Путь Избранной

А на душе в это время скребли кошки. И все из-за него. Моей единственной и неудачной любви. Человека, который говорил, что любит меня больше всего на свете и даже сделал предложение руки и сердца, а сам… Сам изменял мне с моей близкой подругой. С самого начала изменял, а когда все это случайно выяснилось, сказал, что не стоит все усложнять, ведь любит он только меня. Лжец! Ненавижу его! Прошло уже два года с того момента, а я до сих пор с содроганием вспоминаю, как застала его с любовницей… Какой же он подлец! Неудивительно, что с тех пор на все ухаживания мужчин, я сожжённая прошлой страстью дотла, отвечаю только холодом и равнодушием. От нахлынувших воспоминаний о предательстве когда-то близкого и горячо любимого человека слезинка скатилась по моей щеке.

— Прости, я не хотела тебя ранить, — извиняющимся тоном сказала целительница, увидев блестящую полоску на моем лице.

— Все в порядке, просто соринка попала в глаз, — с улыбкой ответила я и театрально потерла правый глаз, убирая мнимую соринку.

— А у тебя есть любимый человек? — чтобы перевести тему, задала я ответный вопрос.

— Нет, но я надеюсь, он скоро появится, — заговорщицким тоном проговорила тея Уинверт.

— Я чего-то не знаю?

— Когда так много холостых привлекательных мужчин, все возможно, — игриво сказала девушка и продолжила, — а как у вас заключаются браки?

— У каждого народа это происходит по — своему. У одних…, - и я рассказала все, что знала о правилах бракосочетания в разных странах и у людей разных вероисповеданий. Получился довольно объемный и долгий по времени рассказ.

— Теи, вам пора ложиться спать, иначе завтра будет трудно проснуться, — совсем рядом с нашим шатром прозвучал голос Стена, который сегодня был нашим ночным сторожем.

Он наравне со всеми участниками экспедиции нес ночную вахту, которая длится не более двух часов. У нас в отряде существует специальный график дежурств, так что все успевают и сами отдохнуть, и побыть на страже покоя других. Несут ночную вахту обычно по два человека. Единственные, кому категорически запрещены ночные дежурства — это — как вы все уже догадались — я и Беллавия. Меня не допускают из-за слишком высоких угроз и рисков для жизни драгоценной Избранной, которую все должны оберегать любой ценой, а Белли — из-за того, что ночью хотя бы один целитель должен иметь целый магический резерв и тем самым быть полностью готовым к оказанию медицинской помощи. К тому же нас, как девушек, все старались по мере сил и возможностей беречь и облегчать тяготы походной жизни. Это было благородно и не могло не расположить нас к заботливым представителям сильной половины нашего отряда по поиску Тэлума.

Ранняя пташка Беллавия будит меня. Одеваюсь и выхожу на общую разминку. Казалось бы, зачем заниматься утренней зарядкой, когда дорога каждая минута. Но нет, подобные утренние нагрузки призваны поддерживать на достойном уровне наши физическую и магическую силу, и это действительно работает. Именно поэтому каждое утро с начала экспедиции наш отряд встречает разминкой, короткой пробежкой и небольшим спаррингом.

Сегодня все шло по плану: разминка, пробежка и выбор партнера для спарринга. Последнее осуществлялось с помощью жеребьевки и поэтому мои партнеры каждый раз менялись. Делалось это для того, чтобы все участники лучше узнали друг друга и стали сплоченным военным отрядом, где каждый знает об особенностях и возможностях других членов отряда и всегда будет готов прийти на выручку. Такой порядок был заведен еще во время подготовительных тренировок в Светлом королевстве, и, не претерпев никаких изменений (не считая увеличения числа участников), отправился вместе с нами в экспедицию.

Сегодня мне достался Стен, как всегда позитивно настроенный и спокойный. Мы стали друг напротив друга, и началась маленькая битва между мужчиной и женщиной, спокойствием и порывистостью, льдом и пламенем.

На все мои активные выпады, герцог ставит умелые блоки. Увеличиваю напор, но он лишь сильнее уходит в оборону. И только. Никаких тебе ответных ударов и приемов. Уже подумала, что мужчина мне специально поддается, но тут совсем рядом с моим носом проходит тренировочный меч (тупой, конечно же). И снова активный выпад. Теперь уже я, изрядно вымотавшаяся, обороняюсь.

