Золотая "Цапля"

Тимофеич приехал уже к вечеру. Прибыл он в сопровождении «таблетки» с технарями, грузовика с парой «нулевых» движков и винтов с хранения и автокрана.

Судя по сбитым костяшкам у него на руках, дискуссия была весьма жаркой и завершилась к нашему вящему удовольствию. Дальше были полтора дня ударного труда по замене движков, в которой приняли посильное участие и мы. Вот только облетать по всем правилам самолет у нас не получилось — не позволил туман. Пришлось ограничиться продолжительной гонкой на всех режимах и пробежками по полосе. Нарушение? Конечно. Но сколько еще таких нарушений нам придется допустить на «черном континенте»…

Тимофеич посмотрел на меня и внезапно перекрестился:

— Давай, старлей, взлетаем!

Я двинул РУДы вперед до упора, Тимофеич отпустил тормоза, и самолет, набирая скорость, двинулся по взлетной полосе…

18 апреля 2008 года, 20 часов 22 минуты. Бразилия, Сан-Паулу, субпрефектура Вила-Мария. Алехандро Бланко

Я валяюсь поверх покрывала на кровати в своей съёмной студии и краем глаза смотрю какое-то музыкальное шоу. День был, с одной стороны, достаточно утомительный, а с другой… С раннего утра — полуторачасовой перелёт с Кампу-ди-Марти* до Лондрины. Потом сорок минут до Арасатубы, и мне даже удалось подхватить туда пятерых срочных пассажиров, а оттуда уже полным — обратно в Сан-Паулу. Ну и на закуску — короткий скачок до Кампинаса и обратно. Для лётчика чартерной компании — день более чем удачный.

Завтра у меня выходной. Можно будет съездить на море, поваляться на пляже, закадрить бразильяночку или жаждущую сексуальных приключений туристочку и отвести душу.

Прошло почти пятнадцать лет с того момента, как наш самолёт взял курс на «чёрный континент». Я научился летать в несусветных условиях, садиться на бугристые просеки в джунглях, где от кончика крыла до деревьев от силы три-пять метров, получил лицензию профессионального пилота. Выучил английский, португальский и даже немного киконго. Научился беспощадным приёмам рукопашного боя. Жоао Перейра, доверенный человек одного ангольского авторитета, на которого мы несколько лет работали, всё это время занимался со мной. По-моему, ему просто нравилось колотить белого, но в итоге, когда во время прилётов домой пару раз пришлось пересечься с местной гопотой, то им прилетало в разы больше, чем мне, несмотря на численное превосходство.

А вот дома… Дома всё в конце концов закончилось плохо. Нет, сначала меня встречали горячо и радостно. После двух первых сезонов я купил семье хорошую, хотя и не новую, «трёшку» и «бэушный» «пассат». Потом за несколько лет построил неплохой двухэтажный коттедж, а на закуску пригнал из Германии не сильно подержанный «Геленд».

Но Тошка… Из милого малыша он со временем стал превращаться в избалованного матерью и бабушкой эгоиста. Все мои попытки как-то повлиять на эту ситуацию во время прилётов домой результата не давали. Ну и постоянно шли разговоры на тему — «пора завязывать с Африкой». Я и сам понимал, что нужно пытаться устроиться дома, но все попытки ткнуться в различные авиакомпании результата не давали. В серьёзных репутация «африканского лётчика» была скорее в минус, там хорошо понимали, что этому сопутствует, а в мелочи — и платили меньше, чем я зарабатывал в Африке, и отношение к лётчикам было по принципу: «Не нравится — пшёл вон, вас тут тринадцать на дюжину».

