Так устроен мир

Взяв Лорелли за подбородок, Шульц приподнял ее лицо и впился в него взглядом. В глазах его бушевал гнев. Девушка было отпрянула, но огромные пальцы сжали подбородок сильнее.

Посмеиваясь, Шульц потянулся к Лорелли широким лицом, крепко прижался губами к ее губам. Сначала подбородок, теперь еще и рот болит, подумала она.

Позади Шульца раздался сухой щелчок, словно сломали щепку. Он отпрыгнул в сторону и обернулся.

Джо кашлянул еще раз, безразлично глядя на Шульца холодными бесцветными глазами.

Хихикнув, толстяк встал посреди комнаты.

– Принеси-ка выпить, Джо. К нам едет Кьюбит.

– Кьюбит? – В голосе Джо звучало презрение. – Чего ему надо?

– Принеси выпить, да болтай поменьше.

– Сегодня маэстро ведет себя грубо. Он сделал мне больно.

Лорелли разлеглась на тахте, в глазах тлел гнев, пальцы осторожно ощупывали подбородок.

– Великие любовники зачастую ранят тех, кого любят. Я вычитал это в какой-то книжке, а в книжках врать не станут, – сказал Шульц.

Подошел к громадной вазе, полной цветов, и принялся поглаживать лепестки розы.

Повисла тяжелая долгая пауза. Лорелли пристально смотрела на Шульца.

– Что-то не так, – сказала она. – Я вижу, вы сердиты.

– Продолжим, когда Кьюбит уйдет.

Шульц наклонился и понюхал цветок.

В дверь настойчиво позвонили.

– А вот и он, – сказал толстяк. – Откроешь ему, голубка?

– Я открою, – вызвался Джо. Он уже принес выпивку и расставлял стаканы.

– Стой, где стоишь. – Шульц посмотрел на Лорелли. – Впусти его.

Девушка пожала плечами, поднялась с тахты, одернула короткое платье так, чтобы оно закрыло колени, и вышла из комнаты. Шульц проводил ее взглядом.

Лорелли открыла входную дверь.

На крыльце стоял коренастый тип из «Ше Паре». Увидев девушку, он слегка коснулся шляпы.

– Здравствуйте, – произнес Кьюбит, раздевая Лорелли взглядом. – Шульц дома?

– Входите. – Лорелли шагнула вбок. – Вытирайте ноги, не распускайте руки.

– С динамитом шутки плохи, – усмехнулся коротышка, осторожно проходя мимо девушки. В последний раз, пробуя приставать к Лорелли, он чуть не лишился глаза. – Я здесь по делу.

– Идите, идите. Он ждет. Меня не волнует, зачем вы здесь, пока ко мне не лезете.

Кьюбит вошел в гостиную и кивнул Шульцу:

– Я здесь, босс.

Шмыгнув вслед за ним, Лорелли вернулась на тахту.

Кьюбит бросил взгляд на ее коленки и вытер нос указательным пальцем. Он понять не мог, почему она до сих пор не сбежала от этого толстяка.

– Выпьешь? – спросил Шульц, с удовольствием наблюдая за интересом Кьюбита к девушке. Он знал, что коротышке ничего не светит, и этот факт тешил его тщеславие.

Кьюбит подошел к столу и сделал себе виски с содовой. Посмотрел на Шульца и Джо:

– А вы почему не пьете?

– Мы потом выпьем, – успокоил его Шульц. – Так, говоришь, Беллмана припугнули?

Кьюбит кивнул:

– Чуть не убили. Это был Коррис.

– Коррис, – повторил Шульц. – Уверен?

Кьюбит снова кивнул:

– Вошел с черного хода. Спросил, где Дюк. Когда я сказал, что у Беллмана…

– Дюк? – Шульц подался вперед. – Ну-ка поясни.

Кьюбит нахмурился.

– Ну я же говорю вам, – слегка раздраженно произнес он. – Дюк был у Беллмана.

– А что ж ты сразу не сказал? Интересно, что он у вас забыл.

Кьюбит пожал плечами:

– Не знаю. Хотел подслушать, да не вышло.

Лорелли, притаившись, внимательно следила за разговором. Застыла на тахте, во взгляде беспокойство. Джо прислонился к стене и со скучающим видом смотрел на Кьюбита. С тех пор как коротышка вошел в комнату, парень не двинулся с места и не произнес ни единого слова.

– Продолжай, – безжизненным голосом сказал Шульц.

– Когда я сказал Коррису, что Дюк сидит у Беллмана, он сразу же пошел наверх. Я услышал пару выстрелов, потом Коррис скатился по лестнице, весь залитый виски. Даже с очков капало. Выскочил на улицу, прыгнул в машину и умчался – аж свист стоял.

