Страница 15 из 19
Размножение половым путем
С тех пор как первый одноклеточный организм соединил свою ДНК с другой клеткой, представители разных полов объединяются, чтобы передавать гены. В этом мы, люди, не отличаемся от ящериц или обезьян. Мы подчиняемся желанию заниматься сексом, потому что все создания, размножающиеся половым путем, передавали гены этим путем до нас. Как ни странно, никто на самом деле не знает точно, почему и как вообще возникло половое размножение[88]. Давным-давно все организмы размножались делением, то есть создавая свою копию подобно копировальному аппарату, делясь на генетически идентичные клетки, передавая точные копии самих себя в последующие поколения. На каком-то этапе, около 3 миллиардов лет назад, некие одноклеточные организмы объединились. Возможно, им нужна была чужая ДНК, потому что их собственная была повреждена солнцем, или, возможно, им не хватало питательных веществ и они использовали другие клетки в качестве добычи; в любом случае, изначальная клетка, поглотив другую, теперь содержала новую ДНК. Это была древняя версия полового размножения[89]. Получившаяся в результате клетка не была точно такой же, как исходные; она имела доселе невиданную генетическую схему, потому что являлась комбинацией «родительских» схем. Но почему это давало преимущество в выживании, и почему половое размножение продолжило развиваться у большинства организмов? Большинство биологов сегодня верят, что размножение в результате встречи клеток было удачным изобретением, которое давало определенные преимущества, чтобы справляться с миром, который стал более сложным. Например, создания, воспроизводившиеся путем полового размножения, а не делением, производили отпрысков со смесью генов от разных родителей. В условиях меняющейся окружающей среды или в местах с новыми возможностями окружающей среды эта вариативность определенно должна была давать преимущества[90]. Смешение генов должно было также способствовать выживанию в опасном мире вирусов и болезней[91]. Вирусы и бактерии обладают удивительной приспосабливаемостью; каждый раз, когда организм придумывает способ побороть вирус, тот эволюционирует во что-то новое. Имея набор разных генов, организмы, размножающиеся половым путем, возможно, лучше справляются с этими микроскопическими захватчиками. Преимущества размножения половым путем актуальны и по сей день, поскольку большинство высших организмов размножаются именно таким образом; это побуждение искать кого-то, объединяться, производить отпрыска с различной историей ДНК теперь тщательно закодировано в наших генах.
Значит ли это, что единственное объяснение человеческого полового акта у нашего вида лежит в цепочках ДНК, скрывающихся в каждой клетке нашего тела? Неужели мы только биологические роботы, исполняющие половой акт лишь для того, чтобы передавать гены? Конечно нет. Люди в большой степени отделили секс от размножения и связали сексуальность со множеством вещей, не имеющих отношения к размножению, например браком, эмоциями любви, деньгами и многим другим. Но эти разнообразные и бесцельные в плане размножения связи не до конца растворяют нашу глубинную животную природу.
Передавая гены
Каждый когда-нибудь наблюдал брачные игры животных. Для тех, кто живет на ферме, спаривание коров, кур, кошек и собак – это ежедневное событие. Горожане также не ограждены от брачных игр животных. Вероятно, каждый из нас был в неловкой ситуации, когда пес принял его ногу за подружку. Недавний случай в моей жизни, имевший отношение к сексу и размножению животных, был связан с попугаем-кореллой по кличке Эйнштейн, питомцем друзей. По-видимому, определить пол у птиц практически невозможно, и Эйнштейн получила свою кличку, потому что-то хозяева посчитали ее самцом. Но однажды Эйнштейн начал нести яйца. Мы нависали в изумлении над ее клеткой, подбирая розовато-белые шарики, которые она откладывала в течение недели. Конечно, они не были оплодотворены, потому что Эйнштейн жила одна, но ее яйца – это убедительное доказательство того, что связанные с размножением процессы идут даже при отсутствии секса. Владельцы животных, живущие в городе, знают, что если они не предпримут что-то, чтобы обуздать естественные желания своих питомцев, то окажутся вовлечены в их сексуальные подвиги. Мы кастрируем котов, потому что самцы начинают гулять, если их яички не отделить от мозга, и мы стерилизуем кошек, чтобы им не приходилось корчиться и стонать в попытке привлечь ухажеров. В окружающем нас животном мире мы наблюдаем сексуальное поведение, которое кажется нам автоматическим. Когда у кошки начинается течка, она ищет самцов. Когда кобель обнюхивает суку, он пытается на нее взобраться. Эйнштейн несет яйца даже при отсутствии партнера. Тем не менее мы воображаем, что поведение людей в этой области менее «животное»; мы верим, что высокий интеллект служит посредником между зовом генов и сексуальным поведением.
