Шепот

Я опустила голову, какой смысл отвечать.

— какая неразговорчивая, — услышала я другой мужской голос, — но сейчас мы это исправим.

Сначала под лопатку впилась игла, а потом бок чем-то прижгло, заставляя выгнутся дугой, в голове рассыпался сноп искр боли, кажется я взвыла, соображалось плохо.

— ну так как тебя зовут? Или у нас не действенные доводы?

Рядом с другим боком защелкал какой-то агрегат, видимо тот что только впивался в меня.

— Ася, — прохрипела я.

— Вот и молодец. И зачем же ты к нам Ася пожаловала. Не очень-то похоже, что решила послужить Обществу.

— Я пришла, чтобы убить Маркуса, — слова приходилось выталкивать через непослушные губы. Язык помимо моей воли метался, пытаясь их хоть как-то смочить. Я всё же смогла сфокусироваться на своём мучителе.

— Глазки открыла, дрянь, — в живот прилетел удар, заставляя закашляться, кажется все внутренности превратились в кашу, но я заставила себя снова поднять взгляд.

Мужчина вышагивал у стены, засунув руки в карманы и в этот момент меня словно обдало жаром. Я повернула голову, справа под самым потолком было непрозрачное стекло. Я была уверена, что там кто-то был. Кто? Почему от ощущения этого взгляда мне кажется, что всё не так плохо, что меня спасут?

Но ощущение было обманчивым, меня мучали ещё несколько дней. Я уже начала молится о своей смерти, надеясь, что Кондрата убили сразу, не пытая со столь извращенной жестокостью. Всё что со мной происходило старалась забывать, знаю эти воспоминания не дадут мне спать до конца дней, одна надежда что конец близок.

Я в очередной раз сидела связанная на стуле, в этой же чертовой комнате, а всё тот же мужик, назвавшийся Джоном, пытался вызнать наш бое запас. Они давно знали, что я предводитель повстанцев, сомнений не было. А я молчала, хотя понимала, что пока молчу меня не убьют, но рассекречивать своих друзей, своих подопечных, я не могла. Знала ли я что совершаю глупость идя сюда. Да знала, но я и так много сделала для тех, кто верили в меня. Я построила им армию и инфраструктуру. Пришло время и мне хоть немного, хоть ненадолго побыть человеком, коль скоро, если я выживу своих целей на дальнейшую жизнь у меня не было. Только цели моего маленького государства. А не выживу, так и в этом случае, всё весьма неплохо. Я смежила веки, стараясь не обращать внимания на разряд электричества, которым меня отпотчевали за моё молчание, удавалось с трудом, но попытаться надо было. Единственное за что я себя корила, так это за то, что смалодушничала, струсила, позволила себе взять с собой Малыша. У него вся жизнь была впереди, а я её прервала своей же рукой. Еще одна смерть по моей вине. Мне никогда не искупить их. Одинокая слеза скользнула из-под ресниц, но враг приял её за слабость.

— ты подруженька не рыдай, просто расскажи всё что знаешь и мучения прекратятся. Я тебе клянусь, — заискивающе произнёс мужчина.

Я ощерила рот полный крови, сегодня я недосчиталась ещё пары зубов:

— ты хочешь знать сколько у нас вооружения и какого? Х… тебе, а не вооружение. Предложила бы отсосать, да нечего у меня. Может у себя попробуешь, говорят вы выращенные те ещё затейники.

Он со всей силы ударил меня, так что голова мотнулась и в шее что-то предательски хрустнуло, но кость не переломилась, а жаль. Я с трудом набрала воздуха, рёбра мне тоже переломали, чтобы сказать ещё какую-нибудь гадость, но в эту минуту здание сотряс взрыв стул, державший меня в заложниках, повалился на пол. Я со всей силы ударилась виском об пол и мир вокруг померк: «Наконец-то» подумалось.

46

Когда сознание вернулось я не могла по началу сообразить от чего меня потряхивает при каждом биении сердца и только потом сообразила, что меня несут на руках, бережно прижимая. Я попыталась открыть глаза, но они настолько оплыли, что образовалась только маленькая щёлочка, а в неё ничего было не разглядеть. Прислушалась, шаг был до боли знакомым:

— Ли? — прошептала я.

— Ч-ч-ч, — услышала я родной голос.

— Кондрат? — рискнула спросить я.

