Страница 2 из 5
– Нам бы до пяти дойти, – потирая руки, шептал Наби и, как ребенка, поглаживал монитор.
Через сутки Лекси увеличила пропускную способность трассы уже на 4,7% и продолжала увеличивать дальше. Через пятнадцать дней был достигнут рекорд, который никто не ожидал, целых 12,8%. На этом все и остановилось. Азиз искал причины и пришел к выводу, что увеличение дальше невозможно, не давали другие трассы, они либо тормозили, либо наоборот оставляли дороги пустыми. Надо было подключать Лекси к новым развилкам.
Шаг за шагом команда Азиз подключила еще несколько трасс, пропускная способность по первой точке увеличилась на 3%. Тогда им выделили деньги, и уже через год целым районом управляла Лекси. Количество пробок на дорогах упало. Программа будто знала, когда открыть ту или иную полосу, где снизить скорость передвижения, а где наоборот все остановить. Она следила за каждой машиной, за каждым водителем. Количество аварий упало более чем на 70%, она контролировала полосы для экстренных служб, она же выставляла штрафы и аннулировала водительские права.
Еще через год под контроль Лекси перешла большая часть города, а после и метро, железнодорожный транспорт и авиация. Лекси росла, она поумнела и уже могла достаточно быстро все разруливать. Получив сигнал о пожаре, теперь она заранее освобождала целую полосу, пожарные мчались без остановки.
– Не может быть? – удивлялся Макс, видя перед собой пустую трассу, а Стас, улюлюкая, потирал руки.
Они мчались на вызов и то, что раньше занимало более часа, сейчас заняло не более десяти минут.
Лекси на несколько минут перекрыла всю трассу, тысячи машин встали, но скорая, полиция и пожарные прибыли вовремя, а потом опять все ожило. Программа стала отслеживать неисправный автотранспорт и не пропускать его в город. Через службу технического контроля она могла остановить любую машину, и аварийность опустилась до самого минимума.
– Я хочу изменить, – заявил Азиз, – надо расширить полномочия для Лекси.
– Да, да, – ликовал Наби и уже делал наброски новых протоколов.
Программа исправила тот хаос, что натворили люди на дорогах, она освободила сотни тысяч часов, что люди проводили в пробках. Теперь стоял вопрос, а чем занять эти часы. И к программе подключились новые аналитики.
Слизевик
Лекси изначально была спроектирована для управления транспортом в городах. Первый опыт, пусть и тяжелый, был удачным. Инженеры не верили, что можно разгрести весь тот хлам, что люди умудрились натворить в городах. Мало установить программу, требовалась перестройка самих городов, иначе рано или поздно, но и она не справится.
Под проект были выделены государственные инвестиции, теперь это стало национальным приоритетом. Работали целые институты, технопарки развернули экспериментальные лаборатории. Разрабатывались все новые и новые алгоритмы. Перед программистами стояла задача соединить несоединяемое. Полиция использовала трафик Посейдон, а экстренные службы МЧС – программные каналы Луч, газовая служба применяла Марс, а электроподстанции – Молнию. И так везде. Всего более двухсот пятидесяти ведомств, и все это надо было так или иначе соединить, поскольку каждая из них использовала в своей работе автотранспорт.
Нельзя было все сразу изменить, это нереально, поэтому двигались поэтапно. Сперва выделили самые загруженные направления, там, где больше всего машин. Коммунальные службы. Их машины везде, они чистят город, без них никак, порой в один и тот же двор выстраивалась целая вереница машин, одна забирала отходы, другая подметала, а третья занималась уборкой прилегающего парка.
Их было более тридцати тысяч, и это только один город. Бульдозеры везли щебень, а грейдеры уже его выравнивали, за ним точно по минуте подъезжали самосвалы с асфальтом, выравнивали и уже ровно через тридцать минут по этой дороге мчался поток машин.
Казалось реальным навести порядок с машинами, но они все были связаны с поставщиками, с заправочными станциями, с таможней и заводами. Теперь инженеры, разобравшись с первой проблемой, уперлись в стену логистики. Это уже не относилось к приоритету Лекси, но программисты понимали, что, если все не объединить, толку большого не будет.
