Страница 3 из 7
Исходя из всего сказанного выше, можно сделать вывод, что уже разработаны различные стратегии, которые помогают годовалым малышам бороться со стрессом.
Тревожно-устойчивая привязанность, при которой ребенок часто тревожно прижимается к матери и не отходит от нее, не позволяет малышу в незнакомой ситуации исследовать окружение, чтобы получить какой-то опыт. Ребенок слишком занят наблюдением за матерью, боится потерять с ней контакт. Такая привязанность ограничивает ребенка, так как он не может исследовать окружающую среду из-за постоянной потребности в привязанности.
Дети с тревожно-избегающей привязанностью сначала показывают хорошие результаты в тесте «Незнакомая ситуация», однако при подробном исследовании оказывается, что они, хотя и не показывают каких-либо потребностей в привязанности, испытывают стресс при уходе матери: на это указывает изменение характера их игры. Физиологические реакции тоже, и более четко, указывают на испытываемый детьми стресс. Стресс определяется по повышенному сердцебиению и увеличению уровня гормона кортизола, который можно измерить, взяв слюну на анализ. С помощью данного метода можно обнаружить степень кратковременного стресса [5]. Однако этот метод определения показателей стресса достоверен только при тревожной привязанности и не эффективен для детей с надежной привязанностью.
Дети с тревожно-избегающим типом привязанности с виду не очень впечатлительны, но на деле это не так. Они не являются и более зрелыми в своем развитии, хотя могут показаться таковыми благодаря своему хорошему поведению. Напротив, они на основе своего прошлого опыта разработали стратегию внешней невозмутимости, чтобы не показывать, насколько они на самом деле взволнованы и как сильно нуждаются в материнской поддержке. Ребенок, у которого нет базовой уверенности в надежности и доступности своей матери, будет чувствовать себя тревожно, как и ребенок с надежной привязанностью, но при этом будет внешне вести себя спокойно и избегать близости с матерью. Кроме того, по такому поведению непонятно, что ребенок испытывает стресс, так что вряд ли он дождется поддержки со стороны окружающих. Дети первого года жизни внешне уже могут не показывать свое горе, хотя психологически они испытывают сильное эмоциональное напряжение.
Еще раз подчеркнем: дети с надежной привязанностью при воссоединении с матерью, ощутив ее близость, могут справиться со своим горем с помощью соответствующих форм поведения. Дети с тревожно-избегающей и тревожно-устойчивой типами привязанности не могут адекватно преодолевать трудности. Поэтому их напряжение выражается уже в возрасте одного года в физических компенсаторных реакциях, что было выявлено при помощи измерения уровня кортизола (при стрессе он повышен) [6].
Дети с надежной привязанностью быстро успокаивались и справлялись с возбуждением в стрессовых ситуациях в присутствии своих родителей. Дети с тревожными видами привязанности не смогли сформировать надежную привязанность со своими родителями и испытывали стресс из-за недостатка эмоциональной поддержки. Они мало исследуют окружающую среду и приобретают меньше опыта. Повышенная частота пульса и постоянно повышенный уровень кортизола в крови показывают, что их стратегия не очень подходит для преодоления стресса, даже если внешне такие дети кажутся невозмутимыми.
Привязанность укрепляет
Концепция успешного будущего
Привязанность хотя бы к одному человеку является необходимым условием для нормального развития ребенка. Интернаты, в которых в середине прошлого века за детьми (даже за грудными младенцами) ежедневно присматривали воспитатели, послужили печальным примером естественного эксперимента в истории: хотя дети были физически неплохо развиты, они отставали в психическом развитии, были апатичны и болезненны. Это отметил Рене Шпиц в своих основополагающих трудах по изучению привязанности ребенка к матери. Наши знания об эмоциональной связи между родителями и ребенком были получены благодаря десятилетним научным исследованиям и неразрывно связаны с такими именами, как Джон Боулби, Мэри Эйнсворт, Карин и Клаус Гроссманы, Ганс и Мехтильд Папушеки.
