Один шаг

— Красиво?

— Очень. Давай как-нибудь сюда летом приедем? Погуляем? Достопримечательности посмотрим? Алиске должно в Петергофе понравится, там говорят всякие мелкие фонтанчики есть, где дети играют. Я прямо вижу, как она носится там в мокрой футболке, смеётся.

— До лета дожить надо, — я уже боялась строить какие-то планы, да и есть несколько, но, которые могут перевернуть всё с ног на голову. И вообще, напомнила я себе, это не та связь, в которую я хочу вновь тащить семью, и мы с ним это даже обсуждали.

Игорь сделал вид, что не заметил этого прохладного ответа и принялся рассказывать курьёзы, которые нет-нет на проскакивали в документах, которые приходилось править, поспрашал про фирму, когда я рассказывала, задавал уточняющие вопросы, то есть максимально участвовал в разговоре.

— Машка ты сейчас уже лежишь под одеялом? — неожиданно спросил он, когда я судорожно вспоминала, что бы ему ещё рассказать, потому что, не смотря на позднее время разговор прекращать не хотелось. Я готовы была болтать всю ночь, и засыпать завтра на совещании, лишь бы слышать этот, черт его дери, родной голос.

— Угу, — с содроганием от того что он сейчас предложит попрощаться, ответила я.

— А что на тебе сейчас надето? Теплая байковая пижамка и вязанные носочки? — мурлыкающим голосом продолжил он.

— Нет, — губы сами по себе растягивались в улыбку, — на мне бесформенная огромная футболка, но с носками ты, да, почти угадал. Только они не вязанные, а махровые, с нарисованными кошачьими лапками на подошве.

— М-м-м — протянул любимый.

14

Игорь.

Подушечки пальцев покалывало от воспоминаний какая бархатная у неё кожа. Воображение рисовало мне как я забираюсь к ней под одеяло и прижимаю любимую к себе спиной и ныряю рукой под безразмерную футболку. В этом была даже эротичность, ведь я знал какое точёное тело под этой хламидой. В своей голове я уже во всю ласкал её, покрывая лёгкими поцелуями шею, спину, видную в вороте.

— Игорь, ты там? — раздался в ухе тихий голос.

— М-м-м

— а то я уже подумала нас разъединили…

— Не, я просто представляю, как хорошо лежать сейчас рядом с тобой, какая на вкус у тебя кожа, да и на ощупь.

— Игорь, — я слышал, как изменилось её дыхание и от этого зашумело в голове.

— Да моя хорошая, я так истосковался по тебе. Что уж таить? — хотя говорить хотелось совсем другое, да даже не говорить, а делать, разговоры бы были не к чему если бы я был там, рядом, на её кровати.

— я тоже, — тихо прошептала она, но не, по этим словам, а по вздоху я понял, что она думает о том, же что и я. Аж скрипнул зубами, до того в душе появилось желание всё бросить и мчаться к ней на первом же самолёте, на первом же сапсане, на чём угодно, только бы оказаться через пару часов у неё под одеялом и не дать засыпать всю ночь. Так Игорь спокойно! Спермотаксикоз у тебя прошел очень давно. Дыши глубже!

— я бы целовал твою шею, слегка касаясь, а твоя выбившаяся прядка щекотала мне нос, — озвучил я первую пришедшую в голову картинку, — а руками я буду ласкать твою грудь, сжимать соски…да уж секс по телефону не мой конёк, — хрипло произнёс я, это было феерически трудно описывать те картинки, что появлялись в моей голове на бешенной скорости. Я не успевал насладиться одной грёзой, как ту же на смену ей приходила другая. Мой резвый «дружок» нестерпимо рвался на свободу, тоже желая превратить фантазии в реальность. Пришлось сделать несколько глубоких вздохов, прикрыв динамик рукой, дабы успокоится.

— почему же? — всё так же ответила любимая, — я бы выгнулась назад, ощущая твои руки на груди, страстно желая максимально сильно прижаться к твоим ладоням. А попкой старалась бы прижаться теснее, чтобы чувствовать, как ты меня хочешь, ощущать его во всю длину прижатого к моим ягодицам…

— Машка, что ж ты со мной делаешь… — рука непроизвольно легла на ширинку, сжимая. Я не просто видел перед внутренним взором то, что она описывала, я это почти ощущал, телом, подушечками пальцев, — я же сейчас сорвусь и поеду к тебе…

— тебе нельзя, у тебя сопровождение сделки, — тоном отличницы, перевоспитывающей двоечника произнесла она, но я слышал, что любимая тоже жалеет, что я так далеко.

