Путь Избранной

Он неподвижно лежит между деревьями с раскидистыми лапами ветвей, которые судя по надломам, смягчили падение мага.

Мужчина с красивыми кольцами рыжих кудрей лежит без сознания. Пытаюсь привести его в чувство. Не получается. Быстро осматриваю его на предмет переломов и открытых ран. Ничего из этого списка не обнаруживается. Вливаю в него магию в надежде, что это поддержит его, и как умею, лечу с помощью своего дара целителя. Через какое-то время мои старания дали свои плоды, и воин приходит в сознание.

— Где больно? — встревоженно спрашиваю я.

— Везде, но это скорее ссадины. Не переживай насчет них, — отвечает маг и пытается встать. Пытаюсь поддержать его, но он только отмахивается и самостоятельно, спустя несколько неудачных попыток, встает на ноги.

Постояв несколько минут, и окончательно придя в себя от полета и приземления в лесу, Инбер идет в сторону поляны. Я молча следую рядом и в который раз предлагаю свою помощь.

— Пустяки, пару царапин не требует такого повышенного внимания, — успокаивает меня маг своим обычным, слегка шутливым тоном. И тут же хватается за бок.

Аккуратно прикладываю ладонь и начинаю лечить, не отрывая взгляда от предполагаемой раны. Однако буквально через несколько мгновений резкий толчок сбивает меня с ног.

Я падаю лицом в лесную подстилку. Слышится какая-то возня и чей-то рык. Быстро встаю на ноги и обомлеваю от всего происходящего.

Инбер Фэйнвик лежит на земле, придавленный огромным оборотнем! Нет! Нет! Аккуратно, чтобы ни в коем случае не навредить магу бью в нечисть каким-то заклинанием. Тварь никак не реагирует. Она уже мертва!

Подбегаю и стаскиваю еще теплое тело оборотня. Получается небыстро, ибо тварь тяжелая. Но очнувшийся маг помогает мне в этом нелегком деле. А затем он, как ни в чем не бывало, встает и затуманенным взором смотрит на меня.

— Ты как? — встревоженно вопрошаю и осматриваю его беглым взглядом целителя.

— В порядке, — тихо произносит воин и по его телу проходит конвульсия. Одна, за ней тут же идет вторая. Руки выворачиваются под неестественным углом, глаза наливаются кровью, лицо искажается гримасой злобы. Грозно щелкнув зубами, крепкий мужчина наступает на меня.

— Инбер! Инбер! — кричу я, и тут мой взгляд зацепился несколько небольших ран на шее одного из члена нашего отряда. Ошибки быть не может. Это след от укуса оборотня! Яд уже попал в кровь, и началось превращение.

Лицо мужчины принимает звериные черты, зубы превращаются в клыки, а вместо слов раздается рык.

— Инбер, борись! Сопротивляйся! — восклицаю я, зная, что иногда у очень сильных магов есть шанс сопротивляться напасти, взять под контроль процесс превращения, и при этом медленно отступуя от зараженного воина.

Тут моя спина уперлась в дерево, а частично покрывшийся темно-серой шерстью Фэйнвик издает протяжный вой.

Теперь его может спасти только смерть. Я должна убить его. Но я не могу! Руки трясутся, мысли путаются, и никакое заклинание сформировать не получается. Я не могу убить Инбера! Не могу!

Рывок, и обортень стремительно прыгает в мою сторону.

От шока я оцепенела, закрыла глаза и сильнее вжалась в дерево.

Хлопок. Яркая вспышка, пробившаяся сквозь плотно прикрытые веки. И тишина.

Медленно открываю один глаз, затем другой.

Инбер, с множественными ранами лежит в нескольких метрах от меня. Его правая рука обуглена и над ней понимается струйка дыма.

— Ааааааааааааааа! — кричу я. — Аааааааааааааааа! — продолжаю я, понимая, что все это — последствия неосознанно созданного мной взрыва, и на ватных ногах подхожу к зараженному мужчине.

«Я убила его! Убила! — тряся не приходящего в сознание мага, думаю я. — И пульса нет. Нет!» — не веря, закрываю лицо руками и пытаюсь заплакать от пережитого шока. Но слезы не идут из глаз, а тело, сидящее возле уже мертвого воина, начинает бить сильная дрожь.