— А он хитер, — подумала я и пресекла подсечку снизу. — Специально вымотал, а теперь атакует, — не без доли восхищения подумала я и поставила верхний блок, перехватив удар Стейндмонда. Иду на хитрость, и пытаюсь его подсечь ударом ноги. И небезуспешно. Вот только падая, воин успевает захватить и меня. Теперь я эпично приземляюсь на мускулистую грудь, уткнувшись лицом в его шею, приятно пахнущую кедром и чем-то свежим и таким мужественным. Ничего толком не сообразив, оказываюсь на мягкой земле, а сверху нависает мой противник, крепко прижав мои руки к земле.

— Подножки не слишком достойное занятие для Избранной, — с лукавой улыбкой говорит Стен и смотрит на меня каким-то странным взглядом бездонных синих очей. Неотрывно смотрит, и на минуту возникло ощущение, что он сейчас меня поцелует. И действительно, расстояние между нашими лицами стремительно сокращается. Я пытаюсь уклониться и прекратить этот несанкционированный поцелуй, но его лице все ближе, и вот я ощущаю горячее дыхание герцога, а его губы практически прикасаются к моим… Чей-то громкий крик прервал незапланированный романтик. Используя эту паузу, снова пытаюсь вырваться. Рывок, и в итоге я зацепилась за рубашку боевого мага. Выглядело это комично: два человека лежат, тесно прижавшись боками друг к другу. И все из-за того, что мои пуговицы каким-то странным образом зацепились за его пуговицы. Сцепление этой металлической фурнитуры было на удивление очень прочно, и попытки отделить пуговицы руками не помогли.

— Придется резать магией! — резко сказала я.

— Может лучше я, — положив руку мою талию, проговорил маг.

— Нет, — прошипела я и оттолкнула его ладонь, — не шевелись, иначе получишь ожоги или лишишься кожи!

«Тебе это будет полезно, а то совсем распоясался!» — добавила уже про себя и начала операцию по спасению от столь тесного контакта со светлым воином.

Когда все было окончено, на моей рубашке отсутствовала большая часть пуговиц и кое-где были дырки, а у моего партнера по спаррингу — зиял огромный разрез на боку, из-за которого полы рубахи разъехались и обнажали прекрасный пресс мага.

Поднявшись на ноги, сразу заметила группу людей, стоявших в стороне. Именно туда я и направилась, герцог Рейнхарт ни на шаг не отставал. Весь отряд окружил лежавшего на земле Хедвига Палма и суетившихся вокруг него целителей. Охотник был бледен, с плотно сжатыми губами, Треинс лечил его магией, аккуратно держа за руку, а Белли с испуганным лицом заботливо поддерживала голову пострадавшего и бормотала извинения.

— Что произошло? — поинтересовалась у рыжеволосого Инбера, стоявшего ближе всех ко мне.

— Беллавия спаринговалась с Хедвигом и в порыве приложила охотника заклинанием, да так что его хорошенько протащило по земле, и он минут десять не может встать, — ответил молодой маг. — А с вами-то что случилось? — удивленно подняв брови при виде наших потрепанных рубах, спросил Инбер Фэйнвик. — Интересно же вы, однако, тренируетесь. Я бы тоже не прочь освоить подобную технику боя, — с лукавством продолжил он, не потрудившись выслушать мои объяснения.

— Освоишь! Герцог Рейнхарт даст тебе отличный урок, как приклеить к себе противника заклинанием магнетизма и испортить его рубашку. В этом он достиг больших успехов! — все еще злясь на проделку с пуговицами и заклинанием магнетизма, язвительно ответила я.

Через несколько минут после моего разговора с Инбером Охотник оправился, и принялся успокаивать сильно перенервничавшую и все еще извиняющуюся целительницу. Когда виновница инцидента окончательно уверовала в то, что поверженный нисколько не злится на нее, а свидетели этой драмы на спарринге привели себя в порядок после тренировки, наступил завтрак.

Завтрак как всегда состоял из питательных булочек со злаками и орешками, каши и горячего чая. Все это каждый готовил отдельно для себя с помощью магии. Те же, кто не обладал подобной привилегией, использовали для этого специальные артефакты. Подобным образом готовились и все остальные блюда наших трапез: сублимированную еду без особого труда превращали в полноценную с помощью магии или опять же, магических артефактов.