Не просыпайся

А Мэгги Филдинг давала ей шанс выговориться…

Доктор Тейлор понимала, что профессиональный психоаналитик помог бы ей отделить фантазии от фактов, сны от реальности – если бы, разумеется, у нее действительно случилось какое-то нервное расстройство или если бы все случившееся ей пригрезилось.

Но она точно знала, что ничего ей не пригрезилось. Ее платье – Алекс помнила, как удивилась, обнаружив, что опять одета в него. Когда Кэролайн помогла ей сесть на каталке, она откинула край белой простыни и в изумлении уставилась на свой наряд. Лора Бест заметила еще, что все пуговицы аккуратно застегнуты. И действительно, так и было. Все эти пуговички в форме сердечка старательно вставили в нужные петельки. Однако никто из них не заметил, каким чистым осталось платье. А ведь предполагалось, что она провалялась больше трех часов на траве под деревьями. И все твердили о том, какой ужасной была погода. Холодная и дождливая ночь… но никто не заметил, что ее одежда осталась сухой.

Глава 6

Наклонившись, Алекс завязала шнурки кроссовок. Затем положила в карман стетоскоп и жгут, прицепила именной бейдж, закрепила пару ручек на треугольном вороте рубашки и подошла к большому зеркалу. Пояс зеленых брюк, скрытый верхней блузой, стал слишком свободным. Алекс всегда сохраняла стройность и поддерживала хорошую форму спортивными пробежками. В университете она два года подряд завоевывала второе место на стометровке и спустилась на третье лишь однажды, когда прохладным летним днем на дорожку впервые вышла одна шестнадцатилетняя студентка и установила новый студенческий рекорд. С тех пор Алекс прочитала о ней в газетах несколько статей – головокружительный взлет этого юного дарования в легкой атлетике завершился мировым чемпионством и завоеванием золота на Олимпиаде 2016 года.

С легким загаром и чисто вымытыми каштановыми волосами, стянутыми на затылке в пучок, Алекс выглядела довольной и полной жизни… на первый взгляд. Лишь при ближайшем рассмотрении становились заметными темные круги, скрытые под слоем косметики. Освеженные каплями глаза блестели, но только потому, что она намеренно сохраняла на лице веселое выражение. Ее скулы уже сводило от профессиональных улыбок.

Целый день Алекс подавляла искушение выпить чего-нибудь покрепче, но в последний момент, уже сняв с вешалки куртку перед выходом из квартиры, ослабила борьбу и все-таки запила глотком водки «Абсолют» маленькую таблетку диазепама. При излишнем легкомыслии это легко могло войти в привычку. С вечера похищения она выпивала ежедневно. Отпуск в какой-то мере оправдывал выпивку, но этот глоток перед работой должен остаться единственным. Она сделала его для храбрости. Исключительный случай.

Глубоко вздохнув, во всеоружии как никогда, Алекс покинула раздевалку и вышла в коридор своего больничного отделения.

Ее ждала ночь пятницы, а значит, придется напрячься. Никто не обращал на нее особого внимания. На большой белой доске объявлений все одноместные палаты «тяжелых» больных уже были заполнены новыми именами. В конце коридора бригады «Скорой помощи» ожидали принятия пациентов. Быстрая проверка компьютера показала, что «легкие» палаты тоже заняты. За стеклянной перегородкой врачебного кабинета Алекс заметила Натана Белла – тот поедал чипсы «Доритос», одновременно печатая на клавиатуре, – и заглянула к нему спросить, готов ли он сдать дежурство.

Высоченный и тощий, почти как скелет, Натан не мог даже спокойно сидеть. Его правая ступня постоянно постукивала по полу, а из-за этого подергивалась и вся нога, что, вероятно, объясняло, почему так быстро сгорают все калории усиленно потребляемой им нездоровой пищи. Он проработал в отделении уже год и проявил себя как хороший врач, хотя пациенты относились к нему с подозрением – их шокировала ярко-красная гемангиома на левой половине его лица. Алекс раздумывала, пытался ли Натан вообще изучить возможность лазерной терапии для уменьшения интенсивности такой красноты.

– Присоединюсь к тебе через минутку, хотя спешки никакой нет. Я остаюсь до полуночи, – сказал он.

– Почему? – поинтересовалась Алекс. – Кто-то заболел?

