Страница 5 из 21
Это был «Ребенок из Таунга», австралопитек африканский, который был обнаружен в 1925 году и когда-то считался недостающим звеном между людьми и обезьянами. Очень давно, когда этот маленький ребенок умер, он каким-то образом попал в известковый карьер, где костная ткань постепенно исчезла и была замещена камнем. Через два миллиона лет работники каменоломни бросили этот обломок известняка в ящик с окаменелостями, которые они периодически передавали Раймонду Дарту, британскому профессору анатомии, который в то время преподавал в одном из университетов Южной Африки. Воспользовавшись вязальной спицей своей жены, Дарт начал откалывать сцементированную из обломков породу и делал это до тех пор, пока его взору не предстало маленькое лицо. Дарт часто находил в ящиках с окаменелостями останки бабуинов, но это не была обезьяна – мозг имел слишком большой размер, а лицо было слишком плоским. Дарт был убежден, что перед ним первое доказательство разделения обезьяны и человека. Сегодня мы знаем, что ребенок из Таунга и его родственники представляли собой похожих на человека существ, которые ходили на двух ногах, но все еще имели маленький мозг, и что они были возможными предками нашего вида, человека разумного (Homo sapiens). Так череп ребенка проложил путь к пониманию нашего прошлого.
И вот передо мной было то же самое лицо, на которое Раймонд Дарт смотрел шестьдесят лет назад. Лицо вогнуто вертикально ото лба до подбородка, однако нос плоский. Глаза, если бы они были в глазницах, смотрели бы прямо вперед. Правая сторона внутренней части черепа заполнена сверкающими кристаллами камня жеода, придающими ему алмазный блеск. И это символично. Данный череп и каменный слепок мозга ребенка, тоже найденный Дартом, так же драгоценны для тех, кто пытается понять эволюционный путь человека, как бриллианты.
Пока я рассматривала череп, меня посетила мысль о том, что много лет назад этот древний малыш был чьим-то ребенком. Возможно, он болел, или просто был невезучим, или стал ужином для какого-нибудь хищника. Стоя перед витриной, я представляла, как давным-давно он улыбался, смеялся и тянул руки к груди матери. Это была самая прекрасная вещь из всего, что я когда-либо видела.
С биологической точки зрения ребенок из Таунга представляет определенный этап развития австралопитеков, наших предков, которые жили от четырех до двух миллионов лет назад. Внимание палеонтологов, как правило, сконцентрировано на взрослых представителях любого вида, потому что взрослое состояние – это полноценный конечный результат развития; однако окаменелые останки младенцев и детей также могут многое рассказать с точки зрения анатомии и психологии, скорости развития и роста. Дети – это не просто миниатюрные версии взрослых. Существуют веские эволюционные причины, объясняющие, почему младенцы и дети старшего возраста выглядят и ведут себе определенным образом, – детство представляет собой особый эволюционный этап развития в жизни человека. Ребенок из Таунга подчеркивает тот факт, что мы не рождаемся взрослыми, а переживаем долгий период роста и изменения. В этом ребенке, как и во всех детях, скрыты некоторые наиболее важные секреты нашей анатомии и поведения. Не случайно же мыши рождаются слепыми, а человеческие дети не могут держать голову. Естественный отбор сделал так, чтобы оленята стояли самостоятельно почти сразу после появления на свет, младенцы автоматически улыбались, а детеныши шимпанзе цеплялись за шерсть матери. И все это имеет некий биологический смысл. Реализация модели рождения, младенчества и детства у любого вида происходит в определенной последовательности, которая в конечном счете формирует биологическую природу и поведение взрослой особи.