Так прошло девять лет. И тут… Сначала Света стала звонить и настойчиво рекомендовать перевести деньги, которые я держал в Швейцарии, в Россию, мол, здесь процент можно найти побольше, а проблем с надёжностью вроде как уже не стало. Я сначала отказался, но она продолжала потихоньку капать на эту тему, и я решил перекинуть половину. Во время очередного прилёта в Мапуту собрался зайти в банк и сделать перевод, но, на своё счастье, сначала направился в консульство — мне пришла пора обновлять загранпаспорт, и я хотел узнать, как движется это дело. Вот там меня и огорошили — оказывается, я уже полгода, как утонул и похоронен, о чём есть соответствующее свидетельство о смерти. Я пару минут подвигал челюстью, а потом схватился за телефон… и узнал от своей уже, получается, официальной вдовы, много интересного. И что они мне совершенно не нужны, и что ей надоело жить соломенной вдовой, и что она встретила человека, который не торчит по десять месяцев в году чёрт его знает где, и что она уже вышла за него замуж… Так же меня проинформировали, что он работает в прокуратуре, и если я посмею появиться на горизонте, то он найдёт способ закатать меня далеко и надолго.

Я просидел в холле консульства, наверное, около часа. Всё пытался уложить в голове, зачем ей было делать именно ТАК. Ведь скажи мне она, что не видит перспектив в дальнейшей нашей жизни и хочет расстаться — я бы не строил ей препон, да и в материальном плане не стал бы зверствовать и оставил бы ей почти всё, что она получила таким сволочным способом. Так нет же, она ещё и пыталась выманить у меня всё, что было на счету!

Когда в консульстве начался обеденный перерыв, ко мне подошёл сотрудник, который меня принимал, и предложил составить ему компанию за обедом. Устроившись в небольшой забегаловке неподалёку от консульства, он потихоньку разговорил меня и под конец выдал свой вердикт — юридически установить факт моего «пребывания средь живых», разумеется, возможно. Но тут есть несколько подводных камней: во-первых, мой общегражданский паспорт хранился у Светки, поскольку я не видел необходимости таскать его с собой по Африке, и, по существующим правилам, он, скорее всего, сдан в паспортную службу и уничтожен. Во-вторых, сразу по пересечении границы мой загранпаспорт тоже будет изъят, как принадлежащий официально умершему и недействительный, да и срока у него осталось аж четыре месяца. В-третьих, процедура «установления факта моей живости» займёт как минимум год, а учитывая, что новый избранник Светки — прокурор, то она вообще может затянуться до бесконечности. Ну и в-четвёртых — он имеет служебные возможности устроить мне массу неприятностей и помимо самого судебного разбирательства, а реально работать до тех пор, пока не будет официально установлена моя личность, я смогу лишь в качестве разнорабочего или грузчика, но никак не лётчика, и выбраться сюда уже не смогу ввиду «во-вторых». И мне желательно определиться, чего я хочу от жизни — после многолетних боданий в судах и больших расходов восстановить свою личность (при этом не факт, что по ходу я не сяду за какое-нибудь приписанное мне прегрешение), или же я предпочту начать всё сначала. Ведь, в конце концов, у меня есть профессия и работа.

Я помолчал и принял решение. Консульский черкнул несколько слов на салфетке и сказал:

— Вот этот местный товарищ поможет получить удостоверение лица без гражданства. Он, правда, жадноват и любит почтение, но документы делает некривые и быстро.

Вот так я из Александра Белого стал Алехандро Бланко, гражданином мира.

А буквально через пару недель, после возвращения из Мозамбика, у меня произошёл конфликт с Тимофеичем, а вернее, уже с синьором Игнатовым. За несколько последних лет Тимофеич резко забурел, а с тех пор как мы из экипажа при самолёте превратились, пусть и в маленькую, но авиакомпанию с тремя машинами, он почти перестал летать, превратившись в «биг босса».

Несколькими днями ранее я, скорее всего, проглотил бы его хамство, но после произошедшего меня понесло, я высказался по полной, хлопнул дверью и в итоге был уволен без выходного пособия.

Распродав свои нехитрые и немногочисленные пожитки кочевого человека, я решил резко сменить обстановку и направил свои стопы в края, о которых мечтал «сын турецкоподданного», вступив через четыре дня на землю Бразилии.

* Кампу-ди-Марти — аэропорт местных авиалиний в Сан-Паулу. Существует с 1920 года и находится в черте города. Длина асфальтобетонной полосы 1600 метров.