Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 13 из 19



Сценарий для человеческого сексуального животного

Естественную историю нашей сексуальности невозможно отделить от остальной части нашей человеческой биологии. Мы являемся большими двуногими млекопитающими, у которых рождаются чрезвычайно зависимые младенцы, вырастающие в зависимых детей. Успешность нашего размножения, то есть то, как мы передаем гены, эволюционировала на протяжении миллионов лет и сфокусировалась на этих крайне требовательных пакетах с генами, которые мы называем детьми. История отряда приматов – это история того, как детеныши становились все более и более незрелорождающимися и требующими заботы, и хотя мы не можем объяснить, почему эволюционировала данная форма животного, это, должно быть, разумная стратегия, раз она до сих пор сохранилась. Части этой головоломки заставляют предположить, что наши предки, возможно около двух миллионов лет назад, жили небольшими группами не связанных родственными узами самок и нескольких самцов, которые могли состоять в родственных отношениях[82]. Эти группы передвигались по саванне, входя в леса и выходя из них, собирая по дороге плоды. Возможно, они не защищали какую-то определенную территорию, поскольку большой размер их тел требовал больших участков земли, чтобы обеспечить им пропитание[83]. На каком-то этапе эти ранние гоминиды и люди начали использовать мясо в качестве источника пищи. Возможно, вначале они были падальщиками, шедшими по следам львов и гиен, дожидаясь наступления ночи, чтобы все заснули и они могли бы подкрасться и стащить тушу. Они уже были двуногими, поэтому могли легко унести мясо в безопасное место. Имея большой мозг, они стали прекрасными стратегами и использовали свое остроумие, чтобы выжить и добыть пропитание. Возможно, они также использовали навыки решения задач, чтобы уничтожать тех, кто посягал на их ресурсы и землю. И на каком-то этапе они стали организованными охотниками, художниками и программистами. А как складывались их отношения с другими членами группы?

Люди совсем не отличаются от других социальных животных. У них развиваются привязанности, они выбирают партнеров, занимаются сексом, производят на свет детей. Хотя нам и хотелось бы верить, что мы происходим от более уточенного рода, наши предки, как шимпанзе и гориллы, занимались сексом, потому что их к этому побуждали их гены. И наша древняя человеческая сексуальная система сформировалась в результате потребности собрать достаточное количество пищи, чтобы выжить и защититься от хищников. Ключи к нашей сексуальной биологии включают в себя разницу в размерах мужских и женских особей, которая была очень значительной 3 миллиона лет назад, но уменьшилась на протяжении поколений. Этот диморфизм указывает на полигамное наследие, где самцы вступали в отношения с несколькими самками, а у самок был доступ к нескольким самцам. Хотя некоторые считают, что мы перешли к более моногамному образу жизни, чтобы приспособиться к жизни с зависимыми детенышами, также возможно, что мы стали более склонны к парным отношениям в качестве родителей, но сохранили нашу отнюдь не моногамную сексуальную свободу даже по сей день. Отсутствие сексуальных набуханий гениталий у женских особей человека показывает, что сегодня, возможно, как и в нашем прошлом, женские особи гоминидов не демонстрируют способность к оплодотворению и сексуальную готовность. Но женские особи человека имеют длительную историю сексуальной гибкости. Мужские человеческие особи, как и другие самцы животных, имеют потенциал к довольно частому половому сношению, но по сравнению с другими животными на самом деле их потенциал достаточно низок (см. главу четвертую)[84]. Положение мужчин затрудняет малое количество сперматозоидов и длительные периоды восстановления для производства спермы, с одной стороны, и доступ к большой группе заинтересованных женских особей – с другой.

У обоих полов есть потенциал быть существами с довольно высокой сексуальностью. Наша сексуальность не привязана к какому-либо сезону или эструсу. Поскольку мужчины и женщины могут заниматься сексом, когда им заблагорассудится, секс чаще всего у нашего конкретного вида отделен от размножения. На самом деле, за последние 200 лет или около того прирост человеческого населения достаточно низок[85]. Мы занимаемся сексом, но большая часть этого секса не ведет к зачатию. Люди вступают в репродуктивный возраст довольно поздно; у нас низкий уровень зачатия в каждом цикле; у нас длительные интервалы между рождением детей; мы давно используем средства контроля рождаемости и осознанно стараемся не зачинать. И в этом мы в какой-то степени отличаемся от других животных, для которых секс является чаще всего целесообразным способом передачи генов.

