Путь Избранной

Вечер и ночь с дежурствами не внесли мира в наш маленький отряд. И я решила просто ждала подходящего момента, когда можно будет вновь сплотить нашу группу.

На следующий день случился мини-разлом, но он, ненадолго скрепив нас узами военного братства, не оправдал моих надежд по восстановлению мира. Из приятного, что произошло за последнее время со мной — я узнала, в какой именно части горной цепи Монсэ находится Тэлум. Произошло это как всегда неожиданно и, что особенно примечательно, без иллюзорных картинок и видений. Я просто заметила, что одна из гор источает голубое сияние, и поняла, что это помощь от Тэлума.

Мое известие о новой подсказке от артефакта вызвало только корректировку курса, но не корректировку настроения в коллективе.

Так прошел еще один день, и только на утро третьего дня герцог соизволил сменить гнев на милость. Наконец-то до него дошло, что я не люблю Хедвига! Неужели тей Рейнхарт свел воедино все факты и пришел к разумному выводу, который я ему сказала еще в ту злопамятную ночь! Ура, запускайте салют и трубите в трубы в честь этого знаменательного события! Более того, он извинился передо мной за свою излишнюю горячность и проявления ревности, и, разумеется, получил прощение. Ведь виноват не только он, но и я. Если бы я не устроила глупую выходку с обмороками и сразу бы призналась Хедвигу в своем обмане, возможно, поцелуев и последовавший потасовки не случилось. Ах, если бы! Но сейчас поздно сожалеть о содеянном, нужно двигаться вперед, не забыв сделать выводы из прошлого и проявив терпимость к неблаговидным поступкам других членов экспедиции. Ведь абсолютно у каждого есть эмоции и чувства, все в определённый момент способны потерять выдержку, и я, заварившая всю эту кашу, обязана быть снисходительна к своим товарищам.

Однако эта оттепель не затронула Охотника, с которым Стейндмонд держал себя очень строго, порой даже слишком. И это привело к ссоре, и если бы не мое вмешательство, она могла закончиться новой дракой.

Чем ближе подходили к горам, тем прохладнее становилось. Благо на этот случай была заранее предусмотрена теплая экипировка, который все мы не преминули воспользоваться. Вот и горы Монсэ, вернее нужная нам гора Нейф, очертания которой покрыты голубым светом. Что примечательно, это свечение вижу лишь я. Видимо это и есть одно из проявлений особой связи Тэлума с Избранной, о котором мне говорили во дворце, успокаивая, что артефакт откроет свое точное месторасположение по мере приближения к нему. Восхождение началось. Пологие склоны пока позволяли обходиться без специального оборудования для скалолазания, которое также у нас имелось.

Во время покорения Нейфа Беллавия по-прежнему была холодна со мной, однако постепенно, по мере нашего продвижения вверх, начала разговаривать со мной, пусть и общими официальными фразами. Хедвига Палма она до сих пор сторонилась, видимо, его быстрый скачок с влюбленностью в нее во влюбленность в Избранную, сильно ранил ей сердце. И я ее прекрасно понимаю ее и одновременно недоумеваю, как Охотник, большую часть нашего пути уделявший вниманием и особое расположение только к целительницы, так резко, а главное совсем неожиданно, увлекся мной? Я, тщательно взвесив все вехи наших взаимоотношений с Охотником, так и не смогла найти адекватную причину произошедшей перемены. Или же я чего-то не знаю и в отношениях девушки и охотника случилось что-то такое, что не оставило шанса Белли? Но если он по непонятным причинам охладел к красавице, зачем же увлекаться неприятной ему Избранной? Сплошные загадки, без шанса на ответ, ибо ни с Беллавией, ни с Хедвигом обсуждать причину произошедшего разрыва некогда теплых отношений я не собиралась.

Обед прошел быстро, и наше восхождение продолжилось. Сердце радовалось, ведь это было последнее географическое препятствие на пути к Тэлуму. Как только перейдем через Нейф, мы попадем в сердцевину круга, образованного горной цепью Монсэ. И именно там и отыщем замок с артефактом. Об этой точной последовательности действий для нахождения Тэлума я узнала сразу после сна, вернее, четко осознала, что только так и нужно поступить. Для меня все это было очевидно и не вызвало вопросов, чего не скажешь о самом убежище Тэлума.

