Остров Хранителей

– Здесь слишком много невернувшихся душ, – покачала головой принцесса.

– Криджу потерял много людей в борьбе с темной субстанцией. Возможно, это они. Тогда это объясняет и песнь… Им просто некуда возвращаться. – Он осекся, задумавшись о чем-то. – Ладно, – взял он себя в руки, – пойдем, пока твой брат там не потерялся. – Девочка согласно кивнула и пошла следом. – Можно еще вопрос?

– Да, конечно.

– Почему ты так на меня смотришь? С моей душой что-то не так? – Он улыбнулся, когда заметил, как смутилась принцесса и как покраснели ее щеки.

– Нет, что ты! У тебя прекрасная душа… особенная… единственная в своем роде, – добавила уже душа голосом принцессы.

– Всегда считал, что это перводуша особенная и единственная в своем роде, – подмигнул ей Риджу.

– Ты ошибаешься, – покачала головой девочка, сама не понимая, откуда в ее голове берутся знания о душах. – Источник создает первую душу как воина, защитника, давая ей лишь самое необходимое, чтобы выстоять и пройти путь от рождения до его вод, силу сокрушить любого врага… Вторую же душу он создает иначе, – Эваларин медленно пошла вперед, ведя рукой по воздуху через стаи призрачных бабочек, – открывая ей свою любовь, отправляя ее делиться ею. Вторая душа – это отражение первой, и только она способна дать перводуше гармонию и счастье… когда все сражения будут позади.

– И все же ты не ответила на мой вопрос. Хотя эту историю я запомню. Навряд ли я вторая душа острова Хранителей. Я бы точно об этом знал.

Эвала посмотрела на него, и они вновь встретились глазами.

– Я и не говорила о Марсе.

– Что? – переспросил он.

– Ничего, – махнула она рукой, – придет время, и ты услышишь зов своей души. Пойдем, пока он не разрушил древний храм! – Принцесса сорвалась с места и побежала вперед, стараясь понять странные порывы своей души, проявляющей себя сегодня слишком много.

– Эй! – Амон побежал следом.

Через пять минут они добежали до конца коридора, отсюда на круглую площадку в центре вел парящий каменный мост. Внутри его камней были зеленые пульсирующие жилки, указывающие на то, что его питал Источник. Он же удерживал и большой остров в центре, на котором стоял забытый храм праотцев. Три ряда колонн, увенчанных куполообразной крышей, дышали древностью и мудростью, оставленной потомкам. Каждая была исписана, и на каждой был символ-ключ. Они скрывали знания, или силу, или наказание. В самом центре сходилось четыре потока воды, и все они текли к краям, обрушиваясь с этой высоты вниз. Один из потоков был черен как ночь. А над водным перекрестком парило каменное яйцо больших размеров, также исписанное символами. На другой стороне шел еще один мост, последнее препятствие на пути к Великими озерам.

– Ого! – воскликнула Эваларин, с восторгом глядя по сторонам. – А почему один поток черный?

– Это значит, что темная субстанция уже завладела первым из Великих озер.

– У нее есть имя… – прошептала девочка, сама не понимая откуда она его знает. – Акхэя лэ ра. Так ее зовут на просторах Вселенной.

Амон нахмурился, почувствовав отклик на это имя, словно его душа тоже знала его.

– Барьеры Храмовников надежно защищают Источник, ей к ним не пробраться, – зачем-то добавил Риджу. – Но мы поставили пару новых, когда возводили третью оборону…

– Ты его не видишь? – сменила резко тему принцесса, почувствовав что-то неладное. – Моего брата?

– Нет, но, судя по, – он поднял левую руку ладонью вверх и посмотрел на прибор, похожий на наручные часы, только при включении он отображал всю местность в голограмме, включая перемещение людей, – локатору, он пошел к барьерам.

– Идем!

– Их не вскрыть, – сказал Амон, но последовал за девочкой. – Если не знать как…

Эваларин подошла к центру и остановилась у яйца. Оно медленно поворачивалось вокруг своей оси, движимое невидимыми силами. И чем дольше принцесса смотрела на него, тем сильней ей хотелось к нему прикоснуться. Ей казалось, что внутри него бьется сердце. Она протянула к нему руку и осторожно коснулась пальцем.

– Оно теплое! – удивилась девочка.

