Страница 23 из 43
Однако возможным поведением по отношению к ужасным чужакам является также и противоположное, а именно использование долгосрочной помощи цыган и их знаний. Этим объясняется идея поселения в деревнях «цыган для безопасности». Так, некий амтман просит у вышестоящих начальников позволения,
…поселить одного старого цыгана вместе с женой и детьми перед домом одного нищего, чтобы он мог доносить, как только увидит опасность пожара или других несчастий, происходящих от тайно скрывающихся там цыган[306].
Популярными огненными благословениями в XVIII в. даже торговали, как листовками[307]. На одной из этих листовок размещена драматическая история казни шести цыган (10 июня 1714 г.) и спасения от виселицы их цыганского короля, что удается тому благодаря спасению города от пожара. Как и в астрологических календарях, издание приписывается «цыганскому королю из Египта»[308]. Некоторые формулы заклинаний, как установлено, почти дословно совпадают со словами песни «Заклинание огня» в сборнике песен «Волшебный рог мальчика» (1806), изданном Клеменсом Брентано (1778–1842) и Ахимом фон Арнимом[309]. Она начинается так: «Семерых цыган рыцари привезли, / Судили и приговорили в одну ночь, / Они громко стенают о своей невиновности, / Один еврей тайно передал им потир»[310].
В соответствии со своей коммерческой целью листовка самым банальным образом выдвигает на передний план формулы заклинания. Отмененная казнь должна быть оправдана перед вышестоящими властями действенностью заклинаний. Брентано и Арним эффектно выстраивают сценарий, выходящий за рамки конкретного «странного» случая. Упоминая «еврея» и «потир», что не встречается в листовке и легко определяется как антисемитское добавление, они намекают на кражу сакральных предметов культа, нарушающую табу. Для анонимного автора листовки очевидно, что эдикты против «мошенников, попрошаек и цыган» допускают казнь в обход судебного процесса. Брентано и Арним, напротив, с помощью фигуры цыганского короля поднимают проблему преступления и наказания, божественной справедливости и божьей кары, а также вмешательства потусторонних сил в мирские дела. Формулы заклинаний происходят из дошедшего до нас христианского репертуара изгнания огня. Бог, Христос и Дева Мария призываются на помощь в соответствии с известными образцами: «Велю тебе, огонь, Господней силой, / которой все подвластно в этом мире, / итак, велю, чтоб смирно ты стоял, / как в Иордане наш Христос стоял»[311]. Поразительно, но египетско-языческая магия при этом не используется. И, тем не менее, происходящее вокруг цыганского короля кажется жутким и устрашающим. Когда он упрекает «господ советников»: «…Как можно невинную кровь проливать? / Как будете адский огонь задувать?»[312] – то последнюю фразу можно понять и буквально. В народных поверьях цыгане считаются посланцами или пособниками дьявола. «Devil Arse» («Дьявольская задница») называется в Англии пещера, где они якобы ежегодно собираются. Следовательно, сатана мстит людям адской стихией огня за своих подопечных и наделяет цыганского короля силой распоряжаться огнем. Этим объясняется и драматически заостренная концовка песни: «Огонь весь сжался и угас, / Сквозь пламя скрылся чародей»[313].
Пособникам дьявола адская стихия причинить вреда не может. Как показывают Арним и Брентано, причем скорее попутно, за цыганами, изгоняющими огонь, как фокусники и формулами заклятий христианского фольклора, встает и делается заметной разрушительная, опасная сила.
