Страница 6 из 13
– И телеги очистили.
– Супер, – сказал Сеня, оглядываясь.
Поляна сражения представляла собой жалкое зрелище. Одна из трех телег валялась на боку. Возле нее копошились двое крестьян, пытаясь поставить ее в правильное положение. Лошадь, полуотвязанная, оглядывалась на них и беспокойно фыркала.
На земле тут и сям валялись пучки соломы, кочаны капусты, сладкий перец и другие овощи. Видимо, телеги разбирались во время боя.
Возле разбитой клетки, лежащей на траве, гуляла довольная курица. Третий крестьянин заметил ее и стал обходить сбоку, похоже, намереваясь поймать.
– А где Мерлин? – спросил Сеня, встревожившись. Не прибили ли бедного старика в пылу драки?
– Не знаю, – сказал Микола, тоже вертя головой по сторонам. – Но я бы о нем не беспокоился. Он в таких переделках не участвует никогда…
– И другим не советую! – раздалось откуда-то сверху. – Ну-ка, помогите слезть!
Мерлин сидел на дереве, на толстой ветке метрах в двух от земли. «И как он только туда забрался?» – подумал Сеня.
Вдвоем Сеня с Миколой помогли старику благополучно спуститься на землю.
– Глупец! – сказал он Сене. – Король должен быть благоразумным! И если видит, что силы противника намного превосходят… Короче, не связываться со всякими придурками…
– Но это же несправедливо! – возмутился Сеня. – Грабеж среди бела дня!
Мерлин только пожал плечами, и направился к первой телеге, куда крестьянин ставил клетку с пойманной курицей.
А Микола сказал:
– Ну ночью они ж продуктов не разглядят. Что брать-то?
Сеня и Микола тоже направились к первой телеге. Микола, как понял Сеня, жил где-то на дворцовой территории и возвращался к себе.
Когда они уселись на телегу, возница сказал, кивая на единственную клетку с курицей да на два кочана капусты:
– Вот вам и весь провиант, Ваше Величество. И не говорите, что мало. Так бы что – они бы забрали половину, как всегда, остальное – вам! А теперь – фиг вам с маслом остался!
Сеня не стал указывать на неподобающее обращение к королю, он сказал:
– И часто они вас грабят?
– Два раза в неделю, – сказал крестьянин.
– Два раза в неделю?! – возмутился Сеня.
– Ага. Мы два же раза в неделю вам провиант доставляем, – беззаботно ответил крестьянин.
Телега двинулась дальше по дороге, а две другие разворачивались, чтобы вернуться обратно.
Глава 4
Подготовка к главному событию в жизни
Когда телега выехала из леса, Сеня сразу его увидел. Свой дворец. Видно его было издалека, потому что перед дворцом и вокруг него расстилались бледно-зеленые поля. Определить, к какому архитектурному стилю он относится, было невозможно. Похоже, строить его начали вон с той огромной и неуклюжей круглой башни из грубого серого камня. Потом к этой башне кто-то прилепил стену из белого камня с изящными зубцами. А дальше, видимо, пошло-поехало. Полукруглые высокие окна, квадратные маленькие окна, балконы с колоннами, крошечные балкончики – похоже, для цветов, но цветов на них не было, красная черепичная крыша, крыша, покрытая жестью… Гармонии при этом всем не было никакой. Зато в оригинальности дворцу отказать было никак нельзя!
Впечатление полного и бесповоротного хаоса усиливал парк, из которого дворец и торчал. Парк выглядел ощетинившимся и диковатым – буйная зелень, высокие раскидистые деревья и с трудом угадываемая планировка. «Но, возможно, это впечатление при взгляде издали», – подумал Сеня. Вблизи парк выглядел еще более лохматым и неухоженным. Деревья росли как попало, угрожающе раскидывая ветки, газоны поросли сорной травой. Розы одичали – цветы были мелкими, зато, правда, горели ярко-красным огнем. Но вряд ли кто решился бы полезть за ними в цепкие, колючие заросли.
Да, дворец не был идеален, это был не Петергоф и даже не Версаль. Но Сеня расправил гордо плечи. Это его, Сени Горохова, дворец! Он хозяин всей это роскоши. Ну ладно, не роскоши, а дикой причудливости и беспорядка…
Телеги стали огибать парк, Микола спрыгнул на повороте, пожелал удачного вечера и зашагал по дороге от дворца.
А телеги проехали вперед и остановились у левого крыла. Хотя крылом его можно было назвать с трудом, так, нагромождение стен, фантазия безумного архитектора.
