Его выбор

***

Открываю дверь дома и надеваю улыбку на лицо, моя уже привычная маска для матери. Мама, как и всегда, находится в кухне. Что-то готовит, варит, жарит, печет, гоняя туда сюда по ней, как девчонка. А ведь через несколько часов операция, не до этого должно быть.

– Ты бы отдохнула, – прошу, присаживаясь на краешке стула.

– Некогда, я же не могу оставить тебя голодной, – так и не отрываясь от кастрюли, в которой сейчас что-то помешивает, отвечает.

– Ма, я сама могу себе приготовить. За несколько дней ничего случится, – успокаиваю ее.

Хотя, если честно, веры в это нет. Наверняка альфа захочет, чтобы я на это время к нему переехала. С него станется востребовать по договорным обязательствам. И дело, конечно, не в еде, поесть-то у меня будет что, а в другом… даже думать не хочется, потому что думы только в депрессию вводят. Нельзя человека лишать права выбора, нельзя.

И вот, гад, такой, зверюга, чтоб ему, добился все-таки своего. Придется стиснуть зубы и идти, если позовет. Согласилась же на шанс. Хотя, на самом деле, понимаю, что он скорее условный, потому что я его пара и, возможно, беременная пара, что только усугубляет мое положение, но… я так же осознаю, что только от меня зависит во, что это выльется, и я должна попробовать примириться с ним, потому что если не смогу – следующие годы превратятся для меня в нескончаемую пытку. Он ведь может и заставить, или опять действовать в обход моим желаниям, добиваясь ответной реакции тела, а не моих чувств, но это не значит, что я преподнесу ему себя на блюдечке. Пусть постарается выглядеть в моих глазах хотя бы подобием человека, потому что если то, что пишут на форумах правда – мне никуда от него не деться, никуда, только смириться. Удивляюсь, как я вообще могу ему противостоять и не поддаваться чарам истинных пар. На форуме писали это обоюдно у обоих, быть может, именно поэтому Ди так восхищенно говорила о своем мужчине, ведь, наверняка, и для нее это было неожиданностью, что бы она не говорила и как бы их не поддерживала, не может быть, чтобы так просто взяла и согласилась быть с ним. Все-таки мы слишком разные виды. Так почему у меня по-другому? Нет благоговейного трепета? Сначала только панический страх, а теперь необъятная злость на него и горечь от осознания своего положения. Или все-таки альфа ошибся и выбрал не ту?

– Мам, ну, присядь на секунду, не умру я с голоду, не переживай ты так, – наблюдая за ее метаниями говорю.

Мама не выглядит спокойной, движения скорее дерганные, чем слаженные, понимаю, что ей тяжело, все-таки операции не каждый день. Вот, чтобы с волнением справится и готовит. Я и сама нервничаю, кабы все было хорошо, и даже не замечаю, как уплетаю очередное печенье, вкуса-то не чувствую. Одно только успокаивает – наставления врача, что если вовремя все сделать – все будет хорошо.

– Я должна быть уверена, – отвечает тихо, а я, насторожившись, уточняю. О чем это она?

– В чем?

– Что у тебя все будет, если… – замолкает, не договорив, но мне и не нужно, чтобы она договаривала. Очень хорошо понимаю о чем говорит сейчас, точнее боится сказать. Я и сама боюсь даже думать о таком, гоню прочь от себя эти мысли. Мы должны быть сильными. Мы справимся.

– Мамусь, ну ты чего, они же сказали – это не такая уж и сложная операция, наверняка, не впервой делают, все будет хорошо, – пытаюсь улыбаться, а у самой на душе кошки скребут и тоскливо так пищат. Я очень надеюсь, что все будет хорошо. Не могу я её потерять. Она мой якорь. Мое все, что мне дорого. Даже альфа не так страшен, пока мама рядом.

– Да, – кивает, опустив плечи и остановившись с так и поднесенной в воздухе ложкой, которой до этого помешивала приготовляемое, и смотрит куда-то в окно, не на меня, – но вдруг что-то случится, а ты одна… – замолкает и обращается ко мне, смотря в глаза, с такой тоской, что и у меня все сжимается. Мамочка, ты не можешь так смотреть, я же сейчас взвою.

– Ты же у меня еще такая маленькая, – продолжает тихо, – учебу только окончила, а я тебя в логово оборотней привезла. Если бы я знала, – … – снова замолкает и сглатывает, – прости меня, милая.

– Не за что извиняться мам, – подхожу к ней и обнимаю. Пытаясь успокоить ее, а сама еле сдерживаюсь, чтобы не разреветься. Получается с трудом. Комок в горле не дает нормально говорить. – Я ведь тоже хотела переехать, это наше общее решение было.

