Шепот

— Ли но ты ведь любишь её? — вкрадчиво поинтересовалась девушка.

— Ася дорога мне. Я готов сделать для неё всё, что она не пожелает. Но наверное уже ни она ни я не сможем полюбить по-нормальному, слишком глубоки раны, под шрамами. А изображать пародию не имею желания

— А может ей просто необходима лишь любовь?

— Кара как ты не поймёшь я для неё только друг, всего лишь друг и не буду никем кроме друга! — в голосе мужчины сквозила сильная горечь, после этих слов он развернулся и ушел.

— Так какого чёрта ты за ней таскаешься как сторожевой пёс? — пробубнила подруга удаляющейся спине.

Постояв пару минут ушла и она, оставляя меня наедине со своими мыслями. Я могу нравится Ли как женщина? Более глупой мысли я и представить не могла… но чем дольше я об этом думала, тем тяжелее у меня на душе становилось. Он не понимал меня, просто потакал моим капризам и не более? Неужели он надеялся на что-то? А если не надеялся, то ещё хуже, меня начало подташнивать. Как мне теперь себя с ним вести. Я не могла уже от него отказаться, потому что лучшего помощника я вряд ли смогла бы найти даже сейчас, а ещё он был моим другом, моим тылом, моими глазами и ушами и даже кулаками. Они с Кондратом стали чуть ли не моим вторым я. Тяжело вздохнув, двинулась дальше.

Как ни странно, в наших отношениях ничего не изменилось, просто я лишь изредка косилась на друга, задумываясь, что у него в сердце да в голове. Именно в это время я поняла, что при всей близости мне Ли, я по сей день ничего о нём не знаю, даже о его прошлом, куда уж о мыслях говорить.

44

Около полу года назад, на излёте осени, когда наши позиции уже были крепки, я подошла к Кондрату, который возился с двигателем одного из тракторов. После присоединения к нашей бодрой компании деревни с фермой, в нашем арсенале появилось немало техники: трактора, сеялки, веялки, и даже четыре грузовика, а Кондрата, видя его заинтересованность техникой, взял себе в подмастерья сельский механик, пожелавший остаться с нами. Кондрат с огромным удовольствием, возился с двигателями, карданами и ещё чёрт знает, чем, названия внутренностей техники в моей голове не задерживались, тем более, что военная наука стала для него тяжеловата.

Когда он полностью поправился, встал вопрос о его передвижении, ходит с костылём было трудно, неудобно и опасно, потому что жили мы на осадном положении и тогда кто-то из вновь пришедших мальчишек вспомнил, что находил дома книгу про пиратов, так вот, морские волки, потеряв ногу, использовали как протез деревяшку. Мы долго возились, делая и подбирая подходящую, чтоб не сильно мешалась, не тёрла, в итоге парень остался доволен, но резвость и шустрость, покинули его, ещё молодые, ноги. Нет, руками то он управлялся, будь здоров, а то и получше многих, но бегать и прыгать уже не мог. Но, не смотря на эти сложности, он всегда шел со мной в бой, когда же я была не на поле брани предпочитал оружию, технику.

Я стояла рядом и смотрела как пальцы Малыша, покрытые черным маслом, ловко сновали в недрах непонятной агрегатины:

— Только не говори, что решила научится в машинах разбираться, техника такого не выдержит, — хмыкнул он после моего пятнадцатиминутного стояния над душой.

— Нос не дорос дерзить, — беззлобно огрызнулась я.

— Да куда уж нам, перед Вами, Ася — великая и ужасная. Что хотела-то? — перешел он на деловой тон.

— Да вот, поболтать хотела.

— Ну так болтай. Пока ты только стоишь и молчишь, — резонно заметил парень.

— Ты вспоминаешь тот день? — спросила я после минутного молчания. Малыш скрипнул зубами, а по его напряженной спине я поняла — вопрос задел за живое.

— Как-то причин нет, — он неловко двинул покалеченной ногой, пристукнув деревяшкой.

— Найти бы этого гада, да отвесить ему полной мерой, — вздохнула я.

— Ты что задумала? — настороженно поинтересовался парень.

— То и задумала. Ты со мной?

— Ли это не понравится!

— Если он узнает…

— А он не узнает?

