В любви случайность не случайна

В этот момент в комнату вернулся Макс.

— Вы представляете, — заявил он с порога, — Мэри разыграла такую невинность и боль за бедную Берту, что ей даже я чуть не поверил. Такого мастерства я от неё и не ожидал. Она просто рыдала на плече следователя, говоря, как она полюбила бедную женщину.

Мы, конечно, возмутились, но Макс озадачил нас следующим заявлением.

— Следователь сказал, что в виду ещё одного происшествия в нашем доме, он вынужден обыскать весь дом.

Ева тут же схватила меня за руку. — Быстро иди в ванную и вымойся вся с ног до головы, и ещё спусти в слив ванны серёжку Берты, иначе….

Я не сопротивлялась, понимая, что она права. Чутьё моей подруги никогда её не подводило.

Когда я вернулась из ванной в большую комнату чистая, как ангел, то в комнате уже произошли небольшие перемены.

Ножа в подушке, как и самой подушки, на кровати уже не было. Зато постель была так смята, как будто в ней проводили ночь любви стая безумных белок. Более того, вокруг постели были разбросано моё нижнее бельё и… белые хлопчатобумажные шорты Матвея, а на прикроватном столике стояла пустая бутылка шампанского и два пустых бокала. На другом прикроватном столике стояла большая ваза с… покусанными фруктами, а на подносе валялись огрызки яблок и косточки от персиков. А папка с документами от Елены куда-то исчезла.

Минуту я осматривала эту живописную картину, прежде чем спросила Еву и Матвея. — И когда это вы успели так повеселиться? Я так долго мылась?

— Ветка, это декорации вашей бурной ночи с Матвеем. — Ответила мне Ева, внимательно меня осматривая. — А фрукты, шампанское, бокалы и… так далее — всё это осталось от нашей ночи с Максом.

Я вопросительно подняла бровь, но Ева даже не смутилась, наоборот, заставила смутиться меня, продолжив говорить. — В отличие от тебя и Матвея, мы с Максом — нормальные люди и проводим нормальную ночь. Учись у нас, студентка, хотя Матвея это не касается.

Я увидела, что Матвей еле скрывает улыбку удовольствия.

— И всё же, я не понимаю, зачем всё это. — Сказала я. — рассказывай, режиссёр, что ты ещё придумала, ведь только в твою ненормальную голову всё это могло прийти.

Ева не отвечала, а только пристально осматривала меня.

После ванны я оделась в летние шорты и лёгкий топик, а волосы скрутила на макушке в узел. Моей подруге этот образ не понравился. Она распустила мои волосы и вдруг обеими руками два раза очень сильно ущипнула меня за шею, затем возле ключицы и у самого края грудной ложбинки. Она эта так быстро сделала, что я даже не успела среагировать, и лишь напоследок хлопнула её ладонью по руке.

— Ты, что творишь, агрессор?! — Возмутилась я, потирая больные места. — Теперь у меня останутся красные пятна или синяки!

— Мне этого и надо. Мне надо, что бы ты, Ветка, выглядела так, будто провела ночь любви и…очень бурно. А так как ты целомудрена до мозга костей, то терпи мои щипки, а могла бы… — Она приблизила свои губы к моему уху и сказала то, от чего я чуть не покраснела, а Матвей, видно поняв её, смущенно кашлянул, не скрывая улыбки.

— И всё же, я не понимаю, зачем всё это! — Сказала я, осматривая себя в зеркале. — Я только что избавилась от солнечных ожогов, так теперь эти красные пятна…

Ева развернула меня к себе лицом и заговорила. — Вы с Матвеем будете ждать обыска в этой комнате. Встретите следователя, как влюблённые голубки, и опишите ему свою ночь в красках, да так, что бы он в неё не только поверил, но ещё и покраснел от стыда за вас.

— Зачем столько предосторожностей? — спросила я, закатив глаза к небу.

— А затем, Ветка, что Мэри, и я в этом уверена, уже наплела ему в уши свою версию нападения на Берту. И поверь мне, ты в ней играешь главную роль. Следователь должен лично убедиться, что ты всю ночь…веселилась с наследником, а не издевалась над Бертой. Поняла? Пойми же, наконец, что цель Мэри теперь — это ты, и она не слезет с тебя, пока не…закопает, или я ничего не понимаю в маньяках.

