Обмасонивание

***

Возня "бекетистов" и "роялистов", толпы южан, чего-то вопящих про "священного священника", раздражали. Но не более. Тут явился Абсалон. Который быстро сориентировался и добавил к призывам Бекета о "вящей славе господней" лозунги о возврате "к доброй старине". К исконно-посконному датскому праву.

Все реформы от "Книги Страшного суда" Завоевателя до ассизы "О незаконном владении имуществом" Генриха II - выкинуть. Массе сокменов (лично свободных земледельцев), за последнее столетие попавших в виланы, получить назад свои наделы. А потомкам нормандских сподвижников Вильгельма Завоевателя, наделённых феодами во время кровавой карательной кампании по "Опустошению Севера" 1069 г, "дать по шапке".

Подобные проповеди вызывали воодушевление у одних и ненависть у других. Столкновения усиливались, проливалась кровь. И тогда Абсалон призвал на помощь друга детства, короля Дании, Вальдемара.

Правнук Мономаха, посмертный сын святого Курта Лаварда, "короля ободритов", рождённый и крещённый на Руси, был человеком во многом подобным Генриху II. Умный, энергичный, весёлый, прагматичный, храбрый, он, однако, не имел склонности к авантюрам, к внезапной перемене настроения - "культурной традиции", свойственной Анжуйской династии.

Датское королевство выставляет в эту эпоху 1100 кораблей (около 40 тыс. воинов) ополчения для защиты своих берегов. Это, примерно, пятая часть взрослого мужского населения страны. Численности жителей Дании и Англии примерно равны -- чуть больше миллиона душ.

Вальдемар не созывал общенародного ополчения. Но и десятой доли оказалось достаточно.

Прибыв в Англию, он действовал одновременно решительно и осторожно. Прежде всего им были заняты все центры в "Серебряном полумесяце Нортумбленда". Уже к зиме приток серебра обеспечил финансовую устойчивость его предприятия. И существенно ограничил возможности любых его противников. Отменив разнообразные нововведения последних полутора столетий, пообещав возврат к благословенным давним временам, он склонил на свою сторону сердца местных жителей, которые с радостью вступали в его армию. К весне следующего (1172) года он занял Лондон, и провозгласил себя королём Англии. Не по праву силы, но по праву своего происхождения от Кнута Великого (от его сестры Эстрид), датского короля Англии, по отцу, и последнего англо-сакского короля Англии Гаральда II Годвидсона, павшего под Гастигнсом (от дочери последнего - Гиты Уссекской, жены Мономаха), по матери.

Датско-сакская династия против нормандско-анжуйской.

Конечно, куча смутьянов сразу завопили:

-- Родство дальнее! Есть более близкие, более законные родственники погибших королей!

Однако единой, общепризнанной авторитетной фигуры - у них не было.

***

Сходно с ситуацией после расстрела Николая II и цесаревича - при всей многочисленности Дома Романовых, найти объединительную фигуру монархисты так и не смогли. Столетие взаимных свар продолжилось уже и в третьем тысячелетии.

***

Потребовалось ещё два года боевых действий, прежде чем вся страна оказалась под властью Вальдемара. Одним из эпизодов было убийство Абсалона фанатиком-патриотом. Патриотом "свободной Англии" под Нормандским владычеством в форме Анжуйской династии. Помимо зачистки нормандской и, шире, континентальной, аристократии, смерть Абсалона имела и другое следствие: Вальдемар ввёл в действие пресловутые Кларендонские конституции.

Что означало: церковь облагалась налогом; духовные суды могли судить только духовных лиц; уголовные дела духовных лиц рассматривались светскими судами.

"7. Никто, кто держит непосредственно от короля, и никто из его слуг домениальных не будет подвергаться отлучению от церкви и земли никого из них не будут объявляться находящимися под интердиктом, если предварительно об этом не будет сделано представление государю-королю...