Наша способность заниматься сексом без последствий в виде деторождения – это очевидный факт, лежащий в основании района красных фонарей в Амстердаме и глухих улочек Бангкока. Секс развился в результате эволюции как реакция удовольствия, мотивирующая нас искать пару и передавать свои гены. Но эта приятная реакция обрела более широкое значение и стала отличительной чертой нашего вида. Мы являемся сексуальными существами, как и все остальные животные, но мы имеем склонность преувеличивать нашу сексуальность, как мы это делаем со многими другими видами нашего поведения. На данном этапе нашей эволюции сексуальность очень сильно определяет нашу культуру и наши жизни. В трех последующих главах я рассматриваю биологию, лежащую в основе нашей сексуальности, эволюционировавшей на протяжении многих миллионов лет. И сначала я задам самый фундаментальный из вопросов – почему же мы занимаемся сексом?

Глава 2

Насущная потребность

Один друг рассказал мне как-то, что среднестатистический человек думает о сексе каждые 15 секунд. Это один из тех непроверенных «фактов», которые обычно западают в душу. Иногда, когда я читаю большой курс по антропологии, это утверждение пробирается в мое сознание прямо посреди лекции, скажем, об использовании древними людьми инструментов. И мне неожиданно хочется узнать, о чем же думают мои студенты. В то время пока я пытаюсь объяснить, почему двусторонний топор представляет сбой важный этап в истории эволюции, я представляю этих восемнадцатилетних ребят погруженными в сексуальные фантазии. Вспоминают ли они приятные моменты с прошлых выходных или же оценивают соседа по парте в качестве партнера для следующих? И разве в этот момент, когда я обдумываю эти вопросы, не трачу ли я сама драгоценное время на сексуальные мысли, размышляя о сексуальных фантазиях моих студентов? Тогда я осознаю, что я совмещаю два этих занятия – размышляю о сексе и читаю лекцию.

Хотя наше сексуальное «я» и является неотъемлемой частью нашей повседневной жизни, оно проявляется в самые неожиданные моменты, возникая, казалось бы, из ниоткуда. Мы проживаем день, справляясь с ежедневными задачами, принимая миллион маленьких решений – выбирая, что приготовить на обед; пытаясь определить, почему плачет ребенок; размышляя, как пройдет презентация на работе; придумывая, чем бы интересным заняться на выходных. А в эти мысли и действия вплетается наша сексуальность. Кто-то из нас думает о сексе часто и реализует эти мысли, тогда как другие проводят часы, дни или месяцы, кажется, без малейшего сексуального импульса. Но вне зависимости от временных промежутков или интенсивности наших мыслей или фантазий, сексуальность – это ежедневный вопрос, стоящий перед каждым индивидом; вопрос, который подчас занимает наши мысли, фантазии, воспоминания, влечет за собой планирование и подготовку и наполняет нас надеждой, разочарованием, счастьем и отчаянием.

Провокация



Что это за странное чувство, которое поднимается неизвестно откуда? Некоторые из нас интересуются, почему мы не можем прожить жизнь, игнорируя нашу сексуальную сторону и занимаясь тем, чтобы просто жить? Мы не можем этого сделать, потому что стремление заниматься сексом является частью нашей врожденной природы. Полезно будет сравнить сексуальное желание с другим нашим базовым человеческим инстинктом – желанием есть. Вы можете беззаботно гулять по улицам, пока в какой-то момент не ощутите резь в желудке – сигнал мозгу, что пора поесть. Прямо по курсу киоск с сэндвичами, вы останавливаетесь и выбираете ржаной хлеб с индейкой. Но сигнал, побудивший купить сэндвич, гораздо сложнее. Ваш желудок на самом деле говорит, что в крови упал уровень сахара, возможно потому, что уже прошло несколько часов с того момента, как вы употребили достаточно топлива, чтобы поддержать его на удовлетворительном уровне. По каким-то неизвестным причинам сегодня вам захотелось индейки с ржаным хлебом, а не кусок пиццы. Хотя мы и считаем, что понимаем весь этот цикл «голод – еда – желание – удовлетворение», среднестатистический человек обычно не задумывается или не понимает каждой из составляющих этого цикла в отдельности. Ученые тоже не могут объяснить, почему в один день человеку хочется съесть сэндвич с индейкой, а в другой – пончик. Большинство специалистов предполагают, что удовлетворение от еды является смесью химических изменений в организме, психологических и основных биологических реакций. В этом смысле секс является похожим по сути импульсом, он тоже включает в себя химию, психологию и основную биологию. Объединяясь, эти несколько факторов объясняют наше сексуальное желание. Хотя ни один из них сам по себе не отвечает за сексуальное возбуждение, вместе они становятся сигналом, мотивирующим к этому сексуальному стремлению.

82

Alexander 1990; Ghiglieri 1987.

83

Foley 1987; Isbell and Young 1995.

84

Short 1976.

85

Short 1976.