Страница 4 из 52
Важно понимать, как Верховный Главнокомандующий определял задачи нового фронта в конце марта 1943 г. Несмотря на то что главная цель (освобождения страны) войскам уже была сформулирована, а стратегические резервы готовились в основном именно для её достижения, однако, как видно из приведенной цитаты, в этот момент он рассматривал их в первую очередь как мощный рычаг влияния на текущую ситуацию на фронтах. Этой же позиции он будет придерживаться и в течение апреля – мая, при планировании летней кампании. Хотя бывший начальник оперативного управления Генштаба генерал С.М. Штеменко[15] вспоминал, что Генштаб в этот период вообще не предполагал вводить их в бой до того момента, как Красная Армия перейдет в общее контрнаступление. И.В. Сталин с таким подходом был не согласен. В начале апреля, при разработке директивы о Резервном фронте, он потребовал, чтобы основная часть этих сил была развёрнута за войсками, удерживающими наиболее опасные направления (район Курска в этот момент уже вышел на первый план), а их командиры получили задачу отработать варианты оказания помощи впереди стоящим соединениям Центрального и Воронежского фронтов[16]. Это ясно свидетельствовало и о его определенной неуверенности в собственных силах, и о желании не допустить повторения трагических ошибок первой половины 1942 г. «Синдром неудач прошлого года» хотя и «штрихпунктирной» линией, но тем не менее будет прослеживаться во всех важных решениях Ставки, принимавшихся в период подготовки к Курской битве, и лишь после неё, по крайней мере внешне, И.В. Сталин сумеет избавиться от него.
А теперь обратимся ко второму этапу подготовки летней кампании – непосредственно к процессу планирования боевых действий, который, напомню, продолжался примерно месяц, с 13 апреля по середину мая. «В конце марта и в апреле в Ставке и Генеральном штабе состоялся обмен мнениями относительно того, где и как решать главные задачи войны летом 1943 года, – вспоминал С.М. Штеменко. – На сей счёт было запрошено мнение авторитетных военачальников, представлявших Ставку в действующей армии, а также некоторых командующих фронтами. Вопрос «где» не являлся тогда слишком трудным. Ответ на него мог быть один – на Курской дуге. Ведь именно в этом районе находились главные ударные силы противника, таившие две опасные для нас возможности: глубокий обход Москвы или поворот на юг. С другой стороны, и сами мы именно здесь, то есть против основной группировки врага, могли применить с наибольшим эффектом наши силы и средства, в первую очередь крупные танковые объединения. Все прочие направления даже при условии успешных наших действий не сулили советским вооруженным силам такие перспективы, как Курская дуга. К такому выводу в конечном счёте пришли и Ставка, и Генеральный штаб, и командующие фронтами.
Второй вопрос – как решать главные задачи войны – был более сложным. Ответы на него последовали не сразу и далеко не одинаковые»[17].
Формально автором идеи сорвать наступление немцев на Курск путём перехода к обороне следует считать Г.К. Жукова. Именно он первым в документе стратегического характера (в упомянутом выше донесении И.В. Сталину), направленном в Ставку, на основе анализа оперативной обстановки и поведения неприятеля, высказал предложение, о том, что в ближайшее время немцы попытаются срезать Курский выступ, а Красной Армии наиболее разумно будет обескровить их ударные соединения на хорошо подготовленных оборонительных рубежах. Формально – потому, что к этому же выводу уже пришел ещё ряд ключевых фигур в руководстве РККА, среди них в первую очередь надо упомянуть А.М. Василевского[18]. С момента начала выработки плана летней кампании и на протяжении всей оперативной паузы оба маршала всегда придерживались единой точки зрения на то, как её следует проводить. Они считали, что на первом этапе необходимо отдать инициативу в руки противника. И лишь потом, измотав силы его главных ударных группировок, перейти в контрнаступление стратегическими резервами, сформированными весной. Эта точка зрения довольно быстро (если сравнивать с процессом подготовки «Цитадели») возобладала в Ставке и стала рабочим планом всего военно-политического руководства страны, так как она оказалась созвучной внутреннему настрою И.В. Сталина (проявить осторожность в активных наступательных действиях), которое чётко проявилось уже в марте, при решении вопроса о резервах.
С 18 марта по 11 апреля по специальному заданию Верховного для контроля за исполнением распоряжений Ставки по стабилизации обстановки и одновременно с целью подготовки предварительных соображений по проведению летней кампании, на Воронежский и Центральный фронты выезжал сначала А.М. Василевский, а затем и Г.К. Жуков. В течение этого времени оба маршала вместе с Н.Ф. Ватутиным и К.К. Рокоссовским обследовали рубеж армий первого эшелона фронтов и детально обсудили с их командованием поведение противника, его возможный замысел и весь комплекс проблем, связанных с летней кампанией. И тем не менее первым о переходе к преднамеренной обороне Ставке предложил именно Г.К. Жуков, т.к. упомянутый выше документ (доклад И.В. Сталину) он подготовил первый самостоятельно, от своего имени, а Генеральный штаб после изучения его предложение поддержал. Интересные воспоминания об этой работе мы находим в дневнике порученца маршала генерал-майора Л.Ф. Минюка:
«17 марта 1943 г. в 11 часов выехали поездом в Курск.
18 марта во второй половине дня прибыли в Курск и встретились с А. И. Антоновым, который доложил обстановку; создавшуюся на Курском выступе, и сразу направились в деревню Стрелецкую, где находился штаб Воронежского фронта.