В результате люди отделяют себя от других животных, особенно в области секса. Мы верим, что наш вид каким-то образом менее вынужден, с точки зрения биологии, чем другие животные, заниматься сексом. Вместо этого люди часто оборачивают сексуальность в любовь и романтику, чтобы скрыть основную реальность размножения. Хотя этот акт у нас менее спонтанный и мы, по крайней мере минимально, задумываемся, прежде чем заняться сексом, мы тоже подвластны биологии. Да, мы принимаем решения по поводу секса и по поводу партнеров для секса, но, как и у наших домашних питомцев, фундаментальное желание заниматься сексом основано на наших генах, поощряющих нас передавать копии своих ДНК; это часть нашей сущности, как и сексуальные позывы любого животного. Возможно, в нашем мозге и больше нейронов, чем у самки попугая, у которой не возникает осознанных мыслей о сексе, но тем не менее встающей в позу, чтобы принять самца во время брачного сезона, и мы не зовем самцов из-за ограды и не обнюхиваем самок у соседнего гидранта; но все же потребность в сексуальном сношении в своей основе такая же. Если бы в нас не было запрограммированного желания искать пару и передавать гены, мы бы вообще не занимались сексом[92]. «Хорошие», с эволюционной точки зрения, гены – это те, которые пробиваются в будущие поколения; это стремление заложено в них природой. Гены, которые менее успешны в том, чтобы индивид, частью которого они являются, передал их, погибают по определению. Поэтому это процесс самоопределения. Гены, обеспечивающие вступление животного в половые отношения, гарантируют себе средство передачи. Так они и поступают, тогда как другие гены, пропускающие брачный сезон или не мотивирующие индивида найти подходящего партнера, остаются вне игры. Так работает эволюция на уровне сексуального поведения. Но хотя наши гены и объясняют наше желание воспроизводиться, объясняют ли они современную одержимость сексом?
Сексуальное удовольствие
Если абстрагироваться от генов, почему люди вообще занимаются сексом? Ну, потому что это приятно, ответил бы кто-то. Я задала бы встречный вопрос: «А почему это приятно?» По какой-то причине наш мозг и тело связывают физическое удовольствие и удовлетворение с сексуальным сношением. Эта взаимосвязь тоже сформирована в ходе эволюции. Сексуальное возбуждение – это специфическое ощущение, будоражащее гениталии, требующее дальнейшей стимуляции и молящее об окончательном облегчении. Суть в том, что фактор удовольствия связан с сексом, потому что нам требуется мотивация заниматься сексом, чтобы происходило размножение. Сексуальное удовольствие – это лишь физиологическая реакция, развившаяся на протяжении миллионов лет, чтобы сделать гениталии чувствительными, а тело – способным испытывать оргазм. Без этой составляющей удовольствия у нас бы не было такого мощного стимула к сексу. И если кому-то все равно, то его или ее гены не будут переданы, а исчезнут в следующем поколении. Другими словами, удовольствие в качестве мотивирующей силы для полового акта является частью той же человеческой ДНК, которая гарантирует, что мы спариваемся.
88
Williams 1975.
89
Margulis and Sagan 1985; Margulis and Sagan 1988; Maynard Smith 1978; Williams 1975.
90
Maynard Smith 1971; Maynard Smith 1978; Maynard Smith 1988.
91
Bernstein, Hopf and Michod 1988; Hamilton 1988; Hamilton et al. 1990.
92
Dawkins 1976.