— он жив, — Ли как всегда был без эмоционален.

Очень быстро меня от равномерного шага друга сморило. Всё хорошо, он рядом, Кондрат жив, с остальным мы справимся.

В следующий раз сознание меня посетило, когда мы тряслись в нашей малолитражке. я попыталась оглядеться, правый глаз всё же приоткрылся и я взглянула на Ли, на коленях которого я лежала. По плотно сжатым губам и тяжелому взгляду, он был в восторге от моей гениальной мысли посетить Маркуса:

— Ты меня прибьёшь? — попыталась пошутить.

— Ага. Вот вылечим и задушу собственными руками. Я кажется начинаю понимать Риши.

— Я больше не буду.

— Надеюсь. Но подозреваю, что больше и не надо. Ты сама не понимаешь какое мы осиное гнездо разворошили.

— Это у них-то осиное гнездо? Они ещё нас не знают, — хмыкнула я.

— Ася ты реально не понимаешь, чем это нам грозит? Они сейчас на нас войной пойдут.

— Нам это грозит очередной победой. Нападут. Не смеши меня. У них в армию таких остолопов необученных набирают, мне даже напрягаться не пришлось, чтобы попасть в их супер центр…

— Всё! Я не готов об этом пока дискутировать, — оборвал меня Ли и уставился на дорогу. Я снова смежила глаза.

Лечилась я тяжело. Столько травм сразу, у меня не бывало. Кондрату повезло немногим больше, только потому что он очень быстро заполучил сотрясение мозга и когда он приходил в себя его тошнило дальше чем он видел, а по сему с ним старались контактировать меньше, надеясь выбить всё из меня.

Ли рассказал, что комплекс взяли малой кровью, Общество было слишком самоуверенно, чтоб ожидать, что на центр нападут так прямо, в лоб, не скрываясь. Правда зачищать особо не стали, забрали то что попалось на пути и освободили часть пленников, целью были мы с Кондратом, так что постарались не распыляться. Сейчас же на границы стягивались все возможные силы, даже меня взялись лечить в ближайшей деревушке, друг хмыкнул и поинтересовался пойду ли я в бой, на что получил утвердительный ответ и ещё раз хмыкнув, заявил, что он почему-то не удивлён.

Через неделю мне стало ясно что бой предстоит не шуточный. Общество стягивало силы к нашей границе, но не нападало, об этом мы узнали от лазутчиков, но распылятся, отстреливая приближающие силы не стали. Прикинув что после боя можно будет захватить второй городок, находящийся прямо в само эпицентре всех последних событий. Жители, почуяв недоброе сами сбегали, оставляя нажитое добро. Что ж это был правильный выбор. Нас городок привлекал фабрикой по изготовлению консервов, мы и так бы стали его захватывать через месяцок — другой. Меньшей кровью конечно, но раз уж я навлекла столько геморроя на головы своих сторонников…. С другой стороны, это рано или поздно бы произошло.

В общем через две недели и наши и силы общества были стянуты. Линия нападения отработана нашим военным советом и день начала битвы назначен. Решили воспользоваться стратегией волков: первыми должны были пойти хорошо обученные, но слабые войны, потом ударная сила и потом замыкающими самые опытные. Молодняк был готов к бою, но я планировала их не использовать.

Утро выдалось солнечное, радужное, хотелось взлететь к облакам и дышать свежестью не заниматься таким тяжелым и неприятным делом как война. Страха у меня уже дано не было, я растеряла его тогда, когда мчалась как полоумная к дому где осталась Хоуп. Позже я не единожды ходила в лес, желая почувствовать любимого, но видимо его душа осерчала на меня за то, что я не сберегла дочь и больше никогда не появлялась. Не единожды я слышала, как Кара взывала к Ли что я схожу с ума, бегаю в лес ищу там что-то, но друг лишь отмахивался. А ведь подруга была права, я не весело усмехнулась, я сошла с ума давно, когда впервые мне примерещились обвиняющие глаза Германа. То, что я их не видела так же давно, как и его тёплую любящую душу совсем не значило что я стала нормальной, скорее наоборот, моя душа ушла тогда с ним и Хоуп сделав из меня злобную, расчётливую сволочь, думающую только о том, как изничтожить Общество. В моём сердце уже не было места ни для дружбы, ни для жалости, даже верных Кондрата и Ли я воспринимала как само-собой разумеющееся.