Скрипя, машина бюрократии двигалась, шаг за шагом менялось программное обеспечение, с которым Лекси могла контактировать. Она не вмешивалась в процесс работы, это была не ее задача, но она получила доступ к данным. Теперь Лекси могла рассчитать, сколько пришло товара на базу, сколько должно подъехать машин для разгрузки, чтобы все забрать и куда отвезти. Она строила свои алгоритмы движения, старалась все разрулить, чтобы транспорт без остановки промчался по дорогам, которые она контролирует.
Город Джакарта с четырех сторон зажимали Тангеранг, Тангеранг-Селатан, Депок, Бекаси, а другим концом упирался в Яванское море. Город задыхался и уже не мог справляться с огромным количеством населения. Город сам себя пожирал, стал не просто монстром, а вирусом. В свое время, чтобы выжить, люди объединялись, строили поселения, так проще защищаться от хищников. А после того, как появился узконаправленный труд, то и подавно. Торговля, промышленность, индустриализация сказались на людях. Они жались в кучку, будто боялись чего-то, им нравилась суета, шум улиц, так они чувствовали, что живут в ритме.
Теперь города стали мини-государствами, которые кормила вся страна, а они только потребляли и потребляли, и с каждым годом все больше и больше. Если разобраться, то в городах все обслуживают друг друга. К примеру, вы учитель, живете в доме, кто-то его построил, а строитель ездит на машине, а ее производит завод, а на заводе рабочий и его дети, садик, больница, надо что-то кушать, и еще огромная армия кормит тех, кто строил тот самый дом для учителя. А после убираем за собой, развлекаем сами себя. И так все до бесконечности. А отдача… Да какая тут отдача или, вернее, КПД. Они просто живут своей колонией и не более того.
И этот монстр-город, как не печально, очень уязвим. Отключи воду на пару дней, и сразу эпидемия. Перекрой транспорт с питанием, и все – война за ресурсы. Города, как паразиты, расширяются, захватывая вокруг себя все больше и больше земли. Производят мусор, засыпают его и строят новые кварталы за кварталами.
Дана проводила эксперименты со слизевиком, одноклеточным грибом Physarum polycephalum. Его услугами как инженера-транспортировщика пользуются уже не одно столетие. Одна клетка, у которой нет мозга, нет нервов, но гриб удивительным способом научился строить каналы, по которым поступает пища. Все каналы от источника пищи дублируются. Если прервать один из них, пища продолжит поступать через запасные ответвления.
Но Дана использовала слизевика не для постройки дорог в Джакарте, ей надо было разобраться со строительством мусорных полигонов. Город ежедневно производил сотни тысяч отходов, он тонул в нечистотах.
– Не смотри на то, что за пределами города, создай карту для своего монстра, – Гема имел в виду ее слизевика. – Чтобы его каналы совпали с уже существующими трассами.
– Да я пытаюсь, вон, видишь, – и она показала на стопку стеклянных пластин, под которыми лежала карта города.
Гема подошел и стал внимательно их рассматривать.
– Хм… – Озадачено хмыкнул, повернул пластину и опять хмыкнул.
– Что?
– Ты везде разложила одинаковое количество пищи.
– И? – немного удивилась она.
– Каждый район города производит свои отходы, свой объем, а значит…
– Ты гений, как это я не догадалась. Если разное количество пищи, то и разное количество трактов для ее доставки. – Ее глаза засияли, она тут же достала папку с отчетами, в которых были собраны данные по объемам городских отходов.
Через час Дана составила с десяток новых экспериментальных пластинок, где в предполагаемых зонах для мусорных полигонов разместила слизевика, а пищу в основных точках его сбора. Гриб медленно стал разрастаться, сперва как веер захватывая все пространство пластины. Выискивал свою любимую пищу в виде дубовой стружки. Потом, найдя ее, сжимался, образуя каналы, похожие на вены, через них как раз и поступала пища.