Судя по запахам и по тому, что из распахнутых дверей выскочили поварята в белых высоких колпаках, здесь располагалась дворцовая кухня.
Поварята, готовые таскать и таскать, надрываясь, тяжелые корзины со съестными припасами, остановились в недоумении перед телегой.
Мерлин слез с телеги, Сеня – тоже. Возница пробурчал поварятам:
– Ну, забирайте то, что видите.
Мерлин сказал Сене:
– Идем за мной, провожу.
– А почему не с главного входа? – Сеня почему-то всегда считал, что короли ходят только через входы парадные. Видимо, плохо он историю знал.
– Если хочешь, иди с главного, – сказал Мерлин и махнул рукой вперед: – Туда, за угол, и вдоль. Увидишь крыльцо с колоннами, туда и иди. А я тут, тут ближе.
Сеня только пробормотал, устыдившись своих чрезмерных амбиций:
– Нет, я с вами.
Кухня была преогромная, из нескольких непонятно как расположенных комнат, к тому же все вокруг парило, дымило, коптило, шумело и бренчало. Повара покрикивали. Поварята суетились. Сеня бы потерялся тут моментально, если не Мерлин, который уверенно шел вперед. То есть, то сворачивал вправо, то влево, но куда-то они все же продвигались, потому что вскоре вышли в прохладный каменный коридор.
– Для кого они столько готовят? – удивился Сеня.
– Вечером коронация, – сказал Мерлин. – Все дворяне будут тут как тут.
– Но откуда они знают, что короля уже нашли?
Мерлин пожал плечами:
– Колокол же прозвонил. Большой Малый Динь.
Коронация! Ему, Сене, на голову наденут корону! Интересно, а у корон есть размеры? Голова у Сени была не очень-то большая. То есть, скорее, маленькая. Ну, в общем, не то чтобы маленькая, но она соответствовала его тщедушному тельцу. И Сеня забеспокоился, что корона ему окажется так велика, что когда его будут короновать, голова сквозь нее проскользнет и корона окажется на шее, как воротник. «Интересно, подумал Сеня, – а…»
– А у предыдущего короля была большая голова? – спросил он Мерлина.
Они входили в маленькую башенку, где была винтовая лестница. Мерлин обернулся и ответил:
– Шестидесят сантиметров в окружности.
– Да? – эта цифра Сене ни о чем не говорила. Он покупал шапки не глядя на размеры, просто примерял, как подойдет. Но шестьдесят, это похоже, очень много для головы. У Сени, наверное, всего сорок.
– У тебя, – Мерлин снова обернулся – он взбирался по ступенькам впереди Сени, – думаю, пятьдесят семь.
– Правда? – поразился Сеня. И подумал, что Мерлин, наверное, спец по головам. Или по коронам. Он спросил: – И вы так, на глаз опередляете?
– Хороший был бы я шляпник, если бы не мог размер головы на глаз определить.
– А вы шляпник? – удивился Сеня. Ему-то казалось, что Мерлин – это и есть профессия Мерлина.
– Каждый друид, – ответствовал Мерлин, – должен уметь сам сшить себе колпак. Потому что колпаки, они как перчатки, постоянно теряются, изнашиваются, опаляются пламенем и прочее…
Сеня подумал, что перчатки на обязательно опаляются пламенем (если это, конечно, не перчатки пожарного), но промолчал.
– Поэтому, – продолжал Мерлин, – каждый волшебник немного шляпник… Как и, впрочем, каждый шляпник немного волшебник.
– Да? – с сомнением сказал Сеня.
– Головной убор, – важно сказал старик, – может совершенно изменить лицо человека. А значит, и его поведение.
Сеня подумал, что это действительно может быть так. Особенно если головной убор – корона.
Но сказал о другом:
– Но вы же могли бы заказать кому-нибудь сшить себе колпак.
– Вот еще! – хмыкнул Мерлин.
Они поднялись наконец на второй этаж и вышли в широкий и длинный коридор, с потолка которого хрустальными гроздьями свисали огромные люстры. Прошли мимо нескольких разномастных дверей – то изящных резных, то из толстых досок и оббитых железом, то витражных (что изображалось на этих витражах, было совершенно непонятно – то ли мастер был не способен изобразить что-нибудь, хотя бы отдаленно напоминающее хоть что-нибудь, то ли, наоборот, был чертовски талантлив, перегнал свой век и дошел до абстрактной живописи, в которой по степени абстрактности дал фору самому Пикассо. Хотя какой в этой стране был век, это еще неизвестно. Но судя по общему развитию, можно было бы предположить, что до технической революции им еще топать и топать. По их неровным и бандитским дорогам).