Страница 11 из 34
Но, если мама никогда не была готова пожертвовать всем ради меня, почему я должна жертвовать ради нее? Хантер – мой.
Я села за ноутбук и приступила к работе. Эта стажировка превратилась в игру «Остаться в живых», и как бы я не хотела потерять эту практику, теперь, когда Хантер мой босс, ничто не сможет меня остановить от того, чтобы задержаться здесь. Мне нужно много работать, если хочу остаться под ним... в прямом и переносном смысле.
Каждую пару минут в конференц-зал заходили стажеры. Некоторые выходили злыми, другие в слезах. Хантер увольнял стажеров без милосердия, хотя некоторые выходили с облегченным выражением или широкой улыбкой на лице.
Видела, как Хейли разрыдалась – она не прошла. Она посмотрела на меня с внезапной ненавистью, но всё же не обронив ни слова, собрала вещи и умчалась к лифту. Я никогда не увижу её снова, поэтому меня не волновало, если она возненавидела меня.
Мария вышла следующей. Она громко выдохнула и улыбнулась мне, подойдя ближе.
– Какую ты придумала стратегию, Элис?
– Уволить кучку продажных старикашек, – сказала я.
– Неплохо, – сказала Мария. – Моя была перенести производство во Вьетнам.
Я кивнула.
– Вьетнам был моим вторым выбором.
– Что ты придумала?
– Эстония.
– Вьетнам будет дешевле в долгосрочной перспективе, – сказала Мария.
– Эстония стоит дороже, но риска задержки гораздо меньше. Сенкорп балансирует на грани, одна задержка может толкнуть его в пропасть.
– Итак..., твой отчим. Что о нем думаешь?
У меня пересохло в горле.
– Не знаю, – сказала я. – Думаю, отчим как отчим.
Мария рассмеялась.
Я постаралась обуздать свои эмоции, но чувствовала, как горит лицо.
– Ой, да ладно тебе, – сказала Мария, сжимая мое предплечье. – Совсем не стремно признать, что он горячий парень! Это не означает, что вы будете иметь отношения.
– Он – наш босс, – сказала я, делая вид, что сосредоточена на экране монитора. – Лучше не отвлекайся.
– Так, ты признаешь, что он отвлекает? Ты видела татуировки, что виднелись над воротником? Уверена, они по всему телу. Хотела бы я снять с него одежду и рассмотреть всё тело...
– Мария, фуу, – сказала я, но изображение обнаженного тела Хантера вспыхнуло в моем сознании.
Я знаю, как выглядят его тату. И знаю, каковы они на вкус.
– Извини, Элис, я отстану.
– Спасибо.
Последний стажер вышел из конференц-зала. Это был Хьюго, и у него на лице сияла самодовольная ухмылка.
Хантер вышел за ним. Его рукава были закатаны, обнажая татуированные мускулистые руки. Я заметила, что Мария почти пускала слюни, пожирая глазами сверху вниз сильное тело.
Обычно я бы заревновала, но знала, что у Марии нет шансов закрутить с ним. Когда Хантер посмотрел на меня, страсть, пылающая в его глазах, это подтвердила.
– Ты видела, как он посмотрел на меня? – прошептала Мария.
Я кивнула, держа рот на замке. Пусть думает, что он смотрел на неё, а не на меня. Меня это не волнует.
Я закончу до конца рабочего дня, пропустив обед, и не бегая к маме. Хантер исчез после того, как выслушал всех стажеров, и я не увижу его. Надеюсь, он не станет избегать меня.
Я «зацепилась», что для Сенкорпа было нормально и ожидаемо. Перерыла все файлы, что Хантер открыл для нас, всё больше и больше уверяясь, что могу отнести большую часть проблем Сенкорпа на одного человека – Гидеона Флейшмана.
Он – чёртов член совета директоров, поэтому не уверена, что могу включить его в список людей на увольнение. Не могу представить Хантера, который хотел бы, чтобы я перечислила всех, кого подозреваю.
Вместе с закатом солнца за горизонт Манхэттена я увидела, как мама приближается ко мне, и решила написать имя Гидеона в список на всякий случай. Я всегда могу удалить его позже.
– Думаешь, то, что ты задержалась сейчас, компенсирует твое опоздание? – спросила мама с нейтральным выражением лица.
– Нет, – сказала я. – Не компенсирует. Я больше не опоздаю.
