Деформация

— Что нужно сделать, чтобы уехать с вами? — Ричард покосился на исхудавшую жену, и хлопающего глазами Ника у неё на руках.

— Сказать ваши имена и фамилии. Потом быстро собрать то, что хотите взять с собой и сесть сюда, — он указал большим пальцем на автобус у себя за спиной.

— Хорошо, — Ричард вздохнул. — Мари, Ричард и Ник Келлер.

Возможно, Ричарду показалось, но взгляд мужчины, которым тот окинул его семью, выглядел изумлённым.

— Меня зовут Джейсон Тёрнер. Можно просто Джейсон. Собирайтесь побыстрее, — сказал он, после небольшой паузы.

Резервацию, куда их привёз Джейсон назвали Риверкост, будто стирая из памяти людей прошлое его название, вместе с прошлой жизнью. Первые годы приходилось очень тяжело — чистой воды почти не было, техники и ресурсов не хватало. Выращивать что-то на отравленной земле было почти невозможно, а солнце палило так, что оставляло ожоги. Ричард пытался вспомнить, когда солнце стало таким жарким, что почти все работы пришлось перенести на ночь, и поменять режим жизни, но так и не смог. Время текло и всё менялось — спустя несколько лет начало казаться, что так было всегда. У них появилась Эрика, а Ник должен был отправиться в Центр.

Джейсон никогда не рассказывал, кем и как был создан Центр, но Ричард прекрасно понимал, что «Прайм» имеет к нему прямое отношение. Дети-полусолдаты был больше приспособлены к новому миру, они многое знали и умели, хотели стать трейсерами, стремились к этому. Джейсон не оставил ему выбора, сказав, что знает кто они такие и почему важны для «Прайма». Он называл Ника «подопечным», говорил, что и у Эрики могут проявится какие-то способности. Но «Прайм» не придёт за ними, потому что перенесли свои исследования «в естественные условия». Ричард прикрыл глаза, глубоко вздыхая.

Генетические опыты «Прайма» должны были к чему-то привести, но Ричард знал так мало, что старался и вовсе об этом не думать. Когда Ника забрали, Мари начала сходить с ума. Она и раньше могла впадать в истерики, нести неразборчивый бред, плакать или кричать, но проявлялось это нечасто, и Ричард терпел, ведь семья — это единственное, что осталось у него от прошлой жизни. Однажды вечером он не нашёл Мари дома и отправился к берегу где она часто прогуливалась. Он заметил её в тот момент, когда она, прижимая к себе шестилетнюю дочку, прыгнула с возвышающегося над водой обрыва. Захлёбываясь и почти ничего не различая в воде, раз за разом он нырял, чтобы найти жену и дочь, но из мутной толщи он смог выдернуть только Эрику.

А потом он просто сбежал. Не выдержав того, что вынужден подчиняться Джейсону и выполнять его приказы, зная, как и с кем он связан. Зная, что ещё немного и он снова придёт к нему, забирая Эрику в Центр против его воли, отнимая у него последнее, что осталось. Несколько лет он скитался по городкам и резервациям, стараясь избегать встреч с наёмниками, которых окрестили Надзирателями. Примыкал к мародёрам, сбегал от них, потом собрал вокруг себя полтора десятка последователей и спустя пять лет, снова оказался в Риверкосте. Он торговал с городом, налаживал связи, избегая тех, кто мог его вспомнить. Изменившаяся за прошедшие годы внешность помогала оставаться не узнанным.

А потом он впервые увидел Ника. Сыну было уже шестнадцать лет — его руки обросли шрамами, на шее и левой щеке багровым пятном темнел ожог. От того ребёнка, что уезжал из родного дома не осталось и следа. Ему хотелось броситься к нему навстречу, сказать о том, что он никогда не забывал о сыне, но… Чувство стыда за побег, за смерть матери и то, что он не решился сбежать до того, как Ника забрали, сковало и не дало возможности сделать хотя бы шаг. Чувство вины и ощущение того, что сын возненавидит его, захлестнуло с головой.