– Знаю, – улыбнулся Амон, – внутри него камень из Источника, пока сердце этого храма бьется – барьеры будут стоять. Во всяком случае, те, что поставили Храмовники и праотцы.

– А ваши барьеры так же надежны?

– Нет, – мотнул Риджу головой, – к сожалению, нет. И мне предстоит их доработать.

– Кто может их открыть, у кого есть доступ? – Амон насторожился, это были странные вопросы для столь юной особы. Девочка присела и опустила руку в чистую воду, водила по ней. – Ну так кто? – подняла она на своего спутника глаза. Только сейчас сын Найфэла заметил мокрые черные следы, идущие от центра к мосту.

– Их ставили тридцать лет назад, когда все семьдесят семь домов Марса были в мире. Так что любой из глав или их наследников, – ответил Амон, посмотрев в сторону барьеров. – И именно это я и хочу изменить. – У него появилось дурное предчувствие. Он чувствовал опасность, но не понимал ее истоков.

Эваларин снова поднялась и коснулась каменного яйца, приложив к нему ладонь. Принцесса закрыла глаза, прислушиваясь к еще одному голосу – чьему-то шепоту. Затем перед внутренним взором вспыхнуло яркое пламя, наполненное образами. Вспышками стали мелькать картинки с Ивали, как он оступился и шагнул в темный поток и как коснулся яйца, и то обожгло его. Дальше она увидела, как его левый глаз из серого стал черным вместе с белком, словно что-то захватывало его разум и тело.

– Поздно, – наконец сказала девочка, выдержав долгую паузу, убрав руку. – Они уже вскрыты, и он идет дальше.

– Что?! – встревоженно спросил парень, не веря своим ушам. – Будь здесь! – крикнул он, не дожидаясь разъяснений, и помчался на другую сторону. Туда, куда ушел Ивалиран.

Эвала сделала шаг по направлению к мосту, чувствуя, что вновь не она управляет своим телом. Внутри себя она снова чувствовала невероятную силу, что уже проявляла себя ранее. Смешанная с гневом и жаждой уничтожить своего врага, сила эта росла, и присутствие врага лишь злило неизвестную душу. Принцесса шла по мосту, оставляя морозные следы, а далеко внизу, в воде, отражалась ее душа, сжимающая кулаки, готовясь к очередному сражению.

После моста шел короткий затемненный коридор, который через семь метров резко поворачивал направо и упирался в зал с четырьмя путями, каждый из которых был закрыт барьерами. Первый был погружен в кромешную тьму, и внутри пульсировали темные воды распространившейся акхэи. Ей потребуются еще десятки лет, прежде чем она прорвется через них. Подойдя ближе, Эвала увидела во втором тоннеле Амона, он пытался вскрыть третий барьер, за которым был наследник дома Ран. Два первых были разбиты.

– Ивалиран! Остановись! Возвращайся немедленно!

Принц не реагировал. Он молча разрушал барьер за барьером, всего лишь коснувшись их рукой, продвигаясь все глубже. На глазах они покрывались трещинами и, словно стекло, осыпались осколками на землю. Амону показалось, что он видит, как от верхней левой части тела Рана исходит какое-то темное свечение, будто пламя вырывалось из его плеча и руки. Впереди Ивали показалось второе из Великих озер, искрящееся чистотой, на дне которого скрывались барьеры, установленные Храмовниками, в которые сейчас бились темные воды акхэи вместе с теми тварями, что она успела породить за семьсот лет. Из-за стены, где плескались смертельные воды первого озера, то и дело доносились рычание и вой чудовищ, они пытались пробиться сквозь стены, царапая их длинными когтями, вгрызаясь в камни клыками. От этого земля под ногами содрогалась от ударов.

– Черт! – выругался Амон. – Почему я не могу пройти?! – Он вновь и вновь пытался вскрыть дверь, но она не откликалась. Она не откликалась на его прикосновения, панель управления, установленная техниками Криджу, не отвечала на запросы. Оставив попытки, парень стал пытаться пробить ее силой. Это вызвало лишь усмешку на лице Ивалирана, который уже дошел до барьера Храмовников. Этот так просто не сломать – нужно больше времени. Он коснулся его и почувствовал сильные удары тока, зеленое свечение двери сменилось на багровое. В центре нее появился забытый и запрещенный символ – восьмиконечная звезда, заключенная в пирамиду.