19 марта утром выехали в район Белгорода в войска 21А генерала И.М. Чистякова, в 52 гв.сд соприкосновение с танковой дивизией противника «Мёртвая голова».
20 марта. Снова в 52-й дивизии, осмотр занимаемых позиций. Даны рекомендации; где расположить боевое охранение, где создавать передний край обороны.
20-21 марта. Жили в деревне Стрелецкой, выезжали к Чистякову в Кочетовку и в армию Москаленко (40А. – З.В.). Были в основном не в штабе, а в поле, где создавалась оборона. Решались вопросы о тесном огневом взаимодействии на стыке и подготовке контрударов и контратак в случае попытки прорыва противника на Обоянь.
21 марта. Прибыл генерал Ватутин и сменил командующего Воронежским фронтом Голикова. Жуков работал с Ватутиным, обсуждал обстановку и необходимые срочные меры.
22 марта. Были снова в 52-й дивизии вместе с Ватутиным. Проведено совещание с командным составом.
23 марта. Были в 40-й армии Москаленко – вопросы те же.
24 марта. Выехали на Центральный фронт к Рокоссовскому в населенный пункт Свобода.
С 25 марта по 8 апреля находились не только в штабе фронта, но в основном вместе с Рокоссовским работали в 13А Пухова, выезжали на передний край, после чего проведено совещание с командным составом армии, затем переехали в 70А к генерал-лейтенанту И. В. Галанину; побывали также в 65А П.И. Батова, а потом направились на север, в 48А П.Л. Романенко. После этого возвратились в Курск, и Жуков, нарисовав на карте наиболее вероятные направления ударов противника, изложил мне своё мнение о наиболее вероятном плане действий фашистского командования, приказал составить доклад Сталину. Помню, когда я прочёл его Жукову, он спросил:
– Ты кому это написал? Ты что думаешь, Сталину – начальник Генерального штаба?
Он рассказал мне, как Поскребышев читает Сталину донесения и о стиле работы Верховного. Говорил о его манере разговаривать> о прекрасной памяти и о том, что в донесениях следует указывать лишь фамилии командиров, так как Сталин хорошо помнит, какими они командуют армиями, и ещё о многомi, чего я не знал»[19].
15
Штеменко Сергей Матвеевич, генерал армии (1968), родился 20.02.1907 г. в крестьянской семье в казачьей станице Урюпинская Донской обл. В РККА с 1926 г. Окончил Севастопольскую школу зенитной артиллерии (1930), ВА ММ РККА (1937), ВА Генштаба (1940). С 08.1941 г. – зам. начальника направления Оперуправления Генштаба. В 06.1942 г. назначен начальником направления Оперуправления. С 04.1943 г. – первый заместитель, а с 05.1943 г. – начальник Оперуправления Генштаба. С 11. 1948 г. по 06.1952 г. – начальник Генштаба, зам. министра ВС СССР. В 06.1953 г. после ареста Л.П. Берии снижен в воинском звании с генерала армии до генерал-лейтенанта и назначен начштаба Западно-Сибирского ВО. С 08.1956 г. – начальник ГРУ, присвоено звание генерал-полковника. В 10. 1957 г. предупредил находившегося в командировке в Югославии министра обороны Г.К. Жукова о готовящемся его смещении, за что был понижен с генерал-полковника до генерал-лейтенанта и назначен первым зам. командующего При ВО. С 02.1968 г. вторично присваивается звание «генерал армии», а с 08.1968 г. – первый зам. начальника Генштаба – начальник Штаба Объединённых вооружённых сил государств – участников Варшавского договора. Скончался 23.04. 1976 г. в Москве.
16
Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1968. С. 156.
17
Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1968. С. 150.
18
Василевский Александр Михайлович (1895-1977), Маршал Советского Союза (1943), дважды Герой Советского Союза(1944,1945). Великую Отечественную войну встретил в должности зам. начальника (1941), а с 06. 1942 г. – начальник Генштаба РККА. Один из авторов плана летней кампании 1943 г., ядром которой явились события под Курском. Вместе с Маршалом Советского Союза Г.К. Жуковым и генерал-полковником А.И. Антоновым участвовал в совещании в Кремле 12.04.1943 г., где было принято решение о переходе Красной Армии к стратегической обороне под Курском. В течение 03.-06. 1943 г. провел большую работу по организации обороны войск Центрального и Воронежского фронтов к отражению удара противника в районе Курской дуги. С б по 14.07.1943 г. являясь представителем Ставки ВГК на Воронежском фронте, по распоряжению И.В. Сталина лично отвечал за ввод в сражение под Прохоровкой 12.07.1943 г. стратегических резервов: 5 гв.ТА и 5 гв. А. С 14.07. 1943 г. – представитель Ставки на Юго-Западном фронте. В 1945 г. – командующий 3-м Белорусским фронтом. В 08-09.1945 г. – Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке во время разгрома японской Квантунской армии. За большой вклад в победу над Германией удостоен двух высших полководческих орденов «Победа» (№ 2, 7). С 1946 г. – начальник Генштаба. В 1949-1953 гг. – министр Вооруженных сил СССР, в 1953-1957 гг. заместитель министра обороны СССР. С 1968 г. в отставке.
19
Маршал Жуков: полководец и человек /сост.: А.Д. Миркина и В.С. Яровикова/ T. 1. М.: АПН, 1988. С. 262.