Истории про предсказания и про магические искусства косвенно дают ответы на те вопросы, которые постоянно ставились перед группами рома по всей Европе вплоть до конца XVIII в.: веруют ли они в Бога, являются ли они членами христианской общины и чтят ли они святые таинства[314]. Хотя большинство групп рома крестятся и примыкают к христианской конфессии, при встрече с ними обращают на себя внимание четками и молитвенниками[315], а позже запечатлеваются в памяти людей шумными паломничествами, тем не менее столь важное для их признания принятие в христианскую общину не происходит. Меры, предпринимаемые церковью, этот процесс осложняют, а упрек в магии парализует его. Глубокое недоверие к инаковости людей приводит к тому, что неясность и необъяснимость их происхождения, их образа жизни, а также телесные особенности вроде темноты кожи начинают увязывать с такими необъяснимыми явлениями, как защитная и вредоносная магия или предсказание будущего. Модель богословского объяснения происходящего как отхода от христианской веры и договор с дьяволом, – наготове в любом случае[316]. Несмотря на сближение, группы рома продолжают восприниматься как угроза. Демонизация их деятельности и отдельных лиц, с точки зрения большинства христианского населения, создает ту безопасную дистанцию, сокращать которую не рекомендуется. Не в последнюю очередь эта демонизация создает механизм давления как на отдельного человека, так и на институты церкви и государства, обязуя действовать: наблюдать, контролировать, принимать профилактические меры и предупреждать мнимую опасность. Религиозные, социально-политические и защитные причины переплетаются, сплавляясь в конгломерат, где доминируют клевета и изоляция.
4. Что остается в памяти
Прекрасная цыганка: Ла гитанилла Сервантеса и ее двойники в Европе
Какие образы и какие фантасмагории фиксируются в культурной памяти европейских народов в период начиная с прихода рома в начале XV в. на протяжении продолжительного времени длиной чуть ли не в триста лет? Какие истории о них продолжают рассказывать, какие конкретные личности вырваны из пучины забвения? Какие воспоминания остаются об изгнании, преследовании и презрении, помнится ли собственное насилие? Какие сведения распространяются, а чему суждено остаться во мраке? Наконец, какие вехи ставит эта эпоха для последующих столетий? Вот вопросы, ответы на которые мы будем искать в этой главе. И не вещи нетипичные, или преходяще-уникальные, порой всплывающие в архивах, интересуют нас сейчас, а основной, ядерный состав европейски типичного. Неодновременность на пути к Новому времени на отдельных территориях, от Испании и Англии до Балкан, и без того выявляет достаточно различий.
Начало XVII в. в Испании при Филиппе III (1578–1621) – это время окончательного изгнания «мавров» и самых жестоких преследований «эгипсианос», то есть «гитанос». Именно в это время, в 1613 г., появляется новелла Мигеля Сервантеса де Сааведра (1547–1616) «Ла гитанилла»[317] («Цыганочка»), занимательная история прекрасной цыганской девушки Пресьосы. На примере Испании можно опознать многое, что происходило при изоляции цыган в других странах Европы. Но есть и различия. Реконкиста, отвоевание назад захваченных маврами земель, завершавшаяся при Фердинанде II (1452–1516) и Изабелле I (1451–1504) в 1492 г., создала сложную этническую и религиозно-политическую ситуацию в Испании. Целый комплекс мер, отчасти насильственных, привел к испанизации и христианизации мусульман и иудеев, вандалов и басков, переселенцев из Франции и цыган. Рассматривая переселение групп рома через Францию в Испанию в XV в., обычно исходят из четырех фаз развития[318].
306
Цит. по: [Käppi 1984: 339].
307
Cp.: [Eis 1964: 169].
308
Цит. по: [Eis 1964: 172]. До того цитируется в 1931 г. у Фройденталя и комментируется с точки зрения критики текста.
309
Cp.: [Freudenthal 1931: 409].
310
«Das Feuerbesprechen», в: [Arnim, Brentano 2007: 24].
311
[Ibid.: 25].
312
[Ibid.: 24 ff.].
313
[Ibid.: 25].
314
Реемтсма дает в своей книге «Доверие и насилие» интересную ссылку. В «Фаусте» Гёте Гретхен пытается сблизиться с Фаустом, который ей чужд, задавая ему вопросы о вещах, затрагивающих ее внутреннюю суть. Это те же самые вопросы относительно веры, которые задают цыганам (cp.: [Reemtsma 2009: 52]).
315
Cp.: [Opferma
316
К общей оценке магических практик: [Goff 1990: 39–63].
317
[Cervantes 1613].
318
Учитывая сл., см.: [Sanchez Ortega 1993; Thompson 1968].