Один шаг

— Игореш, а ты Павлика давно не видел? Говорят, он в России совсем не появляется, — шлёпала своими варениками Лерка.

— ты что спонсора сменить решила? — переключилась на подружайку Катька, а я стоял и не знал, как от них отвязаться.

Похоже я совсем потерял квалификацию и слишком долго думал, потому, что пока подбирал эпитеты, Лерка махнула лапкой и официант подтащил к нашему столику два тяжелых стула, а ещё через минуту из-за стола поднялась Маша и с приторной улыбкой пожелав хорошего вечера, удалилась с высоко поднятой головой. Пока я втыкал, ляльки что-то щебетали то обращаясь ко мне, то между собой, а потом я хлопнул рукой по столу и встав попросил счёт. За что люблю дорогие заведения, там всё делают быстро, долго бы я этих мартышек не выдержал. А тут прошипев на прощание: «Что б глаза мои вас никогда не видели» удалился. Конечно, я понимал, что окажись я с ними ещё на одном гектаре, они опять ко мне пристанут, просто потому, что слушаются они тех, у кого бабок больше чем у их спонсоров, а смогу ли я когда-нибудь добраться до этого уровня я не знал, оставалось надеяться, что всё же это возможно. Идя домой, я с тяжелым сердцем вздыхал, о том, что мне ещё сегодня повезло, некоторые мои бывшие имели примерно такой же склад характера как у школьных приятельниц и так же много влияния, моё счастье, что я сегодня и с ними не столкнулся.

Мария

Пальцы, теребившие край сумочки, дрожали от бессильной злобы и обиды. Машина плавно скользила по, слегка освободившимся от наводнения авто, улицам Москвы, за окном плыл яркий, никогда не спящий город. впервые мне пришло в голову, что, наверное, он любит таких, же как он искрящихся, иногда и безвкусно, людей. Зачем я билась, добиваясь того, что у меня сейчас есть? На кой чёрт я тратила столько сил для получения нынешнего статуса, если присутствие каких-то пигалиц, их покровительственный тон, выбивает меня из колеи, заставляет язык неметь во рту, а ноги ретироваться с их территории. Ну и что, что эти дамочки появились как кошмар из прошлого, я вдвойне должна стремится им показать, что я за красивый и страшный хищник, вместо того чтобы оставаться дрожащим зайцем. Как ни странно, Лерку и Катьку я узнала сразу, хоть они и сильно изменились, возможно потому, что помнила каждую чёрточку своих мучительниц, возможно потому что мечтала им показать, какая я стала… ан нет, не смогла…слеза злобы скатилась по щеке. Я ненавидела проигрывать, а это был проигрыш в чистую.

— Серёж, хочу покататься по городу, — сказала я, коснувшись плеча водителя, — если у тебя есть какие-то дела, можем по ним поездить, я не против.

Он что-то ответил, но я уже не слышала, погружаясь в свои думы. Перед глазами стояло лицо Катьки:

— Доброго времени суток, милочка, — губы девушки презрительно скривились, будто она видела кого-то чуть позначительнее таракана, — Игорш, наконец что-то более ли менее приемлемое, — вот при взгляде на Игоря, выражение глаз девицы менялась, она говорила с равным, хоть и понимала, что он скатился в такую яму, из которой ему уже не выбраться, — а то у него вечно такие подружки, которые даже на половые тряпки не пустишь, противно, — бывшая одноклассница снова обратилась ко мне, тут же тон становится брезгливо покровительственным, пробуждая простецкое желание дать в морду этой пигалице, но крутые бизнес-леди, так себя не ведут и только это сдержало меня, — но ты-то, смотрю, ничего, хоть в забегаловку сходить не стыдно. Может ты из него пародию на человека сделаешь, — как же было мерзко от того, что эта, ничего из себя не представляющая, мукла позволяла себе так со мной говорить. Кто она такая? Ей просто чуть больше повезло, иметь обеспеченных родителей, которых она хоть как-то интересовала и миловидную внешность, данную от природы. В зачатках мозгов у этих двух куриц я сомневалась, и если Катька была в состоянии ложку до рта донести, то Лерке и это доступно не было. Я не предвзято к ним относилась, вовсе нет, так или иначе я изредка видела их на тех раутах, куда мне приходилось ходить, я краем уха слышала сплетни о них, даже примерно имела представление о том, с кем они были. Но общаться с ними, слава богу, мне не приходилось, потому что на приёмах я решала вопросы, исключительно относящиеся к бизнесу, а затем исчезала, торопясь к дочери.

