Страница 17 из 22
В заключение остается добавить, что много миллионов лет подряд проблем с прикладыванием, похоже, почти не бывало. Ребенок после естественных родов оказывался на руках у матери в первые же секунды жизни, да там и оставался месяцами – а куда бы ему было деться? В пещерные ясли? Он не знал ни пустышек, ни бутылочек, а у его матери постоянно была возможность наблюдать за тем, как кормят своих детей другие женщины. В таких условиях почти все дети прикладывались правильно сразу, в противном же случае мать, как только ей становилось больно, немедленно исправляла захват. Не могла же природа предвидеть, что мы все поставим с ног на голову!
Но почему в природе все так сложно устроено? Если бы окситоцин работал поэффективнее, молоко бы просто текло струйкой, без всяких усилий со стороны младенцев; они могли бы сосать, невзирая на захват, и им не пришлось бы прикладывать усилия. У матерей не было бы ни трещин, ни боли. Мысль соблазнительная, но с реальностью она не соотносится. Если бы молоко текло само по себе, младенец никак не мог бы на него влиять. Чтобы количество и состав молока подстраивались под того, кто его пьет, этот кто-то непременно должен сосать активно. Поэтому-то молоко не льется само ни у какого вида млекопитающих, всем приходится прилагать усилия. Поэтому коров, коз и овец надо именно доить, а не просто подставлять им ведерко под вымя и выжидать, пока емкость сама собой наполнится.
Раз уж мы говорим о материнском самопожертвовании, позволю себе поговорить и о самом понятии «жертва». Значений у этого слова несколько, и одно из них ничем не плохо: «Акт самоотверженности или альтруизма, продиктованный большой любовью». Но слово это также может обозначать «действие, которое соглашаются совершать, несмотря на глубокое к нему отвращение», из-за чего возникает некоторая путаница.
Жертвует ли собой альпинист, чтобы достичь вершины? Можно ли так сказать о человеке, старательно готовящемся к экзаменам на юридическом факультете или много часов подряд упражняюшемся в игре на фортепиано? Их занятия явно не вызывают у них отвращения, они делают то, что хотят делать. Я, скажем, не хочу подниматься на гору и юристом быть не хочу, поэтому и занимаюсь другими вещами.
Хотите носить ребенка на руках – носите, хотите кормить его грудью – кормите. Хотите прервать работу на месяцы или годы, чтобы растить его, хотите отказаться от замечательного предложения работы за рубежом, чтобы остаться с семьей? Тогда именно так и делайте. Но только в том случае, если хотите этого сами. Если нет – то не делайте. Фраза «Я пожертвовала профессиональной карьерой, чтобы оставаться с ребенком» столь же абсурдна, как «Я пожертвовала отношениями с собственным ребенком ради карьеры». Речь не о жертве, речь о выборе. Жить – значит, постоянно делать выбор! Каждые сутки состоят из двадцати четырех часов, и тот, кто что-то делает, не может в то же время делать что-то иное. Выбирайте всякий раз то, что считаете лучшим, вот и все. Тот, кто делает то, что хочет, не отвергает то или иное, а достигает того или иного; он не жертвует собой, а побеждает.
Это важно, и вот почему: тот, кто приносит жертву (или считает, что приносит, или хочет так считать), делает это – по определению – с изрядным отвращением. Он не считает себя уже вознагражденным, а полагает, что ему что-то должны. Рано или поздно вы будете конфликтовать с собственными детьми. Те, кто помнит о принесенных жертвах, склонны в такой ситуации думать (или, хуже того, говорить): «Не может быть, после всего, что я для тебя сделала…» или «Из-за тебя я не смогла…» Слово, как известно, не воробей, вылетит – не поймаешь. Напротив, те, кто уверены в том, что следовали собственным желаниям, скорее подумают: «Как жаль, мы столько лет были счастливы вместе, а теперь вот спорим…» Или же: «Благодаря тебе мы получили замечательное право стать родителями». Или, еще лучше, именно это они и говорят вслух.
Глава 3.
