Страница 7 из 19
Самки бабуинов – небольшие животные, питающиеся растительной пищей, равномерно распределенной по саванне. Самкам не нужно защищать определенную территорию, но им требуется защита от хищников, обитающих в саванне. Результатом этого является то, что они живут со своими сестрами. Самцы павианов предпочли бы изолировать нескольких самок, но поскольку сделать это с такой большой группой у них не получается, другие самцы тоже присоединяются к группе. Результатом этого является большое сообщество, состоящее из мужских и женских особей. Самки гиббонов агрессивно защищают определенный, богатый едой участок леса от вторжения чужаков, даже от своих сестер гиббонов, и только одному самцу разрешено жить рядом для совместной защиты этой территории. Но большинство времени самца уходит не на защиту еды, а на защиту самки от других заинтересованных самцов[19]. Результатом является моногамная пара с несколькими отпрысками, этакая семейная группа. В каждом из вышеприведенных примеров социальная система, предполагающая систему брачных отношений, связана с тем, как животные находят еду и партнера.
Возможно, наши предки тоже жили большими группами, как павианы, бродя по саванне стайками по несколько самок и самцов, в близкой сексуальной доступности друг от друга. Единственным пробелом в этом сценарии является то, что люди – относительно большие животные. Живя группой, зависящей от охоты и собирательства, мы никогда не собрали бы достаточного количества еды; группы ранних гоминидов не могли передвигаться с достаточной скоростью или путешествовать на большие расстояния, чтобы обеспечить пропитание большой группе. Наши близкие сородичи шимпанзе решили эту проблему, организовав, как это называют приматологи, общество разделения-слияния. Время от времени они собираются вместе, но пропитание добывают в основном в одиночку[20]. Более вероятно, что наши предки жили в небольших и более-менее постоянных группах с вариациями – начиная от одного самца, живущего и вступающего в половые отношения с несколькими самками; и до семейной группы, во главе которой стояла моногамная пара. И здесь лежит один из спорных вопросов о нашем виде – являемся ли мы «естественно» моногамным видом с длинной историей супружеской верности или же наше прошлое не так однозначно?
Естественная эволюция брачного поведения человека
Брак является универсальным явлением для всех людей. В любой культуре мужчина и женщина образуют пару, чтобы создать семейную ячейку. Обычно это делается в форме публичной церемонии с соблюдением ритуалов и традиций. В самом поверхностном смысле брак предоставляет обоим партнером сексуальный доступ друг к другу, но этот союз не является решением лишь личных сексуальных вопросов. Публичные церемонии бракосочетания, как ничто другое, демонстрируют во всех культурах тот факт, что брак призван формализовать систему, в которой рождается и воспитывается большинство детей; брак также представляет собой соединение расширенных семей[21], что можно интерпретировать как создание альянса. Кроме того, брак может быть целесообразным с политической точки зрения. В каком-то смысле секс – это последнее, что гарантирует брак. Но, если не принимать во внимание все эти культурные ловушки, люди все равно предпочитают вступить в законный парный союз, даже при отсутствии семейных или политических факторов. Поскольку брак – это черта, которую можно найти в любой культуре и поскольку люди чувствуют себя обязанными жениться и жить семейной жизнью, независимо от того, целесообразно это или нет, разумно предположить, что желание создать с кем-то пару на всю жизнь является «естественным» биологическим состоянием. С этой точки зрения кажется, что в плане биологии мы являемся моногамным видом. Но так ли это?
Эволюция моногамии
Моногамия в качестве типа брачных отношений, а не сексуальной практики, редко встречается в животном мире. Это тонкий компромисс, на который два осторожных партнера идут только в особых обстоятельствах. Должна быть убедительная причина, чтобы самец оставался с одной самкой, и не менее убедительная причина, чтобы самка разрешила самцу вообще быть рядом. Моногамия может развиться, когда самка живет одна, но ей нужен самец, чтобы защищать источник еды[22]. Она также может развиться из-за потребности самки в помощи с детенышем. Но самец будет тратить силы на ребенка, только если будет уверен, что это его отпрыск; зачем самцу терять время, если он не уверен в своем отцовстве?
