Страница 3 из 9
Песня о друге
Если друг оказался вдругИ не друг, и не враг, а – так;Если сразу не разберешь,Плох он или хорош, —Парня в горы тяни – рискни!Не бросай одного его:Пусть он в связке в одной с тобой —Там поймешь, кто такой.Если парень в горах не ах,Если сразу раскис – и вниз,Шаг ступил на ледник – и сник,Оступился – и в крик, —Значит, рядом с тобой – чужой,Ты его не брани – гони.Вверх таких не берут и тутПро таких не поют.Если ж он не скулил, не ныл;Пусть он хмур был и зол, но шел,А когда ты упал со скал,Он стонал, но держал;Если шел он с тобой, как в бой,На вершине стоял хмельной, —Значит, как на себя самого,Положись на него!1966Прощание с горами
В суету городов и в потоки машинВозвращаемся мы – просто некуда деться!И спускаемся вниз с покоренных вершин,Оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце.Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых еще не бывал,На которых еще не бывал.Кто захочет в беде оставаться один?!Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?!Но спускаемся мы с покоренных вершин…Что же делать – и боги спускались на землю.Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых еще не бывал,На которых еще не бывал.Сколько слов и надежд, сколько песен и темГоры будят у нас – и зовут нас остаться!Но спускаемся мы (кто – на год, кто – совсем),Потому что всегда, потому что всегда мы должны возвращаться.Так оставьте ненужные споры —Я себе уже все доказал:Лучше гор могут быть только горы,На которых еще не бывал,На которых никто не бывал!1966Она была в Париже
Л. Лужиной
Наверно, я погиб: глаза закрою – вижу.Наверно, я погиб: робею, а потомКуда мне до нее – она была в Париже,И я вчера узнал – не только в нем одном!Какие песни пел я ей про Север Дальний!Я думал: вот чуть-чуть – и будем мы на ты,Но я напрасно пел «О полосе нейтральной» —Ей глубоко плевать, какие там цветы.Я спел тогда еще – я думал, это ближе —«Про юг» и «Про того, кто раньше с нею был»…Но что ей до меня – она была в Париже,И сам Марсель Марсо ей что-то говорил!Я бросил свой завод – хоть, в общем, был не вправе, —Засел за словари на совесть и на страх…Но что ей до того – она уже в Варшаве,Мы снова говорим на разных языках…Приедет – я скажу по-польски: «Прошу, пани,Прими таким, как есть, не буду больше петь…»Но что ей до того – она уже в Иране,Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!Ведь она сегодня здесь, а завтра будет в Осло…Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..Кто раньше с нею был и тот, кто будет после, —Пусть пробуют они, я лучше пережду!1966«Корабли постоят – и ложатся на курс…»
Корабли постоят – и ложатся на курс,Но они возвращаются сквозь непогоду…Не пройдет и полгода – и я появлюсь,Чтобы снова уйти,чтобы снова уйти на полгода.Возвращаются все, кроме лучших друзей,Кроме самых любимых и преданных женщин.Возвращаются все, кроме тех, кто нужней.Я не верю судьбе,я не верю судьбе, а себе – еще меньше.И мне хочется верить, что это не так,Что сжигать корабли скоро выйдет из моды.Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в мечтах,Я, конечно, спою – не пройдет и полгода.Я, конечно, вернусь – весь в друзьях и в делах,Я, конечно, спою – не пройдет и полгода.1966Скалолазка
Я спросил тебя: «Зачем идете в гору вы? —А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой. —Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово…»Рассмеялась ты – и взяла с собой.И с тех пор ты стала близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя.Первый раз меня из трещины вытаскивая,Улыбалась ты, скалолазка моя!А потом за эти проклятые трещины,Когда ужин твой я нахваливал,Получил я две короткие затрещины,Но не обиделся, а приговаривал:«Ох, какая же ты близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя!..»Каждый раз меня по трещинам выискивая,Ты бранила меня, альпинистка моя!А потом, на каждом нашем восхождении —Ну почему ты ко мне недоверчивая?!Страховала ты меня с наслаждением,Альпинистка моя гуттаперчевая!Ох, какая ж ты неблизкая, неласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя!Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,Ты ругала меня, скалолазка моя.За тобой тянулся из последней силы я,До тебя уже мне рукой подать —Вот долезу и скажу: «Довольно, милая!»Тут сорвался вниз, но успел сказать:«Ох, какая же ты близкая и ласковая,Альпинистка моя, скалолазка моя!..»Мы теперь с тобой одной веревкой связаны —Стали оба мы скалолазами!1966