Деформация

— Все души, собравшиеся здесь, знайте и помните — вы спасённые, избранные Повелителем, что даровал нам новый мир! Как гласит Слово — Повелитель отравил запятнанные души, избавив мир от зла, избавив от зловредной опухоли — человечества, и подарил тем, кто выжил в тот Великий день возможность узреть его силу! Дланью своей он открыл нам путь к прозрению! Так воздайте хвалу ему, — Морис перевел дух и шёпот разнесся по залу, перекатываясь волнами.

Ник посмотрел наверх — перед глазами всё плыло, потолок опускался прямо на него. Отшатнувшись, он почувствовал за спиной холодную колонну. Стало легче. Морис стоял на небольшой платформе, на вид, её высота была чуть меньше метра и, судя по всему, уместиться на ней могло два или три человека. На этом возвышении Мориса было видно из любого конца зала.

— Чистые души! Сегодня великий день, ибо сегодня мы возносим хвалу Повелителю, дабы он укрывал нас от мира своей милостью, даруя нам чистоту и жизнь здесь — в Мартире. Уготованная жертва будет принесена с минуты на минуту, — речь Мориса стучала о барабанные перепонки.

К платформе подвели бледную девушку — её бившееся в ознобе тело прикрывала лишь тонкая ткань. По залу прокатилась новая волна шёпота, повторяющего одну и ту же фразу, на неизвестном Нику языке. Морис обошёл девушку вокруг, и лёгким движением надавил на шею, заставил её опуститься на колени.

— Подставь свои руки, дитя, — мягко, но громко произнёс Морис.

Девушка вытянула тонкие руки вперёд, подчиняясь голосу. Ник увидел, что перед ней стоит большая, серебристая чаша. Он обернулся, вопрошающе глядя на застывшего с ничего не выражающим лицом Тайлера. Тот отрицательно покачал головой, словно говоря: «Не лезь». Ник снова посмотрел на девушку.

— Так воздайте же хвалу Повелителю, отдавая ему эту чистую душу и испейте этой чистоты и сами! Каждый стоящий здесь должен сделать глоток чистоты, дабы обрести благодать Повелителя! — он вытащил из-за пояса длинный, сверкающий кинжал и, встав за спиной жертвы, глубоким порезом прошелся лезвием от запястья до самого локтя.

Девушка даже не пошевелилась. Кровь хлынула из руки плотным, густым потоком. Хизер громко выдохнула и уцепилась за Ника, пытаясь удержаться на ногах. Первосвященник обошел жертву и сделал надрез на второй руке. Чаша быстро наполнялась горячей кровью. Девушка шатнулась вперед, но Морис придерживал её за плечо. Тайлер подобрался к завороженному Нику незаметно.

— Не дергайся. У каждого стоящего тут за поясом нож. А у нас — ничего. Мы должны отхлебнуть крови, тогда, возможно, договориться будет проще, — шёпот Тайлера немного отрезвил.

— Это здесь твой брат смысл жизни ищет?! — Ник старался говорить тихо, но тошнота поднялась к горлу, и он замолчал.

Через несколько минут тощая девушка закатила глаза, и Морис слегка дернул её за плечо. Она упала на спину так и не издав ни одного звука.

— Так сделайте же глоток чистой жертвенной крови Мученицы! Через кровь её вы будете очищены! — торжественно объявил Морис, приглашая к чаше всех, кто был в зале.

Толпа начала медленно передвигаться к чаше. Бледные люди отходили, опустив чашу, по их губам была размазана ещё горячая кровь. Когда подошла очередь, Тайлер не моргнув, поднял чашу и сделал небольшой глоток. Ник поморщился, прежде, чем поднести чашу ко рту, но чувствуя, что за ним наблюдают несколько десятков глаз, выдохнул и сделал глоток. Густая и противно-тёплая кровь потекла по горлу, оставляя неприятное послевкусие и желание отплеваться. Ник развернулся, следуя за Тайлером и подтягивая к себе Хизер, приложившую ладонь ко рту после глотка. Тайлер пытался пробраться сквозь толпу к выходу, и Ник старался не выпускать из виду его взъерошенный затылок. Но уже перед самым выходом из храма их остановили несколько мужчин, преградив дорогу.

— А сейчас-то что не так?! — голос Тайлера прозвучал раздражённо, но он остановился, уставившись на людей в капюшонах.