Строение тела у детей раннего возраста
Летом 1990 года я путешествовала по Африке, и во время той поездки мне представилась возможность подержать на руках детеныша шимпанзе. Его мать и все родственники были убиты браконьером. Его успели поймать, прежде чем детеныш был отправлен в какой-нибудь европейский зоопарк, и теперь малыша поселили в отеле, менеджер которого взял за правило забирать к себе брошенных животных. Качая детеныша обезьяны на руках, я испытывала удивительные чувства – он был совсем как маленький ребенок, только более волосатый. Он слегка ерзал, смотрел на меня напуганными карими глазами и, вытянув вперед губы, издавал тихие непонятные звуки. После нескольких минут беспокойства он протянул свои длинные руки через мое плечо в сторону женщины, которая за ним обычно ухаживала, пытаясь дотянуться до единственной матери, которая у него теперь была.
Неудивительно, что этот детеныш обезьяны был так похож на ребенка – около 98 процентов генетического материала человека и шимпанзе идентичны. На самом деле между нами и шимпанзе существует более тесная связь, чем между шимпанзе и гориллами. Я сообщаю этот факт, чтобы подчеркнуть одну мысль: все люди – как дети, так и взрослые, если уж на то пошло, – животные. Мы принадлежим к приматам, одному из отрядов млекопитающих, и наших детей можно считать детенышами. Несмотря на то что людям нравится считать себя единственными в своем роде, у нас есть много общего с другими приматами в области психологии и поведения. Так, форма нашей головы является частью континуума, распространяющегося на других приматов, для которого характерны уменьшенный нос и увеличенная черепная коробка с широким лбом и впередсмотрящими глазами. Наши зубы имеют больше сходства с зубами приматов, а не собаки или аллигатора. Наши глаза видят так же, как глаза обезьяны, которые обладают способностью к цветовому и глубинному (пространственному) зрению, помогающему им передвигаться по ветвям деревьев. Наши гибкие руки – которые могут сорвать фрукт с дерева, напечатать эти слова, завязать шнурки, держать цветок или собрать модель самолета – отличают нас и всех приматов от других млекопитающих, у которых есть лапы. Вся верхняя часть нашего скелета свидетельствует о еще более тесной связи с другими приматами, в особенности человекообразными обезьянами. Взяв в руки учебник по анатомии человека, можно провести анализ строения тела шимпанзе или гориллы и обнаружить, что все их кости и органы находятся на тех же самых местах, что и у человека. У нас верхняя часть тела – человекообразных обезьян с длинными руками. Единственное различие – в широком анатомическом смысле – заключается в том, что человеческий таз, ноги и ступни адаптированы к прямохождению. Значительная часть наших физиологических особенностей совпадает с теми, которые есть у прямоходящих приматов.
Дело в том, что человеческие младенцы, как и все другие, являются животными определенного вида, которые от рождения обладают определенными физическими и психическими способностями и не имеют некоторых других. Как будет видно из этой книги, лучше всего можно понять значительную часть животного контекста развития новорожденных и детей, взглянув на него через призму биологической эволюции.
Взяв на вооружение такой подход, уже невозможно думать о детях как о начальных несформировавшихся организмах или слабом подобии взрослых, которыми им предстоит стать. Дети – это только то, чем они были созданы быть.
Почему младенец не может сидеть
Не все малыши одинаковы. Дети, рождающиеся у людей, совершенно беспомощны, их интересует главным образом пища, сон, процесс еды, дефекация и комфорт. Сравните наших грудничков с новорожденным оленем. Олененок сразу же после рождения встает на ноги и через некоторое время уже готов убежать от опасности. Ученые называют эти два типа новорожденных, встречающихся в живом мире, «незрелорождающимися» и «зрелорождающимися». Незрелорождающиеся малыши появляются на свет беспомощными, как правило, после короткого периода созревания или беременности, и формирование их мозга обычно завершено не полностью. Зрелорождающиеся детеныши проводят больше времени в утробе матери, более подготовлены к появлению на свет, куда они приходят зрячими и с хорошо развитым мозгом, позволяющим им контролировать свои конечности и двигаться должным образом; их центральная нервная система более совершенна в сравнении с их ровесниками незрелорождающегося типа. Незрелорождающиеся детеныши, как правило, имеют маленькое тело, отличаются небольшим мозгом и быстро растут, например мыши. Зрелорождающиеся малыши имеют большое тело и большой мозг, но растут медленно, например гориллы.