Грязная страсть

За ужином рассказала о своих успехах. Переманить клиентов оказалось сложным делом. Неожиданностью стали преданные люди, не желающие менять поставщиков, несмотря на то, что я и цены предлагала ниже, и работали мы с ними более трёх лет вместе. Но и подвижки были. Меня больше порадовали клиенты манаукцы, а также нонарцы, которые, как мне кажется, бессознательно повторяли за модифицированными. Стоило им узнать, что товар может появиться в Манаукской Федерации, как тут же поднялся спрос на него среди серокожих товарищей.

Необычное открыгие, которым я поделилась с Аранком, а тот лишь пожал плечами, его такие мелочи мало волновали. Своими секретами, связанными с работой, он не делился, и разговорить любовника мне было не под силу. Но я надеялась, что со временем найду нужный ключик.

А день сюрпризов на этом не закончился. Мы с Аранком только вернулись в жилблок, когда мне позволи. Я мимоходом расстегнула платье, но увидев имя на экране коммуникатора, решительно застегнула.

— Господин президент, — поздоровалась я с уставшим, чуть осунувшимся Ричмондом.

Хорошо, видимо, потрепали ему нервы федералы. Расследование велось полным ходом, громко освещалось в СМИ, и не раз имя Брауна появлялось в новостной ленте.

Но президент, как настоящий боец, легко отбивал атаки. Адвокаты у него были очень сильные.

— Добрый день, госпожа Рысь.

— Шия Голдар, — поправила его не без самодовольства.

— 0! Тогда шия Голдар, — усмехнулся Ричмонд. — Решил позвонить вам лично и узнать, чего вы добиваетесь, шия Голдар?

— Вы о чём, господин Браун? Я не понимаю вас.

Если честно, то не ожидала, что он позвонит лично. Мне уже названивали от его лица и секретарь, и даже кто-то из адвокатской конторы, но я не желала портить себе нервы и убирала все сомнительные контакты в чёрный список.

— Да неужели не понимаете, шия Голдар? А казались умной девочкой. Зачем вы объявили мне войну?

Аранк сидел на диване в гостиной, наблюдал за нашим разговором, но не выдавал своих эмоций. У меня появилось чувство, что есть что-то мне неизвестное, и к этому причастен мой Голдар. Или же президент считал личным оскорблением, что я переманила всех своих подчинённых, лишив его целого отдела на станции “Астрея”?

Конкуренцию я составила не только ему, но и ещё парочке местных организаций, с которыми мы всегда соперничали. И если борьба раньше была вялотекущая из — за грозного имени корпорации “СкайИндастри Групп", то теперь все оживились. Ведь моя фирма малоизвестная и влияния большого не имела. На самом деле всё было несколько иначе, но развеивать миф я не спешила, пока не вычленю всех потенциальных врагов. Я как раз разрабатывала план по перехвату у конкурентов их клиентов, но отец Аранка пока мой проект не одобрил, считая это ребячеством.

Возможно он и прав. Для Фердина Голдара-старшего земляне не являлись элитными покупателями, поэтому курс фирмы направлен на интересы именно манаукцев. Те не были скупыми, в отличие от прижимистых землян и нонарцев.

Поэтому я и не считала, что объявила войну Брауну. Ничего похожего на мою придуманную месть даже близко не происходило. Мне даже порой казалось, что отец Голдара специально занимает меня другими задачами, чтобы я и думать забыла о

“СкайИндастри Групп”. Тем неожиданнее для меня прозвучало обвинение президента.

— Поподробнее, пожалуйста, — попросила я разъяснить суть претензии. Там уж решу, виноват в чём Аранк или нет. Безосновательно ругаться с ним не хотелось.

Наши отношения бьти пока шаткими, робкие ростки. И не могла я сейчас сомнениями отравить своё будущее.

— Куда уж подробнее? Корреспонденты всех СМИ только и делают что проводят свои частные расследования, трясут семейными тайнами всех членов Совета директоров! Это низко, Ольга!

— А кто вам сказал, что я к этому причастна? — усмехнулась, вновь глянув на

Аранка, который оставался внешне безмятежен, но в глазах отражалось напряжение.

— А кто, если не ты? Кто? Обиделась, оскорбилась и теперь мстишь! Да, я назвал тебя недостойной, и теперь ты решила показать мне, что все в Совете директоров недостойные, полны порока.

— Вы меня заинтриговали. Говорите, на всех каналах транслируют грязное бельишко ваших директоров? Нужно обязательно посмотреть. Дело в том, что я очень занятой человек, всё руки не доходят новости включить. Но сегодняшний вечер проведу перед экраном визора.

— Ольга, прекращай. Иначе твоё видео будет следующим.

— Увы, вы не по адресу обратились, президент Браун. Это не я. Хотя, если честно, обидно, что сама до такого не додумалась. Но впредь буду умнее.

— Если не ты, то кто? Больше некому, шия Голдар. И я предупредил, убирай от нас своих шавок продажных, иначе вся Галактика узнает о твоих наклонностях.

— Не стоит мне угрожать, сами пожалеете. К тому же, повторяю, это не я натравила на вас репортёров.

— Ты меня услышала, — закончил президент и отключил связь. Я ещё секунды две буравила взглядом чёрный экран с моим отражением, прежде чем поднять взор на Аранка.

— Кто мог на него натравить репортёров? Это же не мы?

Нет, я сомневалась самую малость, но когда Аранк задумчиво отвёл взгляд и поджал губы, прищурившись, уверилась в невиновности Голдара на все сто. Всё же манаукцы до подобного не опускались. Им проще вызвать на поединок и в морду дать. Я узнала, что на поединках манаукцы выясняли отношения с обидчиками, да и просто решали спорные вопросы по-мужски, так сказать, хотя и женщины не гнушались помахать кулаками. Бить в спину, исподтишка у модифицированных считалось позором.

— Я выясню, — наконец ответил любимый и поманил меня к себе.

— А что будем делать, если президент выставит на всеобщее обозрение видео? — забеспокоилась я о репутации Аранка, на свою-то давно махнула рукой. Сколько ни билась, а постыдное прошлое преследует меня, всплывая в самые неожиданные моменты жизни.

Подойдя ближе к любимому, неожиданно оказалась у него на коленях. Я, наверное, долго ещё буду привыкать к этой порывистости Аранка. Раз — и я уже сижу, два — и уже расстёгнутое платье спускается по моим плечам, а ласковые губы оставляют на коже поцелуи. Три — и я оказываюсь под манаукцем на мягкой обивке дивана. И мне это нравится так сильно, что урчать от удовольствия хочется, выгибаться, особенно когда горячие пальцы пробираются под шёлк белья, проверяя и дразня одновременно.

— Я разберусь с ним, не переживай. Забудь о нём.

Ненасыгный манаукец точно знал эффектный способ, позволивший мне позабыть о президенте и обо всём на свете включительно. Словно ревнивец, он требовательно целовал, заставляя звать его, кричать его имя, распаляя своими откровенными ласками. Да, ему было мало секса на столе, он хотел от меня куда больше, проверял на прочность. Упоительно стонать в голос, запрокинув голову, вцепляясь ногтями в подушку, в кожаную обивку дивана, пошире раскрываясь неспешному, но такому умелому языку, горячим жадными губам и нежным рукам. Голдар довёл до исступления меня очень быстро, самодовольно ухмьшяясь, заполнил пустоту внутри меня, чтобы выкинуть на пик экстаза, нашёптывая слова любви.