«Допустим, открыть его я смогу, использую подсказку, данную мне артефактом. Но как быть дальше? Как не заблудить в коридорах замка, наверняка полного опасных ловушек и забрать из-под самого носа темных артефакт, который они тщательно оберегают, раз построили замок в таком труднодоступном месте, надежно защищенном горами и куполом невидимости? Так много вопросов, и так мало ответов. Надеюсь, Тэлум поможет той, которую он сам и избрал в свои хранительницы, с наименьшими потерями забрать его из лап темных и вернуть в Сиат. Иначе, у меня будут большие проблемы. Хотя нет, уже не будет. После внезапно пробудившейся ко мне страсти Хедвига и способов ее проявления, мне уже ничего не страшно. И даже темные маги с их заклинаниями уже не поразят меня, ведь после такого взгляда Охотника я уже должна быть насквозь пробита ударной порцией обожания и безграничной любви. Странный он человек, непредсказуемый и по-своему привлекательный. Статный, с красивым мужественным лицом и… и отвратным характером», — оборвала зашедшие не в ту сторону мысли, кинула полный негодования взгляд на Палма, ничего не подозревавшего о моих размышлениях и молча шедшего рядом, и оступилась.

Нет, не оступилась, а по щиколотку провалилась под землю, а потом стремительно полетела куда-то вниз.

Когда я очнулась, кругом были обломки горных пород, а высоко надо мной зияла огромная дыра, сквозь которую светили лучи полуденного солнца. Глазам было больно от такого яркого света, тело ломило, мозг сковала вялость и желание спать. Приходилось бороться со всем этим, прикладывая не малые усилия воли.

Окончательно придя в себя, ищу глазами ребят. Рядом лежит Белли.

— Ты как? — спрашиваю у нее.

— Нормально, вроде цела, — отвечает она и пытается приподняться.

Чуть поодаль от нее Охотник постепенно приходит в себя. А Стена я не вижу. Где он?

— Стен, — тихо зову я и пытаюсь привстать. Сделать это трудно, поскольку тело до сих пор неприятно ноет, но, по крайней мере, хоть переломов нет, если я смогла встать на ноги. — Стен! — тревожно взываю я, и, обернувшись, вижу его, лежащего без чувств. — Стен! — трясу его, пытаясь привести в сознание, но темноволосого мужчину не приходит в себя. С помощью магии диагностирую герцога на предмет переломов и ран — он цел, если не считать пары царапин на щеке и нескольких ушибов. — Стен, очнись, прошу тебя, — умоляюще произношу я и с помощью магической подпитки пытаюсь привести воина в чувство и заодно излечить. — Очнись! — кричу я, а Белли подносит склянку с резко пахнущим веществом к носу магу. Подействовало! Ресницы дрогнули, он отрывает глаза и морщится. Тут же целительница убирает серебристую склянку и подносит к его устам небольшой флакончик с зеленой жидкостью, и просит выпить ее. Герцог беспрекословно выполнил требование девушки, а я, не выпуская его ладони из своих рук, с радостью смотрю на то, как Белли восстанавливает ему силы.

Рейнхарт быстро вернулся в прежнюю форму, не забыв поблагодарить меня и Беллавию за помощь, и как только он встал на ноги, я, сама не понимая как, повисла у него на шее.

— Я так рада, что все обошлось, — сказала я и сильнее прижала его к себе.

— Все в порядке, — ответил он, и от этих слов на душе стало тепло.

— Кхмм, — кашель Охотика попытался прервать идиллию мира двоих, но я никак не отреагировала, а светлый маг только крепче обнял.

— Кхммм, — повторил он, — А как мы будем выбираться отсюда? Одних объятий для этого недостаточно, — с долей ехидства проговорил Палм.

— Действительно, как? — запрокинув голову и вопросительно посмотрев на Стейндмонда, спросила я.

— С помощью артефактов для скалолазания, — спокойно ответил он, поцеловал меня в лоб и разомкнул объятья.

На то, чтобы сначала излечиться от множественных синяков, царапин и ушибов, а затем вернуться на поверхность ушло немало времени. Ближе к вечеру мы смогли покинуть этот провал и даже поднялись вверх на несколько ти.