– И что Беллман?

– В порядке. – Кьюбит с сожалением покачал головой. – Дюк очкастому прицел сбил. Они знают, чья это работа. Келлз записал номер машины Корриса.

– Мне нужно подумать.

Толстяк закрыл глаза. В комнате повисла долгая тишина.

Кьюбит стоял, беспокойно поглядывая на Шульца, на Джо, на Лорелли и снова на Шульца.

Молодые люди не подавали признаков жизни. Они не двигались и, казалось, не дышали.

Наконец Шульц вздохнул и открыл глаза.

– Ну хорошо, Кьюбит, – сказал он, нащупывая что-то в кармане. – Ты смотри в оба. Хочу знать обо всем, что там происходит.

Он вытащил из кармана скрутку зеленых, отсчитал несколько купюр и передал Кьюбиту. Тот осклабился.

– Буду посматривать, шеф, – пообещал он, касаясь шляпы. – Чем еще могу быть полезен?

Шульц махнул в сторону двери:

– Пока ничем, но не зевай. Болтать тоже не нужно. Просто будь начеку, если что – звони.

– Так и сделаю, – ответил Кьюбит. – Спокойной ночи, шеф.

– Стой. – Шульц показал пальцем на Джо. – Он тебя отвезет.

Кьюбит застыл в изумлении.

– Меня? – Он словно не верил своим ушам.

Шульц кивнул.

– Пока ты был здесь, всякое могло случиться. Проверишь, расскажешь ему. – Шульц сонно посмотрел на Джо. – Поезжай с ним. Поболтайся там, пока он не осмотрится, затем возвращайся.

– Уже поздно, – угрюмо сказал Джо.

– Когда вернешься, будет еще позднее, – резонно заметил Шульц. – Давай проваливай.

Кьюбит и Джо вышли из комнаты.

– Почему Коррис стрелял в Беллмана? – Лорелли нервно пощипывала черные волнистые волосы.

Шульц ничего не ответил. Он сидел, склонив голову набок, и прислушивался к шуму отъезжающего автомобиля. Молчал и не шевелился, пока не зарычал двигатель, не щелкнула коробка передач и шум мотора не растворился в ночи. Затем посмотрел на Лорелли и улыбнулся.

Девушка впервые видела Шульца таким. Ей стало не по себе. Встала и потянулась.

– Думаю, пойду в постель, – сказала Лорелли, похлопывая ладонью по губам, чтобы скрыть нервный зевок. – Маэстро еще посидит?

– Итак, Гарри Дюк ходил к Беллману.

Шульц взял стакан, подошел к буфету и принялся готовить крепкий коктейль.

Девушка не сводила с него глаз, потихоньку передвигаясь к двери.

– Похоже, я на тебя зол, – тихо сказал Шульц, плеснув в стакан содовой. – Очень, очень зол.

– Чем я провинилась? – спросила Лорелли, ухватившись за дверную ручку.

Отхлебнув немного виски, Шульц посмотрел на девушку. Взгляд на секунду задержался на ее лице, затем переместился на руку. Толстяк поманил Лорелли пальцем.

– Поди сюда, – нежно сказал он. – Что-то мне ласки захотелось.

Лорелли осталась на месте. Повернула ручку двери, та приоткрылась на дюйм. Девушка была готова сбежать.

Шульц рассмеялся. Этот звук был похож на раскаты грома, идущие из глубин его огромной туши.

– Ну ладно. Не хочешь – не иди. – Он вразвалку направился к креслу, уселся. – Но мне нужно с тобой поговорить. – Отпил полстакана, вытер рот тыльной стороной кисти. – Ты звонила Гарри Дюку, верно?

– Чего? – Лорелли вылупила глаза. – Не понимаю, о чем вы.

– Врунишка. – Казалось, настроение Шульца выправилось. – Дюк все рассказал.

– Зачем мне ему звонить?

– Ты поставила меня в неловкое положение, – продолжал толстяк, не обращая внимания на слова Лорелли. – Теперь у Дюка разыгралось любопытство. Парень всегда сует нос в чужие дела.

Допив виски, Шульц некоторое время сидел с пустым стаканом и улыбался. Затем уселся поглубже и вытянул ноги.

– Такие, как ты, всегда западают на парней вроде Дюка. Не знаю почему, но так устроен мир. Кому-то кажется странным мое увлечение орхидеями. Но такова жизнь. Не стоило тебе говорить с Дюком. Здесь, конечно, я сам виноват. Зря рассказал тебе про Беллмана. Наверное, у меня тогда ум за разум зашел.

Шульц резко выпрямился, в глазах полыхнула ярость.

– Зачем ты дала ему наводку, дуреха? – прорычал он. – Теперь я не смогу отвлечь его внимание от Беллмана.