Тайны клана Ши

Поэтому сейчас передо мной лежал полный список пропавших и папки с материалами по каждому расследованию. Их предстояло перебрать, отсеять тех, кто не подходил по полу и возрасту, а также тех, где дело закрыто.

Вот что это, если не диверсия?!

И они ведь не могут не понимать, как это выглядит. Но почему тогда так поступают? Не хотят, чтобы мы быстрее все расследовали? Да ну, бред! Зачем им затруднять поимку преступника, причем всем одновременно? А может, дело в том, что виноват полуночный и это просто глупая человеческая солидарность, желание показать, как к нам относятся?

Странно, вообще-то. В начале дела о похищении ведьм я была в отделении Полуденной полиции Фабричного района, и они мне показались нормальными ребятами, помогли прояснить ситуацию в семье жертвы и ее взаимоотношения с работодателем.

Тогда откуда это все? А еще, главное и самое потрясающее, они все, получается, сговорились! Ведь Фабричный, Центральный, Южный и Заречный прислали документы в одинаковом виде. Что-то мне подсказывает, что Мануфактурный сделает так же, но пока от них ничего нет.

Так, возмущаться я могу сколько угодно, но про себя, а дело само не сделается. Поэтому я тяжело вздохнула и принялась за работу.

В прошлый раз перебирание папок помогло мне вычислить преступников. Сейчас я на это не рассчитывала, но тем на менее внимательно просматривала даже закрытые дела, ведь что, если там окажутся зацепки, незамеченные Полуденной полицией?

Буквально через пару часов я откопала одно подозрительное дело. Вернее как, не то чтобы оно прямо было таким загадочным, просто ни тела, ни самой девушки в итоге так и не нашли. Офицеры, которые проводили расследование, пришли к выводу, что потерпевшую утопил сосед в нашей речке, не побоюсь этого слова, вонючке. Почему? Потому что молодая женщина была чрезвычайно скандальной и обещала так поступить с его орущими по ночам детьми. Доказательств особо не было, и суд решил, что мужчина невиновен, а дело отправили на доследование. Было это уже десять месяцев назад, но пока новых версий так и не нашлось.

Может, эта женщина тоже быть жертвой? Вполне. Соответственно, оттиск ее изображения лучше передать судебным целителям, вдруг смогут идентифицировать.

Катл так пока и не появился, а я сделала перерыв. Нужно было решать, пытаться ли закончить все сегодня и тогда вообще не спать или не мучить себя и отложить часть на завтра. Конечно, вампир может без серьезного ущерба для себя не спать двое суток, но стоит ли оно того? Может, прав Даркнелл и мне нужно больше отдыхать?

Налив кофе в чашку, я бесцельно оглядывала наш с напарником кабинет. Заваленный бумагами стол, два не слишком презентабельных кресла, стул для посетителей, сейф, шкафы с бесчисленным количеством книг по уголовному праву, криминологии, методам расследования магических убийств, ритуалистике. Тут же стояли папки с незакрытыми или еще не сданными в архив делами.

Мой взгляд зацепился за одну из толстых папок дела ведьм, и я, повинуясь странному порыву, ее открыла. Тут была собрана вся имеющаяся у нас информация о пропавших девушках.

Я бездумно перелистывала бумаги, пока не дошла до страницы с моим оттиском лица. Только это была не совсем я. Девушка на ней выглядела моложе и как-то беззащитнее – наивные добрые глаза, мягкие черты лица, бледная кожа. Не такая молочно-белая, как у меня сейчас, а нежно-прозрачная, что каждую венку видно.

Надпись под карточкой гласила: “Вайлет Нилтон, ведьма стихии металла, утонула”. Ниже были данные расследования, и из них получалось, что я пошла отдыхать на местную речку, которая протекала не так далеко от дома, и не рассчитала силы во время купания. Правда, один из следователей не исключал версию самоубийства, но она не была основной. День был пасмурный, свидетелей у воды не было, но через несколько суток ниже по течению нашли обрывки платья.

О моей пропаже заявил муж, он же опознал куски одежды. Его ни в чем не подозревали, более того, у него на предположительное время моей смерти было алиби.