Я мысленно, уже в который раз, поблагодарила Бога за Еву, которая не только моя подруга, но ещё и моё наказание, потёрла свои больные места от её щипков и кивнула.

Ева дала нам ещё несколько умных наставлений и ушла, а через полчаса, мы с Матвеем убедились в её прозорливости. К нам в комнату пришёл следователь…. и всё произошло так, как и предполагала моя подруга. Более того, мы с Матвеем постарались разыграть влюблённую и беспечную пару, занятую только собой.

Мы постарались следователя убедить, но уходя, он всё же спросил. — А почему вы, проводили эту ночь в этой комнате, а не в комнате Матвея? У нас есть сведения, что вас видели ночью в коридоре третьего этажа возле его комнаты.

Я поняла, что Ева опять права в том, что Мэри оклеветала меня, и теперь надо было оправдываться. Я театрально нахмурила лоб и, театрально что-то вспоминая, произнесла. — Это вам Мэри сказала? Странная девушка. Она сама меня просила никому не говорить, что мы с ней там встретились, и вот… — Я хлопнула себя по ляшкам. — Она первая всё и рассказала. Всё дело в том, господин следователь, что мы с Матвеем не успели покинуть его комнату, что бы идти в мою, как встретили эту девушку в коридоре… Ну, прямо, лов в лоб! Матвей, еле успел спрятаться обратно в комнату.

— А почему он спрятался? — Спросил следователь.

— Да потому, что эта девушка не даёт ему прохода в своём доме! — Воскликнула я, разыгрывая недоумение и ревность. — Она в него влюбилась и не хочет принимать отказа. Я, конечно, понимаю, что она красивая девушка, но… надо ещё и совесть иметь. Если тебе сказали, нет, значит — нет! Кстати, Мэри была очень возбуждена, или нет… Я бы сказала, что она была…воинствующей! Вы меня понимаете, господин следователь?

Следователь видно меня понял, потому что утвердительно кивнул, сказал, что больше вопросов к нам нет, и ушёл вместе со своей командой, которая в процессе нашего разговора обыскивала мою комнату.

Лишь за ними закрылась дверь, как Матвей подошёл ко мне и обнял.

— Ты удивительная личность, — прошептал он мне на ухо, — днём при свете дня — ты разъярённая львица, сражающаяся за свою любовь, а вот ночью ты — хомячок, который прячется в свою норку и чешет своё брюшко. И что мне с тобой делать?

Я посмотрела на него сначала нежным взглядом, затем прищурилась, усмехнулась и….применив один хитрый приёмчик, уронила на спину на пол. Тут же оседлала его грудь и сжала своими ногами его рёбра. Матвей не успел даже среагировать и лишь выдохнул, когда я уже сидела на его груди.

— Не стоит недооценивать ночных хомячков. — Сказала я, упираясь ему руками в грудь. — Потому что они в своих норках изучают приёмы самбо и карате, что бы утром превращаться в разъярённых львиц, способных обольстить и очаровать любого хищника.

Матвей смотрел на меня с улыбкой. — И всё же мне ночные хомячки милее. — Сказал он и положил свои ладони на мои бёдра.

Вся моя напористость тут же исчезла, мысли в голове запрыгали, по телу пробежали мурашки и вдруг… Мой желудок издал голодную трель, да так громко, что Матвей услышал её и рассмеялся.

— Но сначала надо тебя покормить. Я помню, что твоя голова не работает, если желудок голодный. А мне надо, что бы ты понимала всё мои слова и действия. — Сказал он и тут же перевернул меня на пол. Теперь он был сверху. Он положил левую ладонь мне под затылок, не дав моей голове стукнуться о пол комнаты, и припал к моим губам…

Глава 19

Глава 19.

Раньше меня удивляла моя подруга, а теперь…Мэри. С такой двуличностью я ещё не встречалась. После отбытия следственной группы из дома Смирнитских, вся семья и Файсы собрались в гостиной за большим столом, что бы пообщаться и пообедать.

С первого же взгляда на Мэри, я поняла, что ненависть этой девушке ко мне не иссякла. Хоть она и сдержанно улыбалась в сиянии своей красоты, но её глаза тщательно обследовали меня и от них не скрылись красные пятна от щипков моей подруги. Надо сказать, что Ева их сделала не зря на моём теле. Лишь Мэри их заметила, как побелела и даже на мгновение стала заикаться.