Они молчали, не поднимая голов, и выпускали из храма только людей в белом. Когда в здании уже никого не осталось, за спинами прозвучал голос Мориса:

— Теперь вы не совсем чужаки в городе Повелителя, но я всё ещё не могу доверять вам, поэтому, не могу позволить вам выйти из Храма.

— Да ты за идиотов нас держишь?! — Тайлер оскалился, развернувшись к нему. — Скажи, сколько ещё чашек крови мне выхлебать, чтобы с ним поговорить?!

— В ритуальной крови пока больше нет нужды, — Морис отрицательно качнул головой.

— Тогда скажи, что тебе от нас нужно, — Ник решил вмешаться в разговор. — Ты забрал оружие, не выпускаешь отсюда, но при этом, вроде бы, убивать не планируешь.

— Ваша смерть мне ни к чему. Но, пожалуй, есть кое-что, что вы можете сделать для меня, — Морис слегка улыбнулся, — мне нужен Надзиратель. Один. Я хочу кое-что узнать, но своих людей я не отправлю к их лагерю.

— Очень интересно, — Ник повёл головой. — В Мартире вообще нет патрулей?

— Конечно, нет, — Морис хохотнул, — Повелитель оградил нас от них…

— Какой-то бред, — фыркнул Тайлер. — Не верю ни единому твоему слову. Ты что-то скрываешь.

— Не смею разубеждать, — лицо Мориса скривилось, а взгляд стал холодней. — Приведёте для меня Надзирателя, и я отпущу вас, отдам оружие, а тебе позволю поговорить с братом. Ты наверняка любишь такие сделки, да?

— Договорились, — Ник протянул Морису руку, не дав раздражённому Тайлеру ляпнуть что-нибудь не то. Хотелось выбраться отсюда поскорей.

— Чудесно, — Морис сложил руки на груди. — Отправляйтесь с закатом. Служители позволят вам взять мотоциклы и кое-какое оружие, вы, конечно, можете сбежать, но в таком случае, останетесь без своих припасов, а ты, — он перевёл взгляд на Тайлера, — не получишь того, зачем сюда пришёл.

— А то я сам не догадался, — Тайлер дёрнулся вперёд, толкая Ника плечом, и устремился в маленький зал, где снова предстояло дожидаться захода солнца.

***

В камере с высокими стенами и толстой стеклянной дверью было прохладно. Алекс уже сбился со счёту, сколько дней их там держат и для чего. Когда он только пришёл в себя и понял, где находится, его мгновенно сковал страх. Каждую минуту он ждал, что вот-вот кто-то придёт за ними, ведя к неминуемой смерти. Но никто, кроме Надзирателя два раза в день приносившего еду, так и не пришёл. С ним оказались Сэм, Хелена и Уолтер, который так и не сказал ни слова с самого первого дня. Алекс облокотился на стену, накинув на голову капюшон и вслушивался в тихие разговоры.

— Алекс, — позвала Сэм, — как думаешь, долго нас тут ещё держать будут?

Она сидела на твёрдой кушетке, поджав под себя ноги и гладила по волосам Хелену, лежащую у неё на коленях. Всегда горящий взгляд сейчас потускнел, она выглядела уставшей и отчаявшийся.

— Не знаю, может, очереди свой ждём? — Алекс вздохнул. — Но раз нас не убили сразу, значит мы для чего-то нужны.

— Опыты на нас ставить будут? — впервые заговорил Уолтер, сидевший в углу своей кушетки.

— Даже думать не хочу, — отрезал Алекс, натягивая капюшон на лицо. — Но выбора у нас всё равно нет.

— Я думаю, брат придёт за мной, — тихо сказала Хелена, подняв взгляд на Саманту. — И командир придёт.

— Ох, — Сэм откинулась на стену, — никто и никогда не искал тех, кого забрали. Я не знаю, где мы, и Ник тоже не знает.

— Хотелось бы верить, что он отправится нас искать, но это вряд ли возможно, — Алекс пожал плечами. — Да и какая разница. Не держат же они всех, кого когда-либо забирали, в камерах, в любом случае, жить нам осталось не долго.

Уолтер сполз на кушетку и отвернулся к стене, нервно выдохнув. Похоже, что смириться с ситуацией ему было сложнее, чем всем остальным. Где-то в соседних камерах были и другие люди из Риверкоста, Алекс как-то видел, что мимо их камеры кого-то выводили в длинный коридор, затем возвращали. Значит, часть людей ещё была жива, но вот что делали с ними за пределами застеклённых камер, было совсем не ясно. Он дёрнулся, стараясь отогнать от себя накатывающее холодящее чувство.