Я неотрывно смотрю на мертвое искаженное гримасой ярости лицо некогда живого, доброго и такого веселого мужчины. Не было чувств, не было эмоций. Ничего не было, кроме меня и мертвого воина. И ничего не хотелось, кроме как просто сидеть здесь и смотреть на некогда прекрасное лицо с рыжими кудрями. Затем мой взгляд нашел дерево напротив более интересным и зацепился на нем. На колени положила подбородок, руками обняла свои ноги и, не отводя взгляд от дерева, я замерла.

«Убивать нечисть просто, но убивать человека, превратившегося в нечисть — невыносимо сложно. Особенно, если знала его при жизни. И сама же лишила его жизни. Я убийца. Самая настоящая, ничем не отличающаяся теперь от самых подлых душегубов. Убийца! Убийца!» — бесконечно повторялся в моей голове этот монолог.

Появились Белли, Стен. Хедвиг пришел значительно позже. Им не нужно было ничего объяснять, все и так было очевидно. Да и к чему объяснения? Зачем лицемерно говорить, что я не виновата, что это вышло случайно, и я не хотела этого? Да, я не желала смерти Инберу, но я убила его! И повторись ситуация вновь, поступила бы также. И все из-за того, что я не контролирую свою магию, этот дурацкий дар Избранной, который все решил за меня!

Я опустошена и разбита. Я хочу тишины и не желаю отвечать что-либо. Особенно на эти доносящиеся как сквозь воду фразы «ты не виновата», «ты убила оборотня, а не Инбера», «не кори себя», «каждый на твоем месте поступил также», «пойдем отсюда». Они пытаются увести меня отсюда различными способами, а я не хочу. Я уже ничего не хочу. Я устала от всего этого! От этих постоянных нападений, от постоянного страха, что тебя или твоих друзей убьют, от постоянных смертей боевых товарищей! Я хочу просто сидеть здесь и забыть весь этот кошмар, который начался не с началом экспедиции — нет! — а с моего прибытия сюда, в этот чужой и жестокий мир.

— Оставьте меня в покое, — сиплым голосом произношу только эту фразу на все попытки успокоить меня и забрать отсюда и Стену, и Белли, и Хедвигу. — Оставьте меня в покое.

******

Лена сидит неподвижно и неотрывно смотрит в одну точку. Ни уговоры, ни попытки увести ее насильно не возымели действия. На первое был неизменным ответ «оставьте меня в покое», а на второе — активное сопротивление. Еще и закрылась щитом, который невозможно снять, не навредив его владелице. Но и оставлять ее здесь в таком состоянии мы не можем.

Подхожу и сажусь рядом с Избранной. Ноль внимания. Даже не взглянула на меня.

— Лена, прошу тебя, выслушай меня до конца. Тебе сейчас нелегко. Мы все это понимаем. Ты пережила ужасное событие, но смерть — это неотъемлемая часть нашего бытия. И это нужно принять. Не обдумывать, решая, кто прав, а кто виноват, а просто принять и жить дальше. Ты не единственная, кто прошел через это. Каждый из нас убийца. Думаешь, Стен не убивал людей, пусть и темных магов? Думаешь, Хедвиг не убивал зараженных и полуобратившихся в оборотней людей? Думаешь, я не убивала? Убивала, и не только своих пациентов. Не единожды. И разве от этого мы стали хуже? Нет! И ты не стала хуже. Это сложно принять, но если ты это не осознаешь и не простишь себя за этот поступок, ты умрешь. Медленной и мучительной смертью, терзая себя голодом, жаждой, холодом, бесконечными обвинениями. Тебе не жаль себя? — я посмотрела на нее и не получила ответа на свой вопрос. — Но почему ты тогда не жалеешь нас, твоих товарищей и друзей? Ведь принимая решение остаться здесь и ничего не делать, ты обрекаешь нас на смерть. Мы можем умереть только из-за тебя. Из-за твоей слабости, из-за твоего эгоизма. Очнись и посмотри правде в глаза. Оставаясь здесь, ты вынуждаешь нас оставаться рядом с тобой и подвергаешь большой опасности. Ты хочешь нашей смерти? Хочешь новых жертв? — тут я остановилась и, заметив, что Избранная пристально смотрит на меня, меняю серьезный тон на более мягкий. — Спаси нас. В глубине души ты знаешь, что только этого ты хочешь сейчас. И ты можешь это сделать! Так, встань и иди вместе со мной, Лена!

Она молча сняла щит и встала на ноги. Пока момент не упущен, даю ей маленький флакончик с сильным успокоительным зельем. Молча выпивает его до дна. Теперь с ней будет легче сладить. Беру ее за руку и увожу на поляну.