Классические исследования, проведенные в Уганде и Балтиморе, позволили стандартизировать метод оценки качества привязанности между родителем и ребенком (см. описанный выше тест «Незнакомая ситуация»). Наблюдатели с помощью новых методов смогли получить поразительные результаты и дали дальнейший толчок к изучению развития ребенка. Бихевиористы исследовали функции и эволюционный фон связывания событий; клинические испытания показали эффективность физической близости для развития новорожденных и особенно недоношенных детей (и даже дали возможность измерить ее в граммах и сантиметрах). Данные различных отраслей науки сегодня подтверждают важность влияния привязанности ребенка к родителям вплоть до вступления во взрослую жизнь.
1. Надежная привязанность – не только защита в первый год жизни
Надежную привязанность первого года жизни определяют не маленькие «прилипалы», которые не слезают с маминых колен, и не самостоятельные малыши, которые, кажется, не нуждаются в поддержке взрослых. Успешно сформированная привязанность характеризуется балансом между потребностью в присутствии близкого человека и стремлением к самостоятельности. Конечно, привязанность всегда рассматривается в контексте возможностей, связанных с возрастом.
Сначала ребенок в значительной степени зависит от присутствия хотя бы одного из его близких. Вместе с мобильностью ребенка и с его когнитивным развитием растет и способность чувствовать, что родители заботятся о нем, даже если они не находятся рядом с ним и даже если он их не видит, не слышит или не чувствует. За постоянную заботу, за нашу любовь мы вознаграждаемся спокойствием детей, их дружелюбным поведением, редким плачем и открытостью – так дети с надежной привязанностью взаимодействуют со взрослыми. Они рано готовы реагировать на наши требования и довольно рано начинают совершать самостоятельные поступки, соответствующие их возрасту. Первоначальные затраты родителей – любовь и время – помогают ребенку в успешном формировании надежной привязанности, а позже – в формировании уверенности в себе и самостоятельности.
Если у детей есть уверенность в родителях, то они с заметным бесстрашием и самостоятельностью исследуют окружающую среду и постоянно увеличивают границы своих действий. Конечно, дети с надежной привязанностью не должны быть самостоятельными на ранних стадиях развития, они просто становятся самостоятельными раньше, чем дети с тревожной привязанностью.
Западные общества, где родители редко берут ребенка на руки и стараются избегать физического контакта с ним, нельзя считать успешными в сфере воспитания ранней самостоятельности, что и подтвердили сравнительные исследования англо-американского общества и традиционных обществ. Дети южноафриканских племен кунг, где в семьях существуют более близкие (и физически, и эмоционально) отношения между ребенком и родителями, являются, как правило, более самостоятельными и становятся такими раньше, чем американские или английские дети [1]. Наблюдения за детьми с тревожно-избегающим типом привязанности показывают: то, что в западных обществах принято считать ранней самостоятельностью, часто является приобретенной показной независимостью – вместо внутреннего ощущения самостоятельности. И уже в конце первого года жизни у такого ребенка проявляется отрицательная реакция на внимание родителей, потому что в течение первого года жизни он часто получал отказ на свою потребность в близости.
Традиционные общества в основном свободны от влияния технического и цивилизованного мира, они живут ближе к природе небольшими племенами по сорок – сто пятьдесят человек. Речь здесь идет об обществах, которые живут охотой и собирательством, кочевниках или земледельцах. Говоря о подобных сообществах, нужно упомянуть племя кунг, которое живет в Южной Африке в пустыне Калахари. По своему образу жизни и социальной структуре это племя осталось на стадии охоты и собирательства. Благодаря существующим культурным соответствиям такие самобытные племена служат науке моделью того образа жизни, к которому мы генетически приспособлены.
В некоторых аспектах жизнь традиционных обществ значительно различается: частично или преимущественно оседлый образ жизни предъявляет другие требования, нежели кочевая жизнь или охота и собирательство. Однако в плане заботы о детях мы находим такие очевидные совпадения во всех традиционных обществах, что можно говорить об эволюционно-биологической базовой модели ухода за грудным младенцем. Эта базовая модель работает и тогда, когда мы приобщаем к уходу за детьми ближайших родственников [2]. Эволюция действует на сферу заботы о детях настолько консервативно, что нет ничего удивительного в том, что на первое место здесь выходит выживание потомства, поэтому «эксперименты» эволюции в сфере заботы о потомстве строго ограничены.