Страница 82 из 89
Другое дело, звездное небо. На нем не порисуешь. Это бесконечный лист, который уже заполнил кто-то прежде. Кто-то бесконечно великий, надо полагать. Звездное небо подлежало кропотливому изучению через третий глаз, а результаты заносились в таблицы и графики. За несколько лет наблюдений Тенька пришел к совершенно ошеломительному для себя выводу, что все в звездных просторах подвержено какой-то определенной закономерности, и если эту закономерность вычислить и сопоставить с земной, то откроются поистине безграничные, как то небо, возможности. В частности, станут реальны путешествия в иные миры через водяное зеркало. Тенька верил, что однажды в зеркале отразится не его собственное лицо, и даже не иноземный пейзаж, а нечто абсолютно нездешнее, захватывающее. И на такое не жалко было положить целую жизнь!
Словом, нет ничего удивительного в том, что мечтательно изучающий небо колдун первым разглядел в голубых высотах несколько крошечных букашек, в которых наметанный глаз без труда различил досколетчиков. А если учесть, что летели они со стороны Института…
- Похоже, нас разыскивают с воздуха, - сообщил вед, запихивая за щеку остатки хлебной корочки.
Все тут же подняли головы.
- Быстро в тяжеловик, - скомандовал Гера.
- Не успеем, нас уже должны были заметить, - возразила Клима. - Хватаем пожитки, и в лес. Тяжеловик бросим здесь. Нас по его следам вмиг отыщут, а пешком есть шанс оторваться, лес густой, с воздуха не обыскать. Ну, чего застыли? Бегом!
Гера и Тенька взвалили на плечи мешки с вещами, Ристинке доверили врачевательскую сумку, свой узел Клима потащила сама. Дарьянэ осталась без пожитков.
- Дайте что-нибудь и мне! Я тоже могу таскать тяжести!
- Ага, а пока мы будем перетряхивать и заново распределять вещи, нас поймают и отвезут обратно в Институт, - съязвила Ристинка. Потом всучила сильфиде лекарскую сумку: - Держите, раз так хочется.
…Когда на опушку рядом с брошенным тяжеловиком опустились скверные казенные доски преследователей, кругом уже не было ни души.
- Надо вызывать подкрепление и прочесывать лес, - сквозь зубы сказала наставница дипломатических искусств, с сожалением убирая ортону: стрелять оказалось не в кого.
- Гиблая затея, - поморщилась наставница полетов. - Пока мы известим, и пока это подкрепление соберется, они куда угодно уйти успеют.
- Вот и будем перехватывать их ближе к концу пути, - решил “коллега” Дарьянэ из орденской разведки. - Одно из двух: либо эти беглецы пойдут в Сильфийские Холмы, либо к ведам. Второе кажется мне более вероятным, хотя им могло взбрести в голову проводить нашу сильфиду. На землях Ордена обда в любом случае не останется, отныне она здесь вне закона.
- А ты считаешь, они не могут разделиться? - уточнила наставница дипломатических искусств.
- Считаю, нет. Сильфида трусовата, она ни за что не согласится путешествовать в одиночку.
Наставнице полетов очень хотелось спросить, зачем вообще понадобилось брать в плен посла дружественной державы, но она благоразумно молчала. Секретность. Притом такая, что даже не знает никто. Хотя, что-то подсказывало ей: скоро узнают. Этой ночью Клима произвела огромное впечатление. Пожалуй, народ Принамкского края скоро и впрямь вспомнит, что такое настоящая обда.
***
Если на опушке припекало, то в чаще царила приятная прохлада. Шумели седые от времени осины. В постоянной тени вековечных дубов рос мох, пахло прелой листвой и грибами. Величавое спокойствие чащи совершенно не вязалось с той спешкой, которую позволяли себе ее невольные гости.
Вела Клима, на одной интуиции. Она шла почти с закрытыми глазами, ухитряясь при этом не спотыкаться о кочки и сучья бурелома, не проваливаться в канавки со стылой водой и сохранять настолько невозмутимый вид, что можно было подумать, будто этот лес тоже присягнул ей на крови и никаких опасностей для своей повелительницы не таит. Тенька доверял Климиному чутью, но в отличие от слепо идущего след в след с обдой Геры, предпочитал все же не расслабляться и запоминать дорогу. Мало ли.