– Да, – выдыхает обреченно, – но кто среди нас взрослый? Кто должен был все учесть? А я так загорелась новой работой, что даже забыла на время в каком мире мы живем.

– Я вообще-то тоже взрослая, мамуль. Мне уже двадцать один. Мы обе не подумали, – неправильно это, что она всю вину берет на себя. Я ведь тоже в какой-то мере виновата.

– Но для меня ты еще такой ребенок, а я тебя втянула в это все, еще и болезнями своими напрягаю и вместо того, чтобы ты себе что-то могла купить все деньги на операцию идут.

– Ну, что ты такое выдумываешь?! Не нужно мне ничего. Все хорошо, вот увидишь, мы со всем справимся, как и всегда. Мы же команда.

Пытаюсь вернуть ей боевой настрой, еще не хватало в преддверии операции скатиться в депрессию. Ей силы нужны, бороться надо.

– Ты мне так и не сказала на кого ты работать устроилась, – снова возвращается к своей готовке она, а я присаживаюсь на подоконник, думая, чем бы это и себя занять. У нее-то все слажено, даже не успеваешь уследить за тем, что именно она делает. Так уверенно себя чувствует в кухне.

– А мы можем это обсудить после операции? – малодушно решаю избежать разговора.

Не готова я, да и она тоже не будет, не после того, как сама извиняется за то, что привезла меня сюда – в город оборотней. Но… когда она вот так смотрит – открыто, но при этом решительно, выискивая ответ в моих глазах, понимаю, что не смогу солгать, но только как правду сказать? Как подготовить? Ей нужно сконцентрироваться на болезни, а не думать о том, как вытащить меня из беды.

– Ты меня сейчас еще больше напугала своими словами и молчанием, – верно расшифровывает мое промедление. – На кого?

– Только обещай не беспокоиться, – мама в ответ кивает и вопросительно смотрит на меня, а я вздыхаю, как же не вовремя этот разговор.

– На Макса, – выпаливаю, а сама будто по минному полю хожу. Сделала шаг и теперь жду, убирая ногу – взорвется или нет.

– Альфу волков? – прикрикивает она, – ты в своём уме?

– Но мама… – тяну я в ответ, – только ему нужны были сотрудники, плюс зарплата высокая, условия… – перечисляю плюсы, а у самой картинка перед глазами нашей первой ночи на поляне. О да, условия просто замечательные.

– Да, но альфа волков… – протягивает, задумавшись. – Не нравится это мне, – нахмурившись, говорит. Мне и самой не нравится, но разве у меня был выбор? Оказывается, его уже тогда не было. – Он точно к тебе нормально относится? Не обижает? – спрашивает, внимательно изучая лицо, а я маску надевая, которая, кажется, вот-вот пойдет трещинами под ее внимательным взглядом. Нет, этой правды я тебе не скажу даже под пытками.

– Сама посмотри, я деньги тебе на лекарства у него взяла, да и он столько всего мне купил, чтобы я выглядела соответственно должности, одни плюсы мам, – улыбаюсь, надеясь, что выглядит достаточно искренне.

– Что ж, неожиданно, – заключает она. – Кто бы мог подумать. Волки и порядочные, да? -Улыбается мне, а я киваю в ответ. Ага, безумно порядочные, аж скулы сводит от их порядочности.

– Знаешь, а ведь и у меня начальник альфа, только медведей, – уже знаю мам, только не от тебя, ты же тоже многое скрываешь.

– Так вот, он как узнал о болезни, – продолжает она, – так со всего коллектива деньги и собрал, – замолкает и выдает фразу, которая для меня как молния, так прошибает сознание болью. – Все же они не такие плохие, как мы думали.

Они еще хуже, думаю про себя, но вслух ничего не говорю. Уже и так много сказано.

========== Глава 16 ==========

Мама отправляет меня к себе, говоря, что раз она начала, то просто обязана все закончить до нашего ухода, даже не смотря, что я всячески её отговаривала, утверждая, что не обязательно еще и лепить вареники, когда уже есть пирожки, голубцы, да и суп, почти доварился, как и картошка с мясом, но мама была непоколебима. Ее вообще сложно в чем-то переубедить, если она что-то себе решила. Но я не иду к себе, как она просит – отдыхать, а остаюсь ей помогать, и хоть я в кухне не чувствую себя как моряк в море, в отличие от матери, не могу же я ее оставить наедине с горой посуды, да и с тестом, с которым и я могу работать.