Обмасонивание

Но попы-хлыновцы знать не хотели Москвы. Пользуясь отдаленностью своего края, они вели дела по-своему, не слушая митрополита и не справляясь ни с какими уставами и чиноположениями.

Так издавна, столетиями, будет приготовляться почва для русского церковного раскола имени Никона. И старообрядцы того края такие же точно, что их предки - духовные чада наезжих попов-хлыновцев.

С XVII столетия в непроходимые заволжские дебри стали являться новые насельники. Остатки вольницы, что во времена самозванцев и ляхолетья разбоем да грабежом исходили вдоль и поперек чуть не всю Русскую землю, находили здесь места безопасные, укрывавшие удальцов от припасенных для них кнутов и виселиц.

Смуты и войны XVII века в корень расшатали народное хозяйство; неизбежным последствием явилось множество людей, задолжавших в казну и частным лицам. Им грозили правеж или вековечное холопство; избегая того и другого, они тоже стремились в заволжские леса. Тогда-то и сложилась пословица: "Нечем платить долгу, дай пойду за Волгу".

Такова была закваска населения заволжских лесов, когда во второй половине XVII века явились туда новые насельники, бежавшие из сел и городов раскольники".

У меня - нет Смуты XVII века. Вольницу я укорачиваю. Иной раз - на одну голову. Беглые разные - норма. Промываем и к делу приставляем. А вот попы... Сплошь само-ставленники. "Само-" здесь - мною. Плохо: система "некошерная". Соответственно, качество контингента... ни, даже, в Красную Армию.

Жду - не дождусь, когда Муромское училище что-нибудь пристойное выдавать начнёт. А пока...

У Салмана в копейщиках сыскался дядя с опытом. Беглый поп-душегуб. Зашиб как-то прихожанина в ссоре. Могуч, звероподобен, в бою - храбр, в службе - исполнителен.

-- В попы пойдёшь?

-- Не, ворогов рубить... душе приятственнее.

-- Ладно. Нынче отмолебствуешь и кроши нехристей дальше.

Три дня отпеваний, неделя ремонта. Городка, усадеб, церковки. Отправка пленных по воде. Короткие вылазки в окружающие кудо. Или правильнее - куды? До которых можно добраться по относительно сухому пути или лодками. "Рваная" весна: начавшийся с тёплого ласкового утра день к вечеру становится тёмным, сумеречным от туч. А ночью идёт снег.

Люди и кони отдыхают, раненые и Самород выздоравливают. Повстанцы, по слухам, стягиваются к Сарову. Хочется надеяться, что там их всех и прихлопнем. А как оно в самом деле будет... Аллах акбар. На всё воля божья. На войну - особенно.

Наконец, мы сдвинулись из Пичай-городка. Дотопали до того... криво-пенисо-образного мыса.

"Пшёл на х...!" - русское народное, повсеместно распространённое.

Нас сюда никто не посылал! Мы сами пришли, добровольно!

Хотя археологи говорят академичнее: мыс - "саблевидный".

Добрались. Теряя в грязи людей, лошадей и припасы. Моих - сотня, да Самород с полусотней своих ветеранов.

Какая скрытность?! Местность - открытая, луга с небольшими холмами. Видать издалека.

Отдельная история - броды.

В 21 веке Сатис устойчивого стока не имеет. У большинство его притоков летом русла безводны или слабо наполнены на небольших отрезках.

В 12 веке всё... полноводнее. А весной - и вовсе. Броды проводники показали, но вместо обычных 10-20 метров речного зеркала - 100-200. Заливные луга - залиты. Ям, канав - под водой не видать. И течение быстрое, коней сносит. Пришлось отходить вверх по реке вёрст десять, пока место подходящее нашли.

Только придвинулись к городку с восточной стороны - толпа валит. Население ворогами интересуется. Любопытствующих - полным-полно. На валу беленькие или цветные женские платки видать. А так-то все больше в сером да грязном. Всё предместье и сам вал - будто вши шевелятся.

Немногие в цветном - впереди. Какой-то чудак с посохом, лентами красными изукрашенном, выскочил на глинобитную печь, что у местного ювелира на подворье. Плетень вокруг завалили, вот чудак и залез. Типа: докладчик на трибуне. Только без графина. Кричит, пляшет.

