Страница 70 из 73
То-то удивились назавтра врачи медчасти, когда не обнаружили рака у этого старика. Опять свалили всё на невероятные резервы человеческого организма. И ведь старичок-то, ничего не мог сказать в свое оправдание, по этому поводу. Без сознания ведь он был во время нашего общения, поскольку, само сознание, тогда было со мной.
На следующий день я попросился у Андрея слетать на Землю – попрощаться с родителями перед путешествием. В связи с последними событиями на базе меня переводили куда подальше, то есть в необъятные неизвестные внешние миры. На какую-то очередную засекреченную базу где-то там во вселенной.
- На Земле уже есть свой Супермен, есть и свой Бэтмен. Ты что решил разбавить их компанию настоящим русским мужиком? Или кому-то решил напомнить о себе? – пошутил Андрей.
- Надо попрощаться с мамой, с папой. А учить жизни с помощью железных кулаков зеленую молодёжь или, хуже того, перезревших взрослых дядей я совсем не хочу. Тут я бессилен. Как, впрочем, и вы. Учить надо начинать с пеленок, и совсем не кулаками. Учить людей быть великими Людьми-Богами, а не самодовольными вырождающимися Обезьянами. Да и вообще, тупое, глупое суперменство перестало меня привлекать. Великой крутизны хочется, пока ты слаб телом и, главное, духом. Теперь же у меня совершенно другие желания. Нормальные земные желания. Например, пройтись босиком по воде, почувствовать вечное спокойное течение реки...
- Ты повзрослел, Гриша. Это уже речь не мальчика, но мужа, – мне показалось, что Андрей сказал это с легкой грустью. Такой, когда родители вдруг понимают, что их маленький несмышлёныш стал уже совсем взрослым...
- Я становлюсь таким, как вы? – обрадовался я.
- Да. Но только начинаешь, – подтвердил Андрей. - Тебе ещё надо многое узнать. И не только, что такое альтруизм или, что такое эмпатия. Слышал такие слова? – опять папа-учитель в своем репертуаре. - И таких слов ещё много.
- Разберёмся. Дай срок, – я чуть не добавил «папуля».
- Да, ты разберешься. Я почему-то в тебя всегда верил. Привязался к тебе, как к сыну. – Андрей всё-таки подтвердил мои догадки. – Даже в свое время за это по голове получил. Любой землянин, пока он один, он ЧЕЛОВЕК, но как только соберутся в группу больше трех, начинаются амбиции, требования, делёжка… Сразу что-то надо взять, ухватить от жизни. А ты не такой. Ты мог отдавать.
- Да-а? Как интересно! – Хотя в глубине души я понимал, что ирония – это лишь мой способ защиты стандартного землянина от констатации факта, что я хороший человек, а ведь на Земле быть хорошим человеком, то есть «лохом», теперь не модно.
- Пока человек слаб, когда он неуверен в себе, он всегда пытается защититься. Обычно это агрессия против других, как например, сейчас у тебя. Твоя попытка съязвить в мою сторону, - Андрей подтвердил, что мы с ним теперь, мыслим одинаковыми категориями.
- Слушай, Андрей, с тобой разговаривать невозможно. Ты всё знаешь, и ты пессимист, – не выдержал я.
- А ты знаешь, сколько мне лет? – Андрей грустно вздохнул.
- Кстати, а сколько? – меня это сразу заинтересовало.
- Уже больше трехсот. Опыт жизни неимоверный. Это у вас жизнь скоротечна: кто не успел, тот опоздал. А у нас... Как я в глаза буду смотреть своим товарищам, если я сам, если я не с ними. Мне, мне, мне…. У нас такое невозможно.
- А я больше тридцати, тебе бы и не дал, – изумился я, - ну максимум шестьдесят! Как при нашей с тобой первой встрече.
- Теперь и ты будешь таким, как мы. Без-смертным. – Подытожил Андрей.
- Угу. Если жив, останусь, – уточнил я.
- Это, кстати, одна из наших проблем. – Андрей сегодня сама грусть. - Умереть своей смертью. Всегда что-то случается неизбежное.
- Я же проскочил, и не раз, - почти похвастался я.
- У меня два сына не смогли проскочить, – воспоминания на секунду овладели Андреем. – И Артем не смог. Ты – уникум. Столько «чужих» завалить голыми руками. Любой «внешник» тебе бы обзавидовался. «Чужие»-солдаты – сильные бойцы.
