Halo. Разорванный круг

Поэтому Усса оставался спокойным, осматривая нынешнюю их среду обитания.

– Да, ‘Кролон, ты прав, это место странновато для сангхейли. И все же я верю, что оно предназначено для нас – для тех, кто чувствует так же, как мы.

Они находились глубоко под землей, но не в земной полости – они скрывались под наружной оболочкой мира-крепости, который его последователи называли теперь Убежищем.

Поблизости располагалась гробница ‘Креки – простой полукупол из металла, на котором было написано имя покойного воина. Старик умер вскоре после своего второго и последнего прибытия на мир-крепость. Он прогуливался по природному саду экоуровня, прилег отдохнуть… и не проснулся. Усса хотел поставить когда-нибудь более величественный памятник старому сангхейли, потому что именно благодаря ему у Уссы и его сторонников появилось это убежище.

Но вероятно, весь мир-крепость стал его настоящим памятником. Искусственный мир был облачен в металл, словно гробница ‘Креки… вернее, он был облачен в то, что казалось сферическим цельнометаллическим покрытием. Состав этого покрытия, измысленный Предтечами, оставался тайной. Внутри корпуса скрывался выхолощенный планетоид, его каменистая поверхность была осеменена, чтобы создать сносную среду обитания для поселенцев; здесь имелась растительная жизнь, холмы, долины и ручьи, сооружения неизвестного назначения, пригодные для использования под жилье, и самое главное – благоприятная атмосфера. Искусственный солнечный свет излучался корпусом, окружавшим планетоид, вдали сталактитоподобные образования устремлялись вниз как инверсии тянущихся ввысь городских сооружений на Сангхелиосе. Некоторые строения вроде бы были связаны с системой распределения энергии в мире-крепости.

Под внутренней скалистой коркой, почвой и водой обнаружился еще один слой искусственного мира: генераторы атмосферы, силовые линии, служебные помещения. Все это казалось частично незаконченным, и Усса полагал, что Предтечи по каким-то причинам не завершили строительство этой новой модели с новыми возможностями и так никогда ее и не опробовали. Он со временем намеревался протестировать ее потенциал, если представится случай.

Это было опасное дело. В результате все его сторонники могли погибнуть. Или спастись. Он полагал, что вероятность того и другого составляет пятьдесят процентов.

– Мы должны понимать, что эта планета – творение Предтеч, – продолжил Усса. – А значит, это место священно. Но Предтечи строили его как убежище, и именно так мы его и будем использовать. Перед нами стоят громадные задачи. У нас уйдет немало времени – множество циклов, – и от всех нас потребуется неустанный труд. Мы все будем жить здесь, на этой поверхности. Но бо`льшая часть работ будет производиться внизу, во внутренних каркасах, в искусственных подземных галереях.

– Но, великий Усса, – сказал ‘Кролон уважительным и мягким тоном, – мы прискорбно не подготовлены к тому, чтобы функционировать как часть той огромной машины, на которую ты нас доставил. Мы не знаем, что мы здесь делаем! Эти артефакты Предтеч, большинство из этих аппаратов, которые мы видим, – для нас загадка. Мы знаем творения Предтеч, функции некоторых из них нам понятны. Сангхейли под конец войны с сан’шайуум всерьез занимались освоением технологий Предтеч. Но это…

– Для начала скажу тебе, ‘Кролон, что позиция, подобная твоей, держала нас в тени сан’шайуум. Такие сангхейли, как ты, не желавшие постигать в полной мере назначение артефактов Предтеч, загнали нас в эту тень. Но мы поняли: священное может быть и полезным, а потому и стать еще священнее. Используя то, чему мы научились, мы почти остановили сан’шайуум. Если бы не трусость тех, кто сдался Ковенанту… Но вот поэтому мы и оказались здесь.

– Да, кайдон, – сказал ‘Кролон, чуть ли не хныча; он опустил голову в напускной покорности. – Твоя воля – закон. И все же, поскольку машины этого нового мира совершенно нам незнакомы, попытки разобраться в них чреваты страшной опасностью. Если мы осмелимся…

– ‘Кролон! – прорычал Эрника. – Усса – тот, кто видит мир с небес! – Эрника воспользовался древним сангхейлийским выражением, которое подразумевало способность ко многим искусствам, гениальность и прозорливость. – Он изучал этот мир с Соолн ‘Кселлус задолго до того, как здесь появились мы! Это не первое его посещение мира-крепости. Он знаком со всеми здешними приборами!

