Страница 4 из 19
— Я похожа на шутку?
— Ты точно не похожа на второго пилота сегодняшнего рейса, — грубо произнес он, — ты та самая выпускница, дочка Даниэля Фернандеса…
— Я твой второй пилот, — перебила она его, — хочешь ты этого или нет, но я лечу с тобой в кабине пилотов с правой стороны.
— Ты предлагаешь мне разломить кабину пополам?
— Я предлагаю тебе, капитан, для начала назвать свое имя.
Девушка услышала смешок за столом. С этим капитаном она совсем забыла про зрителей. Она посмотрела на них, но увидела только склоненные к столу головы. Они смеялись? Или молились? Она не поняла и перевела взгляд на капитана. Видимо, он понял, потому что улыбнулся наглой улыбкой:
— Саид Шараф аль — Дин.
Секунды медленно превращались в минуты, и тишина в комнате начала напрягать. Может быть, у нее проблемы со слухом?
— Ты сын…
— Дин Мухаммеда, — кивнул он, — и ты точно не летишь со мной в одной кабине. В природе не должно быть женщин в мужской профессии, в…
Аллах…в мужской одежде, — он поднял глаза к потолку, и Вирджиния точно знала, какие слова он только что прошептал на арабском. Она немного знала этот язык.
— Придется потерпеть, — сказала она, — семь часов.
Он опустил взгляд на нее, снова прищурив глаза. Взгляд хищника.
Может быть, уйти прямо сейчас — не самый плохой вариант? Но девушка продолжала сидеть, лишь подтолкнула в его сторону бумаги:
— План полета, капитан.
— По прилету я разберусь с этим.
— С планом?
— С тобой!
Вирджиния улыбнулась:
— Я очень надеюсь, что это наша первая и последняя встреча.
— Я не сомневаюсь в этом, — он взял бумаги и стал читать их.
Почему Саид Шараф аль — Дин — обычный пилот? Вирджиния слышала о нем раньше. И вот увидела своими глазами…В голове не укладывается. И чего не хватает для жизни этим богатым арабам?
Пары самолетов? Ах, да, наверно, их частные Бомбардье слишком маленькие. Теперь им нужны огромные Боинги.
Капитан откинул бумаги, и все вздрогнули. На секунду показалось, что он прочитал ее мысли.
— Все свободны. И ты тоже, — опять темный взгляд просверлил ее насквозь, — женщинам место на кухне…
— Твое место, знаешь ли, тоже не в кресле пилота.
Он выдохнул весь воздух, ладонями касаясь трехдневной щетины.
Или сколько они ее отращивают, чтобы иметь свирепый вид? У него как раз такой.
— Иншааллах, — произнес он и встал со своего места, — я пройду это испытание. Такова воля Аллаха.
Девушка тоже встала. Отлично, что Саид согласился с Аллахом так быстро.
Она шла за ним к телетрапу, а хотелось идти рядом и делать вид, что ей повезло с капитаном. Бортпроводников он уже распугал — они первые убежали к самолету. А она плелась сзади, таща за собой чемодан и наблюдая за ним. Все арабские женщины идут позади своих мужей. Их женщины — это довесок к мужчинам. Но она не мусульманка, так какого черта он даже здесь ставит ее на уровень ниже себя?
Саид резко обернулся. И она чуть не налетела на него. Он точно читает мысли. Еще пару раз он посмотрит на нее в такой момент, и она закричит.
— Твой отец всю жизнь летал на Аэрбасе 380. Почему его дочь выучилась управлять другим типом самолета?
Вирджиния отступила на шаг назад. Или он отошел от нее подальше, но расстояние между ними увеличилось в разы.
— Не хочу, чтобы меня постоянно сравнивали с отцом.
Он нахмурился:
— Ты будешь сидеть со мной в одной кабине в таком виде? — он рукой указал на ее форму.
Вирджиния машинально пальцами провела по красному шарфику на своей шее и опустила руку вниз, касаясь пуговиц черного кителя:
— А что тебе не нравится в моей форме? Она точно такая же, как на тебе. За исключением шарфа. Мужчинам галстуки идут больше.
Лучше бы он не слышал и не видел ее. Никогда.
— Где твой хиджаб? Женщина, которая полетит со мной в одной кабине, должна покрыть голову платком.
