Страница 15 из 23
и не бывало...
Девушки и женщины
Влюбчивый, доверчивый, земной,
Я один виновен перед вами,
Женщины, обиженные мной,
Девушки с печальными бровями.
Валентин Сорокин
Влюбчивый, доверчивый, земной,
Я достоин пращура Адама.
Девушки, обиженные мной,
Вы уже не девушки, а дамы.
У одной - бедою сомкнут рот,
Чистый лоб печален и бескровен.
У другой - совсем наоборот:
Грустные глаза, ресницы, брови.
А у третьей - скулы сведены
И ночами мучает одышка,
А у этой - легкие больны
И растет разбойником парнишка.
Ометелен, знойчат и фырчист 1,
Не плененный скукой, как и все мы,
Женщины, я перед вами чист,
Не могу я
сразу быть со всеми!
Я вас всех по-прежнему люблю,
Сердце по кусочкам растащили...
Только об одном судьбу молю:
Только бы
жене не сообщили...
1 Слова принадлежат Вал. Сорокину.
Для тех, кто спит
Спит острословья кот.
Спит выдумки жираф.
Удачи спит удод.
Усталости удав.
Яков Белинский
Спит весь животный мир.
Спит верности осел.
Спит зависти тапир.
И ревности козел.
Спит радости гиббон.
Забвенья спит кабан.
Спит хладнокровья слон.
Сомненья пеликан.
Спит жадности питон.
Надежды бегемот.
Невежества тритон.
И скромности енот.
Спит щедрости хорек.
Распутства гамадрил.
Покоя спит сурок.
Злодейства крокодил.
Спит грубости свинья...
Спокойной ночи всем!
Не сплю один лишь я...
Спасибо, милый Брем!
Восточное пристрастье
...Под солнцем - горы в белой дымке,
Под снегом - теплая земля,
И липы на Большой Ордынке,
И в Ереване - тополя...
Елена Николаевская
...Нет, что ни говори, недаром,
Дыханья не переводя,
Сижу, с волнением и жаром
Стихи друзей переводя.
Как свет, как ощущенье счастья,
Вошло, как видно, в плоть мою
Вполне восточное пристрастье:
Все что увижу - то пою...
Живут в Армении армяне,
Грузины в Грузии живут.
В Москве в "Ромэн" живут цыгане,
Они танцуют и поют.
У молодых соседей - Надька,
Дочурка, ростом не видна.
И в Киеве, конечно, дядька,
А в огороде - бузина.
Один мой друг, явив отвагу,
Сказал мне, осушив стакан:
- Переводи, но не бумагу,
Прошу тебя, Елена-джан 1!
1 Джан - дорогая (арм.).
Маясь животом
Смотрел сегодня танец живота.
Красивая девчонка, да не та,
Что спать не даст одной короткой фразой.
Восточная красавица, прости.
Восточная красавица, пусти
К непляшущей, к нездешней, к светлоглазой.
Лев Ошанин
В далекой экзотической стране,
Где все принципиально чуждо мне,
Но кое-что достойно уваженья,
Смотрел сегодня танец живота.
Живот хорош, но в общем - срамота.
Сплошное, я считаю, разложенье!
Не отведя пылавшего лица,
Я этот ужас вынес до конца,
Чуть шевеля сведенными губами:
Восточная красавица, зачем
Ты свой живот показываешь всем?!
С тобой бы нам потолковать на БАМе...
Восточная красотка хороша!
Но кровью облилась моя душа,
Ведь так недалеко и до конфуза...
Халат взяла бы или хоть пальто,
А то нагая... Это же не то,
Что греет сердце члена профсоюза!
Восточная красавица, прости,
Но я хотел бы для тебя найти
Достойное эпохи нашей дело.
Чтоб ты смогла познать любовь и труд,
Но я боюсь, что этот факт сочтут
Вмешательством во внутреннее тело...
Разговор
Бесконечными веками
есть на то причина
разговаривал руками
любящий мужчина.
Римма Казакова
Повстречался мне нежданно
и лишил покоя.
И что я ему желанна
показал рукою.
Молча я взглянула страстно,
слова не сказала
и рукой, что я согласна,
тут же показала.
Образец любовной страсти
нами был показан.
Разговор влюбленным, к счастью,
противопоказан.
А потом горела лампа,
молча мы курили,
молча думали: "И ладно,
и поговорили..."
Так вот счастье и куется
издавна, веками...
Всем же только остается
развести руками.
Путь к мудрости
Всю ночь себя четвертовал
И вновь родился утром.
Бескомпромиссно-твердым стал
И молчаливо-мудрым.
Алексей Марков
Всю ночь себя колесовал,
Расстреливал и вешал.
Я так себя разрисовал,
Что утром сам опешил.
Зато когда наутро встал
Совсем другое дело!
Душою за ночь мягким стал,
А тело - затвердело.
Молчанье гордое храня,
Я сел на одеяло.
Бескомпромиссностью меня
Обратно обуяло!
И - дальше больше! - мудрость вдруг
Во мне заговорила.
И снова ахнули вокруг:
- А вот и наш мудрило!
Он может, но...
Нет, жив Дантес.
Он жив опасно,
Жив
вплоть до нынешнего дня.
Ежеминутно,
ежечасно
Он может выстрелить в меня.
Николай Доризо
Санкт-Петербург взволнован очень.
Разгул царизма.
Мрак и тлен.
Печален, хмур и озабочен
Барон Луи де Геккерен.
Он молвит сыну осторожно:
- Зачем нам Пушкин?
Видит бог,
Стреляться с кем угодно можно,
Ты в Доризо стрельни,
сынок!
С улыбкой грустной бесконечно
Дантес
взирает на него.
- Могу и в Доризо,
конечно,
Какая разница,
в кого...
Но вдруг
лицо его скривилось,
И прошептал он
как во сне:
- Но кто тогда,
скажи на милость,
Хоть словом
вспомнит обо мне?!..
Ужин в колхозе
- Встречай, хозяйка! - крикнул Цыганов.
Поздравствовались. Сели.
В мгновенье ока - юный огурец
Из миски глянул, словно лягушонок.
А помидор, покинувший бочонок,
Немедля выпить требовал, подлец.
- Хозяйка, выпей! - крикнул Цыганов.
Он туговат был на ухо.
Давид Самойлов
- Никак Самойлов! - крикнул Цыганов
(Он был глухой). - Ты вовремя, ей-богу!
Хозяйка постаралась, стол готов,
Давай закусим, выпьем понемногу...
А стол ломился! Милосердный бог!
Как говорится: все отдай - и мало!
Цвели томаты, розовело сало,
Моченая антоновка, чеснок,
Баранья ножка, с яблоками утка,
Цыплята табака (мне стало жутко),
В сметане караси, белужий бок,
Молочный поросенок, лук зеленый,
Квашеная капуста! Груздь соленый