Усса подумал, что это, конечно, не соответствовало действительности. Кое-какие из великих творений Предтеч были ему понятны, но многое еще предстояло освоить вместе с преданными сторонниками. На раскрытие всех тайн мог потребоваться Век, если не вечность. Но еще он обнаружил искусственный разум по имени Несокрушимый Уклон, который мог объяснить то, что Уссе требовалось понять. Если, конечно, Несокрушимый Уклон решит, что объяснения каким-то образом способны послужить его собственным целям…

Соолн в особенности была очарована Несокрушимым Уклоном и вела с Летающим Голосом – как его называли некоторые сангхейли – долгие разговоры, расспрашивала его обо всем. Большинство сангхейли уважали Соолн, но, будучи женщиной, полного доверия она у них не вызывала. Сангхейлийский патриархат от природы питал недоверие к женскому полу в том, что касалось важнейших вопросов руководства. Но у Соолн был не подлежащий сомнению технический дар, и Усса научился считаться с ней.

Прежде чем ‘Кролон успел проворчать что-то о том, что Соолн не знает своего места, заговорил Усса, и его голос мощным эхом разнесся над толпой:

– Сородичи! Вы до сего дня доверяли мне! Я вывел вас из одного мира в другой! Вы должны довериться мне и здесь. Мы пересекли Большой Поток!

Большим Потоком называли мифологическую реку с необыкновенно свирепым течением – тот, кто пересек ее раз, назад вернуться уже не мог.

– Мы не можем повернуть назад! Я уверен, здесь мы в безопасности – Ковенанту неизвестно об этом мире. Этого места нет на карте, и вряд ли они смогут его найти. Если они приблизятся, у нас сработает заблаговременное оповещение. Мы выживем! У нас есть еда, вода, воздух, надежда! Насладитесь этим со мной… и помните, что настоящий сангхейли всегда готов к самопожертвованию! Теперь наша цитадель здесь! Здесь наш дом! Да, это наш Сангхелиос! Потому что, где бы мы ни оказались, там всегда будет Сангхелиос!

Его последователи воздели руки, защелкали жвалами и оглушительно заревели в ответ.

Высшее Милосердие

850 г. до н. э.

Век Единения

– Должен вас поставить в известность, что у Высшего Милосердия появилось новое министерство, Мкен, – сказал Квурлом тихим голосом. – А с ним и новый министр.

– Что – еще один?

– Да! И такой министр, которого нужно отметить особо.

Они спускались в фиолетово-алом антигравитационном луче, их кресла стояли бок о бок. Вскоре они достигли покоев комфорта – жилых помещений для верховных лордов и пророков.

Они спускались, но Мкен смотрел вверх. Хотя он давно привык к гравитационным лифтам, ему всегда было не по себе на большой высоте. А потому, используя эту технику, он никогда не смотрел вниз, под ноги, где не было ничего, кроме света и длинной-длинной трубы, по которой скользил лифт.

Новое министерство…

Мкен взглянул на Квурлома. Пожилой, сутулый сан’шайуум без страха смотрел в туманистые глубины.

– Министерства словно множатся сами по себе, – сказал Мкен. – Быстрее, чем сан’шайуум. Скоро министерств будет больше, чем представителей нашего вида.

– Вам нравится шутить, Мкен, это ваша дурная привычка, но вопрос мой к шуткам не располагает. Иерархи создали Министерство упреждающей безопасности. А министр – ваш старый приятель Р’Нох. – Слово «приятель» он сопроводил ироническим жестом.

– Неужели? Значит, они выбрали Р’Ноха Кусто?

– Да, его. Между вами двумя очень часто случались конфликты. Я подумал, вам, вероятно, еще не успели сказать, а вам следует знать заранее.

Они спустились на жилой уровень, вывели кресла из лифта, направились прозрачным проходом в перпендикулярный коридор.