Потоковые сказки

Я вспомнила своих баб по Роду матери и по Роду отца и тех, кого я ещё знала при жизни: свою маму, всех моих тёток, всех невесток, что по праву жены также перешли в мой Род. Я смотрела на их жизненные потоки: чьи-то ручьи совсем пересохли, затерявшись в чаще лесной, стали звериными тропами; кто-то всё же тёк рекой, но медленной и вялой, с застойными водами, вот-вот в болото превратится; а кто-то был речкой шустрой, но мелководной, и из-за страха большой воды, эти речушки так плутали, извивались и раздваивались, что лодки на них терялись, так ни к чему и не приплыв; были, конечно, и грозные реки, стремглав несущиеся, смывая всё на своём пути, но их укрощали дамбами и плотинами, а особо напористым и вовсе поворачивали русла вспять. Были разные реки, ручейки и речушки, и все они так или иначе то вливались, то вытекали из одной большой реки – Реки моего Рода. Она плыла, как живая, в сердце своём неся процветание и изобилие своим берегам, и мечтала однажды слиться с солеными водами, которым нет ни конца и нет края… Меня манила эта Река. Сев рядом с Хранительницей, я уже всё для себя решила:

– Я хочу войти в свой Поток.

Глава 4. Вхожу в свой Поток

Не умея летать, я летала –

В облаках.

Не умея смотреть, я смотрела –

В розовые очки.

Не умея петь, я пела –

Чужую песню.

Не умея строить, я строила –

Воздушные замки.

Не умея писать, я писала –

Роман не о себе.

Не умея жить, я жила –

Как будто выживая.

Вдруг на поляне вихрем закружились снежинки и стало всё белым. Передо мной текла Великая Могучая Река. Лёд её совсем не сковал, потому что под её дном, как по золотым корням, неслись потоки раскалённой магмы, наверное, поэтому мне казалось, что это и не Река текла, а жидкий мёд из Священного Улья. Широты моего человеческого сердца не хватало, чтобы вообразить, насколько Река моего Рода была глубока. Но я не боялась, я чувствовала, что мне будет комфортно плыть в её течении, будто я вернусь в лоно любящей матери, заботливо вынашивающей своё дитя.

Хотя спуск к Реке был далеко от меня, и, несмотря на внезапно разыгравшуюся в этом пространстве Зиму, я была полна решимости дойти до своих пологих берегов. Я сделала первый шаг, и в одночасье мир в моих глазах перевернулся: из моего сердца с воем вырвались ледяные осколки, а вся моя жизнь предстала передо мной как большой хрустальный шар, который трескался, рассыпался и падал у меня на глазах…

Каждой клеточкой своей кожи я чувствовала жгучий холод, пробирающий меня насквозь холод… Как же я могла раньше его не чувствовать, как же я могла раньше не видеть, что внутри меня Лёд?! Мои ноги, голые, утопали в снегу. Я сделала второй шаг, но завязла ещё больше. Я была совершенно одна посреди настоящей снежной бури, одна в объятьях белой пустыни, одна в тюрьме сама с собой…

Снег валил и валил, слепил мне глаза и злой метелью колол моё дрожавшее, как тростинка, тело. На мне не было ничего, что бы меня грело – только тонкое платье, сшитое точно руками Снежной Королевы. Мне было больно, очень больно… «Мамочка!» – закричала я. – Нет, я не звала свою маму, то был вопль ужаса, моливший о спасении.

И тут в левой ноге что-то закружилось, как будто из ступни моей отрастали корни, а по этим корням стал подниматься и вливаться в меня горячий Поток. Передо мной появился образ моей уже ушедшей в другой мир мамы, она тянула ко мне свою руку, но она была настолько маленькой в моих глазах, что чтобы ухватиться за её ладонь, мне надо было встать на колени – настолько я была высокой. В то же время, не знаю почему, я была уверена, что рука этой маленькой моей мамы сможет вытащить меня из снежной ловушки – так и произошло, едва я встала на левое колено. Не понимая, как всё получилось, я попыталась освободить и правую ногу, но она никуда не хотела двигаться – так крепко её сцепила земля, промёрзшая подо мной вплоть до самого Огненного Ядра.