Она стиснула зубы. Сильно. До боли. Как вести себя с мусульманами, она знала с рождения: не перечить им, выполнять все их правила. И носить платок — первое из них.
— Я — христианка.
— А я — мусульманин. И я — мужчина. А еще я — капитан. Я не собираюсь любоваться твоими волосами весь полет.
Вирджиния улыбнулась:
— Ну, так не смотри.
Саид отвернулся и пошел дальше. В голове — сумбур. Женщина в кабине пилотов. Женщина! Ее место выращивать розы в саду, готовить баранину и воспитывать детей.
Он опять резко повернулся к ней. Она испуганно подпрыгнула и отошла на шаг назад:
— О чем думал твой отец, отдавая тебя в такую профессию?
— А о чем думал твой отец, принимая меня?
Логично. Но и на это нашлось что ответить ей:
— Он готов посадить барана за штурвал самолета, если это принесет ему рекламу и прибыль.
Вирджиния открыла рот от удивления. Что он имел в виду? Это она — баран? Он оскорбил ее? Или это арабское сравнение? Она вздохнула — этот полет станет самым тяжелым в ее жизни. На каком языке они будут разговаривать? Или он кинет в нее Кораном? Заставит ее молиться? Почему все так сложно?
— Извините, капитан, но механики ждут вас на перроне, — отвлек их мужчина в зеленом жилете, спасая ее на время от перепалки. Саид отвернулся от нее и быстро направился вниз по лестнице, оставив ее одну перед входом на борт самолета. Она глядела ему вслед: он обладает привычкой нападать первым, демонстрируя свою силу и власть. Но она не станет покорным ягненком ему на обед.
В салоне ее встретили стюардессы. Они мило улыбались, вслух высказывая свое удивление:
— Первая женщина — пилот, это так здорово! А вы хорошо учились?
Она уже привыкла к вопросам, лишь кивнув в ответ. Она училась отлично. Но, видимо, на этом рейсе ей надо будет показать все свои знания более, чем на отлично.
Пройдя в кабину, она убрала свой чемодан и сняла фуражку, повесив ее на крючок. Тут же рука коснулась волос. Хорошо, что она забрала их в хвост. Расстегивая пуговицы на пиджаке, ее рука остановилась.
В нем будет жарко. Все пилоты снимают пиджак, чтобы не помять и чтобы он не сковывал движений. Под ним на ней была белая рубашка. Слава богу, она закрывала ей руки до кистей. Отлично.
Вирджиния скинула пиджак и повесила его на плечики рядом с фуражкой. Вот теперь можно собраться с мыслями и, пока нет капитана, заняться вбиванием маршрута. Она села в правое кресло и рукой провела по штурвалу. Блеск черного пластика манил схватить его и отклонить на себя. Но она откинула это желание, взяв бумаги с маршрутом и начав вбивать данные в компьютер.
Хмурый вид Саида Шараф аль — Дина всех заставил молча заниматься своей работой. Он осматривал самолет очень досконально: передняя стойка шасси, отсек для шасси. Проверил антенны радиосвязи и спутниковой навигации, которые находятся на брюхе самолёта и сверху, — они не должны иметь повреждений. Осматривал целостность фюзеляжа и крыльев. Затем наличие мелких вмятин, легких деформаций крыла, которые могли привести к критическим последствиям. Казалось, он боялся пропустить малейшую деталь.
Саид остановился перед гигантским двигателем. Замер в восхищении. Самые большие в мире…Улыбнулся, рукой касаясь железа. Вскоре они взлетят, и он будет наслаждаться мощью и силой этой гигантской машины. На секунду он забыл, что полетит на этом самолете в одной кабине с… Даже думать не хотелось об этом. Как только он завтра вернется в Дубай, то разнесет в пух и прах Центр планирования полетов. Как можно было додуматься поставить его на один рейс с женщиной? Если там сидят бездари, то их место только в обслуживании гостиничных номеров.
Он подписал бумаги по заправке, предоставленные сотрудником аэропорта, сверил цифры и удовлетворительно кивнул.
Настало время подниматься на борт самолета. Но перед тем как он зайдет в кабину, он приказал себе оставить гнев на земле.
Вирджиния вбила все данные в бортовой компьютер, но палец завис над последней цифрой. Интересно, сколько лет Саиду? Он женат?