Страница 1 из 7
Любовь Пивник
Межпланетные путешествия Дарвика
Творческая лаборатория Международной литературной конференции по вопросам фантастики «РосКон»
Интернациональный Союз писателей Оргкомитет Российской конференции по вопросам фантастики «РосКон»
Любовь Пивник – писательница, поэтесса, проживает в Атланте, США.
Родилась в Хмельницкой области, в большой дружной семье, где царили любовь и доброта.
С раннего детства у неё была глубокая страсть к музыке, природе и литературе, которые обогащали и формировали её ум и душу.
Обладая феноменальным воображением, она с лёгкостью превращает вымышленный мир волшебных персонажей в правдоподобный и уводит читателя в такое ослепительное волшебство фантазий, что он забывает об окружающем мире.
Её произведения ненавязчиво объясняют читателям важные вещи, которые сделают их жизнь прекрасней.
Книга первая
Планета Оська
Глава 1
Запретный железный ящик
Дарвик стоял у открытого окна и тоненькой железной палочкой, которая служила ему указкой, пытался поддеть и вытащить из оконной щели маленького железного робота-паучка. Их у него была целая коробка. И всегда, когда он открывал её, они быстро выпрыгивали из неё и расползались по щелям, скрываясь от него, играя с ним в прятки. И Дарвику подолгу приходилось их собирать по всем щелям. Услышав голос отца, который уже несколько раз звал его к обеду, он неохотно оставил своё нехитрое занятие и побежал в маленькую столовую, где отец уже сидел за столом и почти заканчивал свой обед.
– Ну что? – добродушно засмеялся он. – Вернулись твои паучки в свой домик-коробочку?
– Вернулись! – весело ответил Дарвик, усаживаясь за стол напротив отца. – Все в коробке сидят, за исключением маленького Поди. Он, как всегда, залез в самую узкую и глубокую щель и не хочет выползать оттуда. Он самый хитрый из всех. Это и доктор Спасалко заметил.
– Балует тебя доктор Спасалко! – хлебая компот из сухофруктов, заметил отец. – Изобретает для тебя всё какие-то новые и новые виды роботов-насекомых. То жучков, то паучков. Интересно, что он тебе в этом году подарит на день рождения?
– Может, робота-льва? – оживился Дарвик.
– Ну и придумал же! – произнёс отец, улыбаясь.
– Да, да, папа! – загорелся желанием Дарвик. – Такие животные есть на других планетах. Помнишь, ты мне сам о них рассказывал?
– Ладно тебе! – поспешил прервать его фантазии отец. – Тоже придумал – льва! Бери хлеб к супу и начинай уже есть, – указывая рукой на хлебницу, заботливо предложил он, – а мне пора идти. Работы непочатый край.
Допив компот, он поставил стакан на стол и с тяжким вздохом глянул на огромный портрет в кованой железной раме, висящий на стене за спиной Дарвика.
– Хоть бы успеть, – голосом, полным тревоги и грусти, сказал он, поднимаясь из-за стола.
– Что успеть? – поинтересовался Дарвик.
– Рано тебе ещё всё знать! – с напускной строгостью ответил отец. – Подрастёшь – узнаешь. А сейчас давай ешь суп, а то смотри, льдом покроется, пока ты за него примешься.
Он снова кинул быстрый взгляд на портрет и, развернувшись, направился к двери.
– Не забудь убрать со стола, – напомнил он Дарвику, покидая столовую.
Дарвик пожал плечами, повернувшись к портрету, поднялся со стула и, как всегда, стал внимательно рассматривать лицо женщины, изображённое на нём. Он знал, что это был портрет его мамы, которая умерла в тот же день, когда он появился на свет.
– Она совсем не похожа на нас, – еле слышно прошептал он, подходя ближе к картине.
Зелёного цвета глаза и тёмно-каштановые волосы женщины на портрете всегда приводили в изумление не только Дарвика, но и каждого, кто видел её портрет.