А Игорь каков! Зубы непроизвольно скрипнули. Стоило увидеть старых приятельниц, стал милым, мне аж сплюнуть захотелось, таким приторным он был. Как можно с ними быть таким сладким, когда они разве что, ноги об меня не вытерли. Обращались как к блохе! Почему он их не осадил, не послал куда подальше. Неужели он не понимал и не помнил, как они ко мне относились в школе? Или он решил, что раз я приняла его, то должна принять и их? Но ведь он вел себя в разы приятнее чем эти курицы. Или он тоже хотел унизить меня? Может быть это какая-то затянувшаяся шутка? От всех этих мыслей начало подташнивать. Вдруг молнией резанула мысль, а если это всё, всё что было между нами, лишь игра. Искусная, красивая игра, призванная лишь для того, чтобы посмеяться надо мной.

— Сережа, домой, — жестко произнесли онемевшие губы.

Да это шутка, изощренная издевка, чтобы поржать в голос, над Машкой, собирающей осколки её глупого сердца. Как я вообще могла подумать, что Игорь, этот лощенный Игорёк Ершов, любимец публики, богатенький паяц, может мной заинтересоваться? Да денег у него нет, но подруженьки то остались, может они и денег ему с суживают.

Домой. В мою крепость. К тем, кто меня любит — к дочери и Ниночке, к тем, кому было всегда всё равно, как я выгляжу и сколько денег у меня в кармане, где я нужна такая какая есть! А Ершова забыть, выкинуть из головы, такие как он никогда не снизойдут до меня. Жизнь это уже объясняла несколько раз. Если мне нужен мужчина, я могу его купить, но к чёрту такого мужчину, другого и не будет, потому как сама я не продаюсь.

Игорь

Утро добрым не бывает. Сегодня в очередной раз всем своим естеством осознал правдивость этого высказывания. На работу я проспал, потому что пол ночи прокрутился, думая, как извинится перед Машей и в сотый раз прокручивая в голове вчерашний вечер. Как всё исправить? Решил, что современная флористическая промышленность меня спасёт. На большой букет денег не было совершенно, но уж одну-то розу я себе смогу позволить. Хотел прийти до начала рабочего дня и тихонько подложить её на стол шефине, она бы поняла, но день не задался, с кровати я вскочил аккурат, когда должен был выходить и даже не по задуманному плану, а просто если б не хотел опоздать.

Срочно покидав в сумку бритвенные принадлежности, я натянул костюм и выскочил из дома. Хорошо умудрился вчера не измять отглаженную к вечеру рубашку, у охраны в качестве униформы были черные костюмы, раньше я бывало пренебрегал внешним видом и заваливался на работу в задрипаном свитере, но с того дня как Маша признала во мне одноклассника, многое изменилось и чем дальше, тем сильнее. Скоро глядишь на работу как на праздник выряжаться буду, фыркнул я про себя, догоняя автобус. Маняша, что же ты со мной делаешь? Из глубины души начала подниматься такая теплота, что я даже замедлил шаг. Эти ощущения для меня были непривычны, подобные чувства я испытывал разве что к матери и то, в глубоком детстве, когда считаешь родительницу самой красивой и умной женщиной, когда говоришь отцу, что вырастешь и женишься на маме, потому что не знаешь, как ещё выразить переполняющие тебя эмоции. Я уж молчу о том, что мне никакого покоя, по ночам нет от снов, в которых Маша совсем не в том виде, в котором полагает быть леди, я начал чувствовать себя озабоченным подростком, а не взрослым мужиком, с притупившимися желаниями. Даже сейчас, лишь мелькнувшие мысли о снах, заставили почувствовать дискомфорт, в форменных брюках. От фантазий меня отвлёк автобус, подъезжающий к моей остановке и который надо было непременно догнать, в противном случае я точно опоздаю.

Офис встречал утренней суетой: прихорашивающимися секретарями, сонными сменщиками и ключом от кабинета шефини на стойке, значит ещё не пришла, и я увижу её. Может получится сказать пару слов…