Если мы на минуту предположим, что люди «естественно» моногамны, то нам придется ответить на вопрос, что было на чашах весов, когда наши предки перешли к моногамному образу жизни – территория или озабоченность своим отцовством? Мы знаем, что наши дочеловеческие предки бродили по саванне в поисках еды, встречавшейся на далеко отстоявших друг от друга участках; скорее всего они не были очень привязаны к территории. Также логично предположить, что женские особи древних людей не путешествовали по саванне в одиночку, а поэтому не могли быть изолированы одним самцом. Наиболее вероятно, как я уже упоминала, что эти люди жили в небольших группах из нескольких взрослых женских особей и, возможно, нескольких мужских. Вопрос защиты определенной территории перед ними не стоял. Более разумное предположение состоит в том, что 4 миллиона лет назад у предков человека уже были чрезвычайно зависимые детеныши, которым нужна была забота более чем одного родителя. Возможно, под давлением этой зависимости детенышей и сформировалась наша особая система брачных отношений.
Возможно, люди и были избраны в результате естественного отбора для парных отношений, но они не были выбраны, чтобы быть моногамными с сексуальной точки зрения. На самом деле верные с сексуальной точки зрения пары сегодня так же редки, как это, вероятно, было в нашем древнем прошлом (фото Д. Хэтч)
Человеческий детеныш, требующий пристальной заботы
Биологи классифицируют всех детенышей в зависимости от их способности выжить в одиночку. Тех, кто с рождения является проворными и независимыми, как оленята, которые начинают бегать вскоре после рождения, называют зрелорождающимися. На другом конце шкалы находятся детеныши, которых нужно носить, защищать и постоянно кормить. Их называют незрелорождающимися[23]. Период вынашивания современных детенышей человека составляет 267 дней, и они требуют заботы в течение нескольких лет после рождения. В чем-то эти цифры соотносятся с другими большими млекопитающими. Например, детенышей черного носорога вынашивают 475 дней и выхаживают 5-6 лет; большие бурые дельфины вынашивают детеныша 360 дней и выхаживают его около года; гориллы вынашивают 252 дня и выхаживают детенышей 14 месяцев[24]. Кроме того, мозг детенышей человека достигает 12 % от массы тела, приблизительно как и у детенышей других млекопитающих. Разница состоит в том, что после рождения мозг детенышей человека развивается со скоростью, оставляющей позади любых других животных на Земле[25]. Это означает, что хотя детеныши человека и рождаются с мозгом, соответствующим размерам тела больших млекопитающих, но развитие этого мозга совсем не окончено, если сравнивать его с мозгом взрослого. Таким образом, детеныши человека являются чрезвычайно незрелорождающимися, и им требуется усиленная и долговременная забота, потому что их мозг еще не может управлять движением мышц и мыслительным процессом, как это происходит у более зрелорождающихся животных[26].
19
Mitani 1985.
20
Isbell and Young 1995.
21
Расширенная семья – состоящая из двух и более поколений, достигших самостоятельности, члены которой живут вместе или в непосредственной близости и формируют единое домохозяйство, например родители, взрослые дети и их семьи. (Прим. переводчика.)
22
Rutberg 1983.
23
Экологи помещают эти категории на горизонтальной шкале. Виды, производящие детенышей, требующих небольших вложений сил, и часто производящие множество детенышей одновременно, например насекомые, называются «видами R-отбора». На другом конце шкалы – «виды K-отбора», такие как люди, у которых общее количество детенышей меньше и они больше вкладывают в каждого ребенка.
24
Eisenberg 1981.
25
Dienske 1986.
26
Martin 1990.