На соседние печки ещё пара чудаков заскочила. С бубнами и с дудками. Вопят, извиваются.

Видели как девицы в стриптиз-баре у шестов на возвышениях потягиваются да постанывают? - здесь сходно. Но - энергичнее. Начинают-то тягуче. Приманивающе. После - всё быстрее. Повизгивать начали. Ритмично. И даже - где-то синхронно.

Возбуждает. Очень. Хочется подойти. И дать в морду.

Нет, не девицам, если вы так подумали.

Нельзя, Ваня, всё себе, "молодым везде у нас дорога".

-- Ольбег, сделай доброе дело, пощипай придурков. Спокойно. Как в прошлый раз.

Ольбег со своими подъехал поближе, сбил этого... печного танцора у шеста.

Мятежники не разбегаются, среди строений толпятся. Немногие, кто поумней - к городку тихонько подался, за стены. Большинство - орут на разные голоса. Как я понимаю - кое-какие задушевные пожелания в наш адрес.

Тут навстречу "умным" выезжает из ворот "храбрые". С полста всадников.

Нонсенс. Мордва, как и славяне при первых рюриковичах, на конях не воюют, даже ездят плохо. Как вспомню мордовскую конную полусотню на Земляничном ручье... "матросы на зебрах".

Но время идёт, люди учатся. Хотя, судя по виду... Есть булгары, есть кыпчаки, такое полосатенькое на хорезмийцах видел... а вон три русских шлема с еловицами... Из "Пургасовой Руси" или просто бродяги?

-- Салман, не сочти за труд. Но без фанатизма.

Салман на моё "без" морщится. Ему бы - в галоп да в копья. Ему бы подраться. А мне - нет. Тяжёлая конница в предместье... Там огороды, ямы, канавы, заборы... Кони ноги поломают. А вы знаете сколько стоит строевой конь под тяжёлого копейщика? - Не надо нам этого. Нам надо - максимальную победу за минимальные деньги.

"Дешёвая победа" - мечта правителя. А желающим "подороже продать свою жизнь"... Можно. Но сначала оставь в лагере казённого коня и снаряжение.

Салман свои две турмы неполного состава по пригородному лугу развернул, противники посмотрели... и поехали назад. Наёмники, пришлые. Им на картов - плевать, им охота живыми остаться.

За ними следом и остальные в городок потянулись.

-- Самород, будь любезен, пошли своих. В домишках поковыряться, полезное чего прибрать. Нам для лагеря доски да брёвна нужны. Остальное - спалить.

-- Э... Воевода. Зачем жечь? Это ж прикрытие! Перед приступом!

-- Ты на себя глянь. Весь зелёный. Рана-то болит? Пускать тебя не стену нельзя. А какой может быть приступ в мордве без Саморода? Не будет приступа.

-- Но... эта вот... Мы же их измором не возьмём! У нас же у самих корма - на три дня!

-- Экий ты, Самород, мало... альтернативный. Не видишь вариантов.

-- Чего я не вижу?! Если не приступом и не измором, то.... Божье попущение? Гром небесный?

-- До грома я ещё не до рос. А вот попущение... Очень даже уместно. Давай лагерь устраивать, да самовар ставить.

Это он от раны отупел? Или служба однообразная? Надо мужика из здешней рутины выдёргивать. А то кругозор... слипся.

"Когда кругозор сжимается - он превращается в точку. Тогда так и говорят - моя точка зрения".

Как полевой лагерь ставить под римский образец - мои в курсе. Особенность - коновязи. Их надо много. Ещё: широкие проходы в валу и прочные мосты через ров - под конницу. Двойные распашные ворота как в пожарной части - конница должна вылетать, в случае чего, галопом.

Самородовы - предместье ломают, брёвна таскают. Ольбеговы - с защитниками крепости перестреливаются. Салмановы - ров копают, отсыпают вал, вкапывают столбы.

Были бы витязи - начали бы носами крутить. Мы - воины! Храбрецы и герои! Соль земли и перец нации!

Я не возражаю. Но если укреплённого лагеря не будет, то все "герои" рискуют скоро стать мёртвыми. А землекопов из числа "подлого сословия", или "посошной рати" по Ивану Грозному - у меня нет.