Беременность
Несколько десятилетий назад, когда стал вновь возрастать интерес к естественному вскармливанию, были изобретены различные способы подготовить соски к кормлению, пока женщина еще беременна. Следовало растирать их, вытягивать, сжимать, использовать различные кремы, мази и притирания… Некоторые рекомендации противоречили друг другу: одни советовали смягчать соски кремами, другие закалять их алкоголем.
На Западе так часто встречались неудачи с кормлением грудью, так мало женщин кормили и делали это так недолго, что каких только отчаянных способов в это время не напридумывали. Многие считали, что корень зла где-то в дородовом периоде; это сейчас мы знаем, что в послеродовом. Надо было не матерям делать больше (готовить соски, придерживаться специальной диеты, заваривать определенные травы), а нам, профессионалам, – меньше (прекратить разлучать ребенка с матерью, прекратить раздавать бесплатные образцы смесей, прекратить советовать кормить по режиму).
Готовить грудь к кормлению – это примерно как готовить ноги к ходьбе, а нос к дыханию. Они для этого созданы: нос – чтобы дышать, а соски – чтобы кормить, они от природы именно к этому приспособлены. Облегченная версия подготовки советует подставлять соски свежему воздуху и солнечному свету, а также ходить без лифчика, чтобы соски терлись об одежду, обосновывая это тем, что так и выглядела бы естественная подготовка сосков, если бы мы их постоянно не прятали. Выглядит разумно, особенно если сравнивать европейские проблемы с кормлением и отсутствие подобных проблем в Африке. Однако европейские женщины всегда использовали никак не меньше одежды, чем сейчас, а то и больше, но успешно кормили вплоть до начала ХХ века. А эскимоски тоже отлично кормят грудью! Если вам удобно без лифчика, если вам нравится загорать топлес (только осторожно, чтобы не обгореть) – на здоровье; но это, несомненно, не обязательно, чтобы потом успешно кормить ребенка.
Вот в этой-то предполагаемой обязательности и кроется основная опасность. Сама по себе подготовка сосков с физиологической точки зрения безобидна. Теоретически излишняя стимуляция сосков может вызвать схватки и даже преждевременные роды; но резонно предполагать, что любая мать, едва заметив схватки, немедленно прекратит тереть соски. Теоретически соски можно поранить, если слишком сильно вытягивать их и крутить; но если такое и бывало, то тоже очень и очень редко.
В реальной жизни гораздо чаще женщины чувствуют себя обязанными делать неприятные, болезненные или неудобные им вещи, потому что им внушили, что-де «без этой подготовки грудью кормить не получится». Бывает даже, что женщина решает грудью не кормить, чтобы избежать «подготовки». Другие же, когда после родов у них появляются трещины или болят соски, не ищут помощи и не пытаются что-то сделать, а сидят дома и винят сами себя: «Придется теперь терпеть, что ж я соски-то не готовила, мне же говорили…»
Так что же, во время беременности никак не надо готовиться к кормлению? Обязательных мер по подготовке на самом деле нет. Даже если вы совсем ничего не делали, даже если собирались кормить из бутылочки, а в день родов по какой-то непонятной причине передумали, вы сможете кормить грудью. Но если у вас есть время и желание, есть один полезный способ подготовки: постарайтесь научиться кормить.
Поищите женщину, которая могла бы научить вас кормить. Возможно, ваша собственная мама, свекровь или одна из бабушек кормила грудью. Но имейте в виду, что несколько десятилетий назад женщинам сильно промыли мозги; их убеждали в том, что они все делают совершенно неправильно. Некоторые мамы и бабушки кормили по два года, но постоянно повторяют: «Трех часов не прошло, не корми его пока!», «Ребенок голоден!», «Молоко у тебя тощее!» Скорее всего, они только повторяют то, что и им в свое время говорили. Попробуйте спросить: «Бабушка, неужели ты тоже кормила раз в три часа? Вот ты два года маму кормила – и все время так и смотрела на часы?» Скорее всего, в ответ вы услышите: «Ну вообще-то нет, в те времена про такое еще не знали, кормили как придется. Я даже в постель с ней ложилась, чтобы ее покормить! А вот когда твоя мама тебя родила, ей доктор все хорошенько объяснил про режим. Жаль только, что в две недели у нее молоко совсем пропало, а ведь так хорошо кормила…»