Как маленькая девочка, обиженная мальчишками и теперь вытиравшая слёзы о сильное папино плечо, я вспомнила, что у меня тоже есть папа! Никогда ещё мне не было так радостно от этой простой, прошитой в меня истины. Как по волшебству, передо мной возник образ моего отца. Он безмятежно стоял, не боясь свирепствовавшей вокруг него вьюги, и тоже тянул ко мне руку. Я склонила другое колено, и теперь мы втроём, взявшись за руки, стали той силой, которой уже не мог противостоять этот ревущий без удержу буран. Мы были едины: мама, папа и я – их дочка. Тем не менее я всё ещё была несоразмерно большая по отношению к ним. Едва подумав, что так же быть не должно, я осознала причины и этой взбушевавшейся белой бури, и всей моей боли, и того, что Река моя текла мимо меня.

Только если у тебя нет глаз, ты не видишь, но у меня были глаза, открытые, и я видела: Путь в Мой Поток лежал сквозь Врата, через которые сюда я пришла. Как оказалось, минуя свои Врата, я забрела неизвестно куда. Сквозь заснеженный экран я смотрела на себя в проекции своей жизни, в которой я ветрами и вьюгами отгородилась от своих родителей. Вспомнив все откровения, полученные из Родовой Книги, как я сама, задолго до моего путешествия на Землю, просила моих маму и папу быть именно такими, какими сейчас и всегда они и были со мной, я поняла, что я так возгордилась, так возвысилась в своём величии над их, казавшейся мне ничтожной и неправильной, жизнью, что теперь, устав нести на голове тяжеленную, не по размеру, корону, я стояла на коленях и просила их простить меня… За то, что я считала их плохими родителями, за то, что, я думала, что они не научили меня, не показали как жить в счастье, как строить отношения во взаимной любви и благодарности, за то, как я считала, что они не стали примерами, за которыми я могла бы идти… Я просила их простить меня. За мою гордыню, когда я отдалялась от них и не понимала, что все их ссоры, скандалы, разбитая в гневе посуда и вылитое в безумии вино – всё это было ради той маленькой девочки с глазами чистого неба, которые в ужасе смотрели на маму и папу, согласившихся через свои жизни показать ей, чтобы она наконец-таки поняла: КАК ЖИТЬ НЕ НАДО! Чтобы она не повторяла их ошибок, не повторяла шаблоны их жизней и жизней их родителей, и жизней родителей их родителей…

Как же мне нелегко было просить прощение за то, что я так ошибалась, когда думала, что родители меня не любят. Я вспомнила и злость свою на них, и обиды, и такое охватывавшее меня отчаяние, что я просто не хотела быть их дочерью, отрекалась от них, заставляла себя верить, что я не от них. Сейчас я понимала, что по-другому они не могли: они поступили так, чтобы в назначенный час, не в силах больше держать свою детскую боль, я смогла «проснуться» и уйти с тех болезненных программ, по которым жили не одну жизнь мои предки. Сейчас я всё понимала. Сейчас под таявшим ледяным панцирем начинало биться моё живое тёплое сердце.

Как только холодные ветра утихли, а снег полностью впитался в Пробуждённую Землю, я увидела в глазах мамы и папы просто громадную Любовь ко мне. В Свете этой Любви я становилась маленькой, маленькой дочкой, а они вырастали большими, большими прямо передо мной. Их лучистые сердца без слов говорили, как они рады, что за всеми зеркальными искажениями я увидела Любовь, и её, оказывается, много, и течёт она мощными потоками ко мне через них, и несёт она в мою жизнь всё то, о чём я лишь могла грезить в своих мечтах. Только так передаётся Энергия Рода: от большого к маленькому и только через открытые Врата, и только через смирённое сердце, принявшее и простившее. Я ещё крепче сжала руки моих земных проводников, но теперь уже не маму и папу я видела перед собой, а два мощных Золотых Потока, ведущих меня к Реке.

Ярко светило солнце и пели птицы, и день был праздничный. Вокруг меня летали бабочки и упоённо цвели цветы – луговые цветы… На берегу меня ждала Хранительница с венком из васильков – цветов глаз моего Рода. И я вошла…