Совершенно непонятно, как во время серии похищений ведьм пропажу еще одной могли причислить к утоплению или самоубийству? Тело-то так и не нашли. Что-то тут получается нечисто. Да и мужа пропавшей всегда подозревают в первую очередь.

Я еще раз взглянула на фотографию этой совсем девочки и вдруг неожиданно поняла, что это ведь я. Это о себе, точнее, о своей якобы смерти я прочитала только что в сухих официальных документах.

К горлу подкатил ком, и я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Осознание ударило не хуже взбесившегося вервольфа, только распороло оно вовсе не кожу, а что-то в районе сердца. В голове будто что-то взорвалось, хаотично заметались мысли.

До этого с той жертвой-Вайлет я себя как-то не отождествляла. Я была вампиром, офицером полиции, и мне казалось, что так было всегда, что похищенная ведьма – это не про меня, это кто-то другой. Что это не надо мной издевался муж, которого я даже не помню, это не надо мной поставили чудовищный эксперимент, в котором я умудрилась выжить. Это не я одна из обращенных вампирш, которые могут иметь детей.

Я не могу быть всем этим! Я всего лишь Вайлет Шир – младший офицер Полуночной полиции, вампир без памяти…

Пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть ненавистную папку, и сделать несколько глубоких вздохов, потому что хотелось куда-то бежать или что-то крушить.

А еще отчего-то было ужасно обидно, что вот эту хорошую девочку превратили в такое чудовище, как я.

Нет, я вовсе не считала всех вампиров чудовищами, но, помня, как меня тренировал Гарольд и как учили на полицейских курсах, я ни секунды в этом не сомневалась. Когда убила того взбесившегося оборотня, я даже ничего не почувствовала, кроме удовлетворения от хорошо сделанной работы. Разве вот эта добрая девушка с картинки могла так поступить, могла быть такой?

Наконец я поняла, что невероятно близка к настоящей истерике. А для любого вампира это очень опасно, это состояние, когда он себя не может контролировать. В это время нам лучше быть подальше от живых существ, и в особенности от людей. Но я знала только одно место, где мне может стать лучше. Я сделала как обычно – сбежала от своих проблем, даже дверь в кабинет не удосужилась закрыть.

Когда несешься через весь город, а потом и лес, думать о том, что причиняет боль, как-то не очень удобно, поэтому мне даже нравилось такое состояние – полет, почти эйфория. Правда, скоро придется опять спуститься с небес на землю.

Я опомнилась только в тот момент, когда на всех парах вылетела к знакомому ручейку в лесу. Деревеньку Беки я как-то умудрилась обежать стороной, то есть мозг еще не совсем отключился. Она, конечно, была бы рада меня видеть, но сейчас не лучшее для этого время.

Присев под раскидистым деревом, чтобы оставаться в тени, я откинула голову на толстый ствол и просто бездумно некоторое время смотрела в голубое небо, мелькающее через крону.

Надо успокоиться и все как следует обдумать, но сил на это, честно говоря, совершенно нет. Как только в голове формируется что-то конкретное, сразу же подкатывает истерика. Нет, лучше я буду смотреть в ясное небо через шелестящие листья и слушать, как журчит вода в ручье.

Не знаю, сколько я просидела – может, несколько минут, может, пару часов, – но в результате заснула. А разбудили меня тихие шаги по пожухлой осенней траве.

– Вайлет, прости, не хотела будить, – сказала Бека, когда я встрепенулась и резко села. – Не хочешь пойти в дом, выпить кофе, а то солнце уже переползло за запад и скоро здесь не будет тени.

От ее заботы защипало в носу, но я сдержалась. Оглянулась вокруг – и правда, светило двигалось к закату, по ощущениям было уже часов шесть вечера, то есть проспала я вовсе не пару часов, а почти десять. Ничего себе!

– Как вы узнали, что я здесь?

– Ну как же, пошла по ягоды, смотрю – ты спишь под деревом. Хотела сначала разбудить, но ты бы сюда не пришла, если бы ничего не случилось. Так что, думаю, пусть отдыхает.