— заканчивай дразнить меня, иначе я плюну на всё и через пару часов буду оттираться под твоей дверью, как бездомный кот, — шутливо погрозил я. Она лишь засмеялась, звонко, как девочка, напомнив мне этим Алиску. Как же я соскучился по этому непосредственному ребёнку. Если бы мне пару лет назад сказали, что я буду испытывать тёплые чувства к чьему-то чужому детёнышу, я бы рассмеялся ему в лицо. Никогда не любил детей, но эта девочка мгновенно завоёвывала сердце, или дело было всё в том, что я любил её мать и видел в малышке отражение своей любимой, несмотря на то, что чертами они похожи не были совершенно. Наша душа чудна и богата сюрпризами.

— ты первый начал, — я всё ещё слышал в её словах улыбку, но шутки помогли немного разрядить обстановку, иначе и я, и она подожгли бы своей страстью всё вокруг. Неожиданно на том конце провода, где-то в отдалении послышался шум. Маняшка ойкнула, — мне надо бежать. Завтра ночью буду ждать звонка, — скороговоркой прошептала она и отсоединилась. Я даже не успел спросить, что у неё там случилось. Желание паниковать останавливало только то, что, если бы было что-то серьёзное она бы сказала. Наверное. Я надеюсь.

Сердце опять разъедало кислотой сожаления. Как я мог почти потерять её. Почему я не слышал её? Да даже если всё было как я тогда думал не всё ли равно? Теперь я знал, что тепло семейного уюта, нежность любимой женщины и детская улыбка затмевают все карьерные вершины, что именно это, тот двигатель, который заставляет подниматься вверх, не ради амбиций, а во благо близких, из желания окружить их наилучшими условиями.

Мария

Наши ночные разговоры продлились ещё неделю. Они были полны эротизма, от которого сносило крышу. Несколько раз пришлось обрывать беседу на середине, так как моего внимания требовали домашние дела, а на следующий день отговариваться, что это ерунда, что дома всё в порядке и это бытовые мелочи, как оно собственно и было. После каждого разговора я ещё долго лежала и смотрела в потолок, напоминая себе, что Игорь просто любовник, что я никогда не допущу его к себе домой, потому что боюсь, что в один «прекрасный» день он опять разрушит мир дорогих мне людей.

Прилетев, он позвонил мне из аэропорта, на заднем фоне я слышала, как стюардесса призывает пассажиров оставаться на местах до полной остановки самолёта.

— Машка привет! — голос звучал замученно, несмотря на то, что Игорь пытался придать ему бодрости, — я вернулся. Ничего не хочу знать, сегодня я жажду увидеть тебя. Я гарантирую, что, если мы сегодня не встретимся, я погибну как кактус в засуху.

— Кактусы в засуху не погибают, — рассмеялась я, — у них именно во избежание этого очень длинные корни. Ершов, ты чем на биологии занимался?

— кажется изучал главу о половых органах человека, — фыркнул мужчина, — все несколько лет.

— Оно и видно.

— А если серьёзно Маш, ты сможешь сегодня со мной увидеться? Я правда дико соскучился и подарки вам привёз.

— Нам?

— Ну да, тебе, Алиске и Ниночке, — от этих его слов нехорошо кольнуло в сердце. Мы же договаривались с ним. Я сразу всё объяснила. Сейчас вспоминая нашу ночную болтовню, я припоминала, как запросто рассказывала о дочери и няне, возможно это родило обманчивое ощущения, что я изменила своё мнение.

— Игорь, — немного помолчав произнесла я, — ты же помнишь, что мы встречаемся только вдвоём, моя семья не знает и не узнает об этих отношениях, — я голосом выделила последние слова, он должен понять, что эта дверь для него закрыта. Я могу чувствовать что угодно, но я не разрешу обижать близких.

— Забыл, — как-то тихо и поникнув произнёс он, — извини. Но просто встретится со мной ты можешь? — я слышала в его словах страх, что ему откажут и в этом.