Золотая "Цапля"

Семья Ани, приехав в ЮАР, обреталась исключительно в Кейптауне, и с остальными нашими сотоварищами по переходу, до сих пор не пересекалась. И вот, два дня назад, я лишний раз убедился, что не одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Когда я привёз Аню, с роднёй, познакомить с остальными переселенцами, то те силы, что отвечают в мире, за отношения мужчин и женщин, приняли некое решение, и в тот момент, когда Хендрик увидел Аню, в него попала «стрела Амура» величиной с SS-18...##

* - SS-18 «Satan» ( по классификации НАТО) — советскаяроссийская межконтинентальная баллистическая ракета Р-36М «Воевода». Длина — 34.6 м, диаметр — 3 м, вес — 211.4 т, боеголовка — 25 Мт. В общем — Хендрику прилетело от души...

01 число 03 месяца 25 года, 29 часов 10 минут. База «Европа». Алехандро Бланко

Со смаком вдохнув воздух, своего ( уже своего!) мира, я завёл двигатель потрёпанной «Татры 138» и потихоньку тронулся, стягивая с поддона самопальный прицеп с разобранным «Скайвеном». Собственно говоря, почти всё время, моего пребывания в ЮАР, и было посвящено изготовлению прицепов под самолёты, потому что кейптаунские Ворота не имели железнодорожного прохода.

Выкатившись из ангара на стоянку, я увидел, стоящие в ряд машины нашей честной компании. Ближе к воротам выстроились «Дефы» и «Болеро» семьи Михельсонов, в глубине стояли ещё три «Татры» с остальными «Скаями» и пара древних «Коммеров» с «Турбопортерами» на прицепах. В кузове единственной бортовой «Татры» лежал, заключённый в деревянный каркас, мой подарок Рэгги — самолёт «Оптика», со снятыми консолями.

Объявление о продаже, этой, очень редкой ( в мире их летало всего около десятка) машинки, попалось мне на глаза, три недели назад и, собственно стало причиной небольшой задержки с переходом — я ждал, когда его привезут в Кейптаун.

Потихонечку, на первой скорости, я направился в щель между «Татрой» с подарком и «Коммером», и проезжая мимо шеренги джипов, заметил, промежду пары «Дефов», целующихся Хендрика и Аню. Мдя-я-я-я-я… Интересно, вот что из этого получится: Аня — из потомственной петербургской интеллигенции, а Хендрик вырос на ферме? Ну да ладно, даст бог — всё у них сладится. А заодно, надеюсь, у Ани пропадёт чувство вины перед Виталом.

Проходя, по второму разу, процедуру натурализации на Новой Земле я выбрал себе имя Тильберт Ойленшпигель…

Оформлявшая меня молоденькая француженка ( это явственно чувствовалось по её речи), даже глазом не моргнула, и оттарабанив дежурную тираду про новый мир, его особенности и опасности, пригласила меня в банк. Хотя… Скорее всего, она не имела ни малейшего понятия, о том, кто такой Шарль де Костер, и кто такой Тиль Уленшпигель. Издержки нынешнего образования…

Посетив банк и закончив процедуры, я отбился от посещения оружейного магазина, сославшись на достаточность своих запасов. И, надо сказать, даже не соврал. Прадед Хендрика, во времена оны, был членом «Оссевабрандваг», бурской националистической организации, и даже входил в её боевое крыло «Стормйаарс», постреливавшее по англичанам. На их ферме хранились кой-какие запасы, и Хендрик, за неделю до перехода, смотался туда и привёз полтора десятка «стэнов» и пару бельгийских «виньеронов», так что, вся наша компания, хоть что-то, но имела.

Состояла она, помимо меня, из Хендрика, «шекспировской парочки», трёх Михельсонов и пяти технарей, частью — из моего полка, частью — знакомых Мишки и их семей (у кого они были), и оружия хватило всем. Я прихватил один из «виньеронов» и «стэн» третьей серии, больше из соображения задарить их, в коллекцию, Настиной маме. Правда, судя по оружейным сумкам, часть народа уже навестила ормаг и прибарахлилась, чем-то посущественнее древних пистолетов-пулемётов.