- Андрей, мне кажется, что мне всё время кто-то помогает в трудных ситуациях, – неожиданно сказал я, то о чем думал только сам с собой.
- Ты понимаешь, что ты сейчас хочешь сказать? – спросил он, внимательно разглядывая меня, хотел, наверно, понять, я уже сошёл с ума или еще нет. – Великие Боги снизошли до простых людей?
- Поэтому я и не уверен, что это так, – согласился я с ним. - Только в одиночку завалить сто супер солдат чужой гвардии невозможно. Да, даже и пятерых терминаторов, как тогда… кто-то помог.
- Наш «внешник» может победить и больше «чужих», хотя это и не обязательно, а может… и погибнуть. Артем, прежде чем погибнуть, тоже успел пару десятков незваных гостей около себя положить. Да и ты не сразу, в один присест, всю сотню «чужих» уничтожил, а последовательно, одного за другим. Так что это и нормально и естественно… хотя бы в первом приближении… Вероятно, твоя истина может быть где-то посередине. Хотя…. Представь, что есть Бог, или Боги, и они находятся на горе Олимп, как например у греков. У них своя жизнь, у людей своя. Каждый человек всё время что-то хочет в этой жизни: денег, любви или спокойствия и поэтому всё время просит своего бога даровать ему это. Но его бог находится высоко на горе, и не слышит простого и одинокого человека. Слишком высоко…. Поэтому хоть заорись, хоть замолись, Бог его не услышит. А вот если вдруг все заорут хором, да ещё и в особом месте, как храм, например…. Может быть и услышит…. А иногда Бог сам идет к людям, посмотреть как они там внизу. Что там у них происходит…. И может он даже по какой-то только ему известной прихоти, выделяет одного из всей толпы. Например, у всех аура серая, или даже темно-серая, такая, которая поглощает свет, а у этого одного, аура золотая…. и она светится Солнцем. И тогда Бог «пасёт» его, чтобы…. Но ты всё равно уникум.… А вот про себя не знаю, смог бы я вот так, как ты…. или как Артем, с голыми руками против автоматов. Или как советские мирные неподготовленные ополченцы воевали, с одной винтовкой на четверых, против немецких танков. Это же какая сила духа! И они ведь не просто погибали, а ещё и воевали, и даже побеждали. Я, конечно, тоже через многое в жизни уже прошел, и кое-что могу, но…. я всего лишь историк.
- А я ведь про тебя ничего не знаю, – как-то дошло до меня.
- Ты только начинаешь вырастать из своего детского инфантилизма. Начинаешь думать не только о себе, но и о других. О папе, с мамой, например. И вообще, когда человек переживает большое эмоциональное потрясение, то его харизма начинает резко расти, а инфантильность резко уменьшаться. Так что теперь тебя можно и во внешние миры выпускать.
- Кстати, а почему меня нельзя сразу было на какую-нибудь секретную базу, про которую никто не знает, отправить, где народу поменьше может пострадать, если что? – поинтересовался я.
- Ты же с Земли. Пока ты на Луне, гипотетически ты можешь в любой момент вернуться на Землю. Пять минут, и ты на Земле. Если же тебя оправить на базу во внешних мирах, то попасть на Землю будет гораздо трудней и длительней. Устанешь согласовывать обратный путь домой. У нас своя бюрократия. Просто так тебя в нуль-приемник никто не пустит, и принимающая сторона сто раз подумает, прежде чем свой вход откроет. Почему, надеюсь, понимаешь.
Всевозможные сенсоры на «чужих», внедренные по всей нашей базе, упорно молчали, сенсоры на скрытые маячки в ауре людей тоже. Но прежнее спокойствие не хотело больше поселяться в наших сердцах. Говорят, время лечит. Сколько нужно времени, чтобы забыть тех людей, с которыми ты жил, трудился бок о бок каждый день? Аквариумные рыбки помнят картинку не более трех секунд, и поэтому им всегда интересно в своем аквариуме, в котором они живут годами. Кошки помнят картинку одиннадцать секунд, они годами могут жить в квартире человека, так ни разу и, не побывав за её стенами. А человеческая память?.. Все те, кто ушел от нас, остались в нашей памяти, в наших сердцах. Их образы останутся с нами навсегда. Они будут с нами, пока мы будем жить. Боль утраты со временем утихнет, а наша память о них не умрет никогда.