Ристинка шла без восторга, просто потому, что больше ей некуда было идти. Дарьянэ, разинув рот, вертела головой по сторонам и чаще людей запиналась о кочки и проваливалась в ямки. Лес - воплощение высших сил Земли и Воды, а они к сильфам суровы.
Когда редкие нити солнечных лучей, пробивающиеся сквозь зеленый потолок чащобы, поблекли и порыжели, беглецы выбрели на крохотную полянку, заваленную неприятным на вид буреломом и заросшую мелкими синеватыми поганками.
- Все, надо делать привал, - объявил Гера.
Общественность согласно завздыхала. Но не Клима.
- Мне не нравится эта поляна, пройдем еще.
- Почему не нравится? Удобно, тихо, хвороста полно, какой-то водоем неподалеку, судя по признакам.
- Не нравится, и все, - отрезала Клима хмуро. Она тоже устала, хотя не подавала виду. - Чувствую.
- Это смертельная опасность или так себе? - уточнил Тенька.
Обда задумалась. Таких вопросов, притом совершенно всерьез, ей еще не задавали.
- Просто мерзко здесь. Мне не нравится.
- В таком случае, остаемся, - подытожил колдун. - Я согласен на любое нехорошее место, если только это не грозит нам смертью поутру.
- Как хотите, - буркнула Клима, присаживаясь как можно дальше от бурелома, на единственное свободное от поганок место. - Я вас предупредила, не ропщите потом.
- Мы стали бы роптать, заставь ты нас двигаться дальше, - высказал Гера общую мысль.
Обда только пожала плечами. Она чуяла, что очередная ссора может обернуться куда более скверными последствиями, нежели привал на нехорошем месте, и лишь поэтому сейчас согласилась на уступку.
Ристинка, орудуя ногами и палкой, очищала место будущего ночлега от поганок, Тенька отправился за водой, Гера - за хворостом, Дарьянэ послали по грибы и ягоды: что найдет. И только Клима сидела на месте и никакой общественно-полезной работой не занималась. Проще говоря, бездельничала.
- Хоть бы помогла мне, - укорила Ристинка сухо.
- Ты и так справляешься, - снисходительно бросила обда.
- Но с тобой у меня получится в два раза быстрее! Кто говорил, что наша сила в единстве?
- Хорошо, что ты помнишь мои речи. Но сейчас я устала и не хочу тебе помогать.
- Это хамство, между прочим! Ведешь себя, как коронованная! Бери палку и помогай.
- Придержи язык и убирай молча, - негромко, но властно ответила Клима, а ее черные глаза нехорошо полыхнули.
- Кто там опять ссорится? - жизнерадостно донеслось из-за кустов.
Вслед за голосом на поляне объявился и сам Тенька с полным котелком воды.
- Никто, - проворчала бывшая благородная госпожа и заработала палкой с особенным ожесточением, мрачно представляя на месте каждой поганочной шляпки Климину голову.
- Давай помогу, - колдун легко выдернул из бурелома еще одну палку и тоже занялся уничтожением поганок, при этом успевая рассказывать: - Там неподалеку река. Широкая довольно, как бы не Сильфука. Или просто какой-то из основных притоков Принамки. Красивая, розовая такая в тон небу, но берега сильно заросли. Насилу к воде подобрался!
Вернулся Гера с охапкой хвороста, принялся складывать костер. Ристинка, справившаяся с поганками, в изнеможении присела на расчищенное место, а неугомонный Тенька полез исследовать бурелом. Там и тут раздавался резкий в густой лесной тишине хруст ломаемых ненароком веток-гнилушек.
- Вот же охота пачкаться, - брезгливо передернула плечами Ристинка.
- Не так уж тут и грязно! - отозвался Тенька откуда-то из недр бурелома. - Только поганок много и все какой-то зеленью склизкой поросло. Ого-го! Да здесь целый валун! Интересненькая находка!
Колдун возник над особо густым нагромождением веток. С первого взгляда могло показаться, что Тенька чудесным образом парит в воздухе или балансирует на паре тоненьких прутиков. Но если присмотреться, было видно: юноша стоит на чем-то твердом и плотном, крепко завязшем в буреломе.