Пересчитав народ по головам, и убедившись, что никто никуда не пропал, я провентилировал, у ближайшего орденца, вопрос с гостиницей и, всею дружною толпою, мы отправились устраиваться на ночлег.

Когда позёвывавшая администратор гостинки, распределяла нас по номерам, я заметил, что Аня, виновато глянув в сторону отца, пристроилась под ручку с Хендриком, и они получили один ключ на двоих. А её отец, проводив их ошарашенным взглядом, подошёл ко мне и негромко сказал:

- Говоришь твоим шесть лет? Ну что ж, лет семь более-менее спокойной жизни, у тебя, ещё имеется...

03 число 03 месяца 25 года. 16 часов 57 минут. На подходе к Нойехафену. Рогнеда Бланко

- Нойехафен башня — Цапле.

- День добрый, Цапля, рад вас слышать. Поздравляю с возвращением к работе.

- И вас с теплом и солнышком.

- Спасибо. У нас ветер двести семьдесят, порывами до трёх метров. Так что садитесь на девятую.

- Ну и ураганище! Принято, сажусь на девятую.

Я прибираю РУДы и начинаю снижаться. Конечно я, со страшной силой, хотела бы сесть в Порто-Франко, но за два дня до вылета из Демидовска, ко мне подошли, как принято говорить, представители «компетентных органов», и пояснили один нехитрый момент. Сашка будет идти под новым именем и с новой «айдишкой», и весьма желательно, чтобы его возвращение к старому имени, не создало никаких нестыковок в базах данных, которые собирает Орден. Так что будет правильнее, если я сяду в Нойехафене, а Сашка приедет туда на поезде, отметившись на выезде из Порто-Франко под своим новым именем, а на вокзале Нойехафена зарегистрировавшись уже как Бланко. Тут нужно учесть, что в Нойехафене нет представительства Ордена и немцы делятся своими данными весьма неохотно, только по мотивированным запросам. В общем, для меня выполнение этой просьбы означает лишь задержку, на несколько часов, с романтической частью нашей встречи.

Естественно я согласилась, ну, а «компетентные ребята», во-первых — подогнали комплект пассажиров, которым нужно на север Евросоюза и в Китай, а во-вторых — договорились с нашими ВВС, чтобы нам, с Виталом, одолжили праваков из резервных экипажей транспортной эскадрильи. Так что, справа от меня сидит немолодой капитан, лётная биография которого начиналась ещё в Афганистане. Сначала, это момент меня слегка напрягал, но едва заметный одобрительный кивок, когда мы сели на ночёвку в Аламо, избавил меня от лишних переживаний на тему своей лётной недоученности.

03 число 03 месяца 25 года, 17 часов 19 минут. Аэродром Нойехафена. Алехандро Бланко

Я стою рядом со зданием нойехафенского аэропорта и смотрю как Рэгги заруливает на стоянку…

Вчера, едва проснувшись, я взял один из михельсоновских «Дефов» и помчался на «Россию». Команда, которую проводил Мишка, уже поднялась и заметно нервничала в ожидании дальнейших вводных. Успокоив народ, и определившись, кто едет на машинах, а кто на поезде, сопровождая платформы с самолётами, я взял с собой шестерых, которым предстояло поработать перегонщиками для Михельсонов и вернулся на «Европу».

Там мы сформировали колонну, посадив за руль всех, кого только возможно, даже троих подростков из семей лётчиков и технарей. Мамы двоих попытались пискнуть возражения, но разъяснение особенностей жизни на Новой Земле, последовало со всех сторон. Я-то помалкивал, изображая из себя новенького, но и Арам, хозяин гостиницы и ресторана «Рогач» и сидевшие у него сотрудники базы дружно приняли участие в просвещении новичков. В общем — колонну, в конце концов, собрали, начинающих водителей — заинструктировали, и двинулись в сторону «России», где подхватили тех питерских, которые ехали на машинах.

Дорога до Порто-Франко ещё не пылила, орденские патрули мелькали регулярно, в общем доехали мы, без приключений, если не считать таковым лёгкий «поцелуй» пары «Болеро», уже на подъезде к Порто-Франко.