— Это от тебя зависит. Но я очень расстроюсь если он окажется в курсе дела. Я просто тебе предложила, ведь у Маркуса должок не только передо мной, — я знала, что бью по больному, но мне нужен был помощник. То, что Ли откажется, я не сомневалась. Я несколько раз заводила разговор о мести Маркусу и получала жесткий отказ от друга, хотя со всеми другими дурными идеями он чаще всего соглашался.

Кондрат сверлил взглядом землю и вертел в руках промасленную тряпку:

— Что ты с ним хочешь сделать, — наконец выдавил из себя он.

— Я? О у меня обширные планы, — мои слова были насквозь пропитаны яростью и желчью, — я хочу его четвертовать, колесовать, расстрелять, а потом оживить и повторить всё снова и так пока мне не надоест.

— Отличный план, — пробурчал юноша, а потом хлопнул себя по коленям и, наконец, поднял глаза, — я в деле. Когда выходим?

— Погоди. Ещё надо узнать, где он сейчас, — я задумчиво потеребила подбородок.

— Ничего проще нет, — хмыкнул Малыш, — у тебя в городе есть необрубленное соединение с базами Комитетов. Берёшь мальчиков, разработчиков технологий, и выясняешь кто из них хоть что-то в этих базах смыслит.

— Я? — мои брови взлетели на лоб, — ты хочешь, чтоб об этом узнали все жители? Или только половина.

— Ладно, ладно. Я понял. Ты знаешь, что нельзя так, в открытую, показывать людям, что ты их используешь, — по его лицу расползлась довольная улыбка.

— Я не всем, я только самым близким, — я подмигнула ему, похлопала по плечу и ушла.

Взломать базы оказалось делом не долгим, уже через пару дней Кондрат принёс хорошие известия, они нашли Маркуса не так далеко от нашего старого села, которое он помог уничтожить. Как рассказал Малыш, доступ к базам комитетов то нам перекрыли, но толковым ребятам это было не помеха, а меня информация заставила задуматься о наших базах. Потому что, когда нас было пятьдесят и сто человек, информацию о каждом я держала в голове, когда нас стало тысяча ни моей головы, и умов приближенных соратников не хватило и мы начали использовать планшеты, перепрограммировав их. А раз мы смогли взломать систему Общества, то и оно может взломать нашу. Надо будет озадачить ребят.

Собрались мы быстро, благо дело походные рюкзаки всегда были наготове, только добавить личные вещи, уходили ночью. Утром конечно Ли узнает о том, что мы ушли и в какую сторону, наверное, в итоге даже выяснит куда, но у нас будет фора времени, пусть хоть сожрёт меня потом… если вернусь…

Шли быстро и легко, если говорить о физической стороне дела, даже Кондрат уже приноровился к своей деревянной ноге и не сильно задерживал, как бывало в начале. Но на душе было тяжело, и он и я понимали, что можем не вернуться, что лезем просто в адскую авантюру. Но и не идти не могли, каждый из нас хотел отомстить.

По той информации, что удалось раздобыть, Маркус нынче обретался на новейшей исследовательски-военной базе. Как на неё попасть я представляла с трудом. Шли по большому счёту на дурачка, надеясь, что персонал живёт в деревне, но нам не повезло. Центр представляла собой огромное здание с небольшим двориком вокруг, а дворик от окружающего мира отделяла семиметровая стена, для верности поверху украшенная колючей проволокой. Это был провал.

Мы день метались вокруг этого центра, ища ходы и лазы, какие бывали в Лагерях, но наши поиски не увенчались успехом. А потом мне в голову пришла мысль, которая перебивала весь ранее придуманный мною бред. Я предложила поймать патрульных переодеться в их одежду и попробовать проникнуть внутрь, но так как других идей не было, решили воспользоваться этой. Сказано сделано. На одном из обходов нами был пойман солдат отправившийся в кусты по нужде. Не успел парень войти в заросли как Кондрат ему перерезал горло. С напарником было сложнее, он стоял в пределах видимости камер, закрепленных высоко на стенах. Но дуракам везёт, иногда, нам повезло, а тому дураку, что решил разобраться почему напарник завис в кустах, не очень. С ним пришлось повозится, потому что он заподозрил не ладное и шел на стороже, но двоих нападающих он не ожидал. В который раз подивилась, такой неосмотрительности военных. В последнее время у меня начало складываться ощущение, что Общество гнало в армию всех, кто хоть как-то подходил, а обучали медленно, как было у нас при Тэкео, я знала, что времени у меня нет и в военной науке торопилась.