Тогда он ещё не думал о «Мятеже», не думал, что может разрушить устоявшуюся систему и просто наблюдал, как искренний и добрый когда-то Ник, становится злым и нелюдимым, как он срывается и теряет контроль над собой. Ричарду становилось тяжелее — с каждым годом груз вины давил всё сильней. Эрика росла, и Ричард видел в ней погибшую жену — те же черты лица, характер, повадки и… И неконтролируемое сумасшествие. Эрика стала жестокой и неуправляемой. Она винила Ника в смерти матери, постоянно просила показать брата ей. Но Ричард знал, что за этой просьбой скрывается желание убить — простое и беспощадное. Желание мести за то, что оставшись без сына Мари сошла с ума, и чуть не утопила её вместе с собой. Между пусть сумасшедшей, но единственной дочерью и сыном, к которому он не мог вернуться, выбрать было невозможно…

— Папа! — звонкий голос Эрики разбудил и отвлёк от тяжёлых воспоминаний. — К тебе тут командир из Риверкоста пожаловал! Беленький такой, ухоженный. Мерзость.

Эрика вошла под навес и бледный свет висящей на ветке лампы осветил её недовольное лицо. За ней появились ещё трое — высокий, светловолосый мужчина, старик и девушка из тех мятежников, что постоянно жили в городе. Ричард поднялся, медленно проследовав к гостям.

— Какими судьбами люди из Палладиума тут?

— Меня зовут Эван, — мужчина представился и протянул Ричарду руку. — Я временный глава Палладиума, а это Леон, — он кивнул на старика, — отвечает за… Престарелых Выживших…

— Ричард, — он ответил на рукопожатие и сделал шаг назад, — чем обязан?

— Полагаю, ты знаешь, что происходит — Эван пристально посмотрел на Ричарда, голубыми, холодными глазами. — Предлагаю объединиться.

***

Хизер полегчало на следующие сутки и Ник решил, что пора продолжать путь. Петляющая дорога снова возвращалась к берегу моря, а значит, что курс был верным. Спустя несколько часов беспрерывной поездки, он понял, что топливо скоро закончится, как и их путь к базе. Сверяясь с отметками, оставленными Марком на клочке карты, Ник бросил мотоцикл в десятке километров от расположения базы, чтобы не привлекать лишнего внимания дозоров и постов. Укрыться в ночи среди деревьев не составило труда — давно привыкшие к сумеркам глаза ясно видели тропинки, несмотря на то, что небо затягивало тяжёлыми, тёмными тучами.

Когда до базы оставалось меньше пяти километров, Ник сбавил шаг, и разделившись, они с Хизер параллельно пробирались вперёд короткими перебежками. Сейчас уже можно было наткнуться на пост, а количественное превосходство явно не на их стороне. Когда они обошли незамеченными два поста и один патруль, в голове Ника поселилась тревожность — всё-таки, Тайлер ясно дал понять, что пробраться на базу легко не будет, а внутренние системы безопасности почти наверняка окажутся ему не по зубам. Всё, что сейчас было у Ника, это одна единственная пропускная карточка, отобранная Тайлером у Надзирателя Тома.

Перелесок закончился и, обогнув ещё несколько постов, Ник различил в пасмурных сумерках здание «Прайма», тяжёлой, серой глыбой возвышающееся над пустынным берегом и стоящее почти на обрыве. Здание не подсвечивалось какими-либо сигнальными прожекторами или лампами. Монолитные стены без окон придавали базе тяжёлый и неприступный вид. Чтобы разглядеть какие-либо входы, ворота или двери, необходимо подобраться ближе. «Можно попробовать подойти со стороны скал и обрыва, если там есть за что уцепиться…»

— Думаешь, стоит? — Хизер выслушала короткий план и покосилась на высокий забор.

— Хотя бы посмотрим, как обстоят дела с охраной здания, — Ник качнул головой. — Я не очень хорошо знаю, какая там может быть защита. У нас всё равно вариантов не много…

— Хорошо, — Хизер кивнула. — Давай попробуем.

Пробираться по почти отвесной скале было нелегко. Пальцы гудели от напряжения, когда Ник хватался за очередной выступающий камень. Ноги периодически соскальзывали, передохнуть получалось только на небольших земляных выступах, попадавшихся на пути. Метр за метром, они приближались к месту, где сеточный забор проходил почти у кромки обрыва. Уцепившись за край и подтянувшись, Ник смог разглядеть огороженную территорию. Он не заметил патруля или смотровой вышки, а значит — можно попробовать преодолеть забор. Он протянул Хизер руку, помогая забраться.