– Потому что Хант уволит тебя, если опоздаешь, – сказала она. – Не думай, что к тебе будет особое отношение, Селиа. Это вовсе не короткие летние каникулы в городе, тебе придется действительно...
– Я знаю, мам, – сказала я, скрипя зубами. – Поверь, я знаю. Думаешь, я собираюсь быть испорченной и избалованной, потому что ты богата? Я не такая, потому что ты даже не воспитывала меня.
Она закатила глаза.
– Я не пытаюсь давить на чувство вины, – сказала я. – Просто пытаюсь объяснить, почему тебе не надо беспокоиться о том, что я избалованный ребенок. Папа очень хорошо воспитал меня.
– Что ж, – сказала она, – твой отчим будет таким же, помни это.
Я невнятно пробормотала в ответ.
– Что это значит? – спросила мама.
– Ты, правда, хочешь в разговоре со мной называть его «отчим»?
– Я вышла замуж за мужчину, почему я не могу его так называть?
– Потому что мы знаем, что это брак по расчету. Это из-за компании, ты всегда всё делаешь из-за компании.
Она сжала губы и посмотрела на меня. Я могу поставить на то, что она думает, как бы ей справиться со мной. Она не знает меня достаточно хорошо, чтобы доверить мне свои секреты.
Она сказала размеренным голосом.
– Хант и я знакомы долгое время, Селиа.
Я рассмеялась.
– Если бы ты любила его, то просто так и сказала бы. Я не собираюсь говорить кому-то, но знаю, что это фиктивка, мама.
– Юридически здесь нет ничего фиктивного, – она наклонилась ближе ко мне. – Со всех сторон этот брак выгоден для Сенкорп не в материальном плане. Мы не используем брак для налоговой лазейки, не совершаем страхового мошенничества, мы не...
– Не занимаемся сексом, – оборвала я.
У неё лицо покраснело от гнева, и она внезапно отпрянула от меня, а затем сделала несколько глубоких вдохов, сказала:
– Ты еще такой ребенок, Селиа.
– Никто меня так не называет.
– Я буду звать тебя так, как хочу, Селиа, – она развернулась ко мне спиной. – Хочу поужинать с тобой и твоим отчимом. Вам нужно узнать друг друга за пределами офиса.
Я посмотрела вниз на стол, избегая взгляда мамы. Хантер и я уже хорошо узнали друг друга за пределами офиса.
– Думала, ты не хотела, чтобы у меня были особые привилегии от него, – сказала я.
Мама развернулась ко мне.
– Хорошо, Селиа, причина, по которой мне нужно, чтобы ты хорошо его узнала, это хоть немного соблюсти приличия. Если такой ребенок, как ты, считает подозрительным наш брак, то подумай, кто еще может сомневаться. Мы должны быть вместе, как семья.
Ненавижу, когда она использует его, и злюсь на Хантера за то, что он пошел на такую глупость. Мама шантажировала его? Зачем ему соглашаться на столь нелепое предложение? Если бы он не согласился, я бы могла бы быть с ним без всяких осложнений.
Я хотела бы отказаться от приглашения на ужин, но мне хотелось побыть немного рядом с Хантером, поэтому просто кивнула.
– Нужно ли нам заехать домой переодеться? – спросила я.
– Нет, – сказала мама. – Мы поедем прямо туда.
Глава 5
Хантер
Ужин. Вместе с Надин и Элис. Если бы кто-нибудь сказал мне об этом вчера прежде, чем я коснулся кожи Эллис, что она – дочь Надин... Я бы развернулся и ушел.
Или пытался убедить себя в этом.
Теперь я вынужден разрываться. Передумывал, по крайней мере, раз десять в течение дня. Когда увидел её, расстегивающую рубашку, не было никакой возможности, чтобы держаться от неё подальше. Но так как день тянулся, и я наконец-то смог воочию убедиться, в каком плачевном состоянии остался оттраханный Сенкорп, и Надин для комплекции, то решил, что не могу рисковать, гоняясь за Элис.
По крайней мере, не сейчас. Возможно, смогу спасти Сенкорп с опережением графика в несколько месяцев, может быть..., я мог бы развестись с Надин и уйти в отставку в качестве генерального содиректора. Будет трудно эти месяцы в офисе с Элис, видеть её день за днем, но не прикасаться к ней, но если я буду знать, что это временно, то я бы мог потерпеть.