– И как такое может быть? – не переставая задаваться этим вопросом, продолжал удивляться Дарвик. – Ведь у всех людей…
И тут его шёпот прервался. Он замолчал и начал вслушиваться в странный звук, который доносился из правого верхнего ящичка железного комода, стоящего под портретом.
Всегда, когда он подходил близко к нему, чтобы получше рассмотреть лицо мамы на портрете, он слышал какой-то тихий шорох в том же правом верхнем ящичке, который ему строго-настрого было запрещено открывать. Он повиновался запрету и никогда даже пальцем до него не дотрагивался, хотя ему было очень интересно знать, что хранится в нём годами. Но сегодня, стоя очень близко к нему, он расслышал, что привычный шорох в нём внезапно изменился на какой-то странный звук, похожий на скрежет. Казалось, что кто-то царапал когтями по его железным стенкам, пытаясь выбраться наружу.
Он медленно, затаив дыхание перевёл взгляд с картины на ящичек и, не сдержав своего любопытства, которое полностью захватило его, преодолевая страх, дрожащей рукой взялся за ручку ящичка, чтобы открыть его и в конце концов узнать, что же там может быть. И как только он медленным движением руки чуть приоткрыл его, густой поток яркого голубого света вырвался из него и, больно ослепив его глаза, залил собой всю столовую.
Он, прикрывая глаза руками, с криком ужаса выскочил в коридор, где отец, который несколько минут назад покинул столовую, стоял у входной двери и старался помочь роботу-мушке выбраться из замочной скважины, куда она забралась, прячась так же, как и паучок Поди, от Дарвика, и, застряв в ней своими железными лапками, никак не могла выбраться наружу. Отец, услышав испуганный крик Дарвика, резко развернулся и, увидев его, выбежавшего из столовой, мигом кинулся к нему.
Подбежав к Дарвику и видя столовую, залитую голубым светом, отец мигом вбежал в неё, бросился к комоду и быстрым движением руки плотно закрыл чуть выдвинутый ящик. И, с силой придерживая его, словно кто-то пытался открыть его изнутри, грозно выругал Дарвика, чего раньше никогда не было.
– Зачем ты полез к этому ящику? – закричал он встревоженно. – Я тебе по сто раз на дню говорил, не смей открывать его!
Дарвик словно прирос к полу. Стоял не двигаясь в коридоре и не моргая смотрел в сторону комода.
Отец, увидев его насмерть перепуганное лицо, сменил свой грубый тон.
– Нельзя открывать этот ящик! – с мягким сочувствием в голосе сказал он. – Нельзя, чтобы она вылетела наружу! Это может привести к… – Но, тут же осёкшись на этом слове, потому что чуть не сказал лишнего, он наклонился к ящику и, убедившись в том, что он плотно закрыт, оставил его и поспешил к Дарвику. Подойдя к нему, обнял его за плечи.
– Ты у меня самый смелый мальчишка в мире, но чересчур уж любопытный, – подбодрил он его голосом, полным гордости. – Но этот недостаток поможет тебе спасти свою… – И вновь, чуть не сказав лишнего, он прервал себя на слове и, взяв Дарвика за руку, направился с ним в гараж.
Отец Дарвика, учёный Харитон, совсем не выглядел маленьким щупленьким лысеньким в очках человечком, как принято представлять себе больших учёных.
Он, как и все люди планеты Железная Панна, на которой они проживали, был высокого роста, атлетического телосложения и с очень красивыми голубыми глазами на овальном, с ясно выраженными чертами лице. Только одна-единственная его привычка класть карандаши за правое ухо, которое было раза в три больше левого и за которым всегда было пять или шесть карандашей, говорила о том, что он не модель для гламурного журнала, а человек, который занимается какими-то разработками и чертежами.
Он целые дни и ночи проводил в своём гараже, который превратил в мастерскую, над своим новым проектом.
Ему во чтобы то ни стало, чтобы спасти жизнь Дарвику и многим другим людям, которые даже не подозревали, что им грозит смертельная опасность, нужно было срочно лететь в космос.