Белл покачал головой, продолжая просматривать на мониторе данные анализов крови.

– Нет. Кэролайн подумала, что тебе в первый день после отпуска может понадобиться помощь.

Он прямо заявил ей об этом, хотя Коуэн, как подозревала Алекс, не хотела бы, чтобы она узнала об этом. На самом деле, вероятно, Кэролайн просила Натана подыскать правдоподобную причину для продолжения работы на несколько часов. Он мог, к примеру, сказать, что в ночь пятницы всегда полно работы, а ему некуда спешить. Но Натан Белл не умел врать. Он отличался грубоватой правдивостью.

Алекс уже собиралась заметить, что ему нет необходимости задерживаться, когда трансивер изверг пронзительный крик.

– Я догоню тебя, – сказал Белл, – мне нужна еще лишь пара минут.

Фиона Вудс на приемном пункте, вооруженная трансивером и ручкой, готовилась записать подробности от парамедика. Окружавшие ее коллеги примолкли, чтобы она лучше слышала сообщение звонившего, и часть пациентов и посетителей тоже замерли, прислушиваясь к ее разговору.

– Приемный покой отделения неотложной помощи, – четко и ясно произнесла Фиона.

Ее новая прическа выглядела убийственно: плотно заплетенная французская косичка до предела натягивала кожу на висках. Вудс постоянно сражалась со своими натуральными кудрями, и Алекс не сомневалась, что эта новая попытка к концу смены обеспечит ей головную боль.

– Имеется молодая женщина без сознания на месте происшествия. Глазго – шкала тяжести комы – двенадцать, глубокое оглушение. Систолическое давление – восемьдесят пять. Частота сердечных сокращений – сто десять. Дыхание – двадцать шесть. Сатурация кислорода в крови – девяносто девять процентов. Джинсы в крови – либо ректальное, либо вагинальное кровотечение. Прием.

Нажав кнопку передачи, Вудс спросила:

– Известно, беременна ли она? Прием.

– Не установлено. Мы имеем словесный ответ, но невнятный. У нас нет истории болезни. Прием.

– Расчетное время прибытия? Прием.

– Четыре минуты. Мы на территории больницы. Ей удалось самой добраться сюда.

– Спасибо, бригада «пять-три-четыре». Отделение готово оказать помощь.

Сопровождаемая Фионой, Алекс быстро направилась в реанимацию. Когда врачи вошли в реанимационную палату, Вудс коротко сообщила медсестрам сведения о поступающей пациентке. Алекс порадовалась, что на дежурстве сегодня именно она. Фиона была великолепным специалистом и после семи лет работы в медицинской сфере знала практически все о специфике экстренной помощи. Алекс машинально натянула перчатки, надела зеленый пластиковый фартук и прошла во второй отсек, чтобы проверить аппаратуру. Проверка исправности приборов считалась залогом успешной помощи.

У стены, за передвижной медицинской кроватью на колесах, находился стеллаж с оборудованием. С первого взгляда Алекс поняла, что всё на месте, но проверила каждый прибор. Проверка заняла меньше минуты, после чего она перешла к другим устройствам: прибору для подачи кислорода и дыхательному реанимационному мешку, укомплектованному специальной маской, которые использовались для поддерживания вентиляции легких. Нажимая соответствующие кнопки и щелкая тумблерами, включила кардиомониторы, которые сразу тревожно запиликали, пытаясь найти объект измерения.

За перегородкой, разделявшей отсеки, Натан готовил шприцы и спринцовки, выкладывая их на столик. В некоторые он набрал солевой раствор, а остальные распаковал и приготовил для взятия анализов крови. Фиона Вудс и другая медсестра подвесили к штативу капельницы два литровых пакета с теплой жидкостью. Очередной пункт проверки в критической ситуации – работа рентгеновской установки. Палату тщательно подготовили к приему больной. Режим ожидания в состоянии полной готовности к любым неожиданностям.

Кровь женщины, пропитавшая белое покрывало, расползалась обширным ярко-красным пятном. Она стекала за край каталки на колеса и на пол. Под кислородной маской белело почти бескровное лицо. Веки подергивались, изо рта доносились еле слышные стоны. В течение нескольких минут, понадобившихся для доставки пострадавшей в палату, ее состояние серьезно ухудшилось. Потеря крови увеличивалась с каждой секундой.