12. Когда будет становиться вакантным архиепископство или епископство, или аббатство, или приорство на домене короля, оно должно поступать в руки короля, и он будет получать с него все доходы и поступления как с своих доменов. А когда придет время позаботиться о церкви, государь-король должен дать повеление высшим сановникам церкви, и в капелле самого государя-короля должно произойти избрание с согласия государя-короля и по совету духовных лиц королевства, которых он позвал бы для этого. И здесь же избранный принесет феодальную присягу и клятву верности государю-королю как своему сюзерену о жизни своей и о членах и о чести своей земной без ущерба для своего духовного звания прежде, чем будет посвящен в сан".

Бекет в гробу перевернулся.

Чуть позже подобные законы были введены и в других владениях Вальдемара.

Тут уж в гробу переворачивался Абсалон.

Гибель королей, смута в правящей семье, раскол общества позволили Вальдемару подчинить Англию.

Другой причиной успеха было отсутствие конкурентов: континентальные монархи были заняты делёжкой "Империи Анжу".

Третье - поддержка, которую оказало население Денло своим "братьям по крови".

И, наконец, походы Вальдемара были бы невозможны, если бы не прочный тыл на Балтике. Обеспеченный, в некоторой части, и моими скромными усилиями. О чём - позже.

За прошедшее, со времени гибели "последнего викинга" Харальда Хардрады, столетие, на берегах северных морей многое изменилось. Да и сам Хардрада викингом уже не был. В исландских сагах XIII века викингами называли людей, занятых грабежом и пиратством, необузданных и кровожадных. Хардрада же шёл не в вик, не грабить, а возвращать законное владение, Англию.

Так же - восстановление законных прав на принадлежащую ему недвижимость, смотрел на свой поход и Вальдемар. Не набег, а родственники делят имущество.

Если в Англии после появления датчан накал войны быстро спал, то на континенте сыновья Гериха II бурно сцепились между собой. Соседи - присоединились. Граф Тулузы вспомнил недавние обиды вокруг Коньяка (это - графство и город) и двинулся в Аквитанию. Тулузу поддержал Арагон. Против которого немедленно выступила Кастилия - Генрих II обещал кастильцам Гасконь после смерти своей жены. Париж хотел Мен, Бургундия - Париж... А восточнее маячил Барбаросса. Он годами выбирал между Плантагенетами и Капетами. Теперь пришло время "порешать вопросы".

Барбаросса, будучи человеком прагматичным, тем не менее ощущал себя продолжателем дела Карла Великого. Мечты о восстановлении империи Каролингов, о построении "единого христианского дома", о себе, как о "мече божьем" - ему свойственны.

Следует, вероятно, напомнить, что, помимо императорской короны, он носил три королевских. Король Германии - коронация в Аахене, король Италии - железная корона лонгобардских королей (не железная, на голову не налезает) в Павии. И - король Бургундии, Арль. А Бургундий нынче две: графство в составе империи, и герцогство в составе Франции. Надо бы объединить... Когда французам это удалось в 14 веке - они наплакались.

Но главная забота Барбароссы на западе - Савойя. Западные проходы в Италию. В тыл вечно мятежной Ломбардии. И пока Плантагенеты и Капеты режутся в Анжу, имперцы двинулись на Гумберта III Блаженного, графа Свойи, сторонника Папы Александра III. Бог с ней, с той Ниццой. Но Мон-Сени - это важно.

Что, девочка, забавно? Ты хотела "про любовь". Вот тебе "чисто мужская любовь". Совсем без женщин.

Бекет - любил Бога. Как и положено истовому христианину и пастырю. Молодой Король - любил Бекета. Ярко, сильно. Как любит воспитанник своего наставника. Де Борн любил Молодого Короля. Как любит поэт своего юного талантливого ученика. Абсалон любил веру, родину, соплеменников. И в Англии - тоже. Вальдемар любил Абсалона, снисходительно терпел выходки своего "друга детства" и с удовольствием принялся помогать ему в Денло. Народ Англии любил бога, Бекета, Генриха Молодого. И - "хорошо бы покушать".