Страница 5 из 14
Нюрка
Плачет Нюрка, живая душа,слёзы с кровью смешались на лапах.Ах, как Нюрка была хороша –самый тоненький чуяла запах.Плачет Нюрка, а птица летит,боевая железная птица.Плачет Нюрка, себе не простит.Но ведь плачет. И всё ей простится.Гладит Нюрку родная рука.Ей лизнуть бы хозяйскую руку:так знакома она, так легка,обречённая Нюркой на муку.Вертолётный врезается полв иссечённое Нюркино тело.…Сотню раз она чуяла тол,а в сто первый – чуть-чуть не успела.По загривку прошёл холодок,когда запахом сбоку пахнуло,но на тонкий стальной проводокпо расщелине лапа скользнула.И взметнулся огонь из камней,и запахло железом калёным,и хозяин, идущий за ней,опустился на землю со стоном.И ползла к нему Нюрка, ползла,и лизала его, и лизала,и хрипела – на помощь звала,и глазами всю боль рассказала.Подбежали к сапёру друзья,обмотали бинтами сапёра.Он сказал: «Мне без Нюрки нельзя». –«Нет, – сказали ему. Это горы…»Вертолёт прилетел поутру,их вдвоём погрузили в машину.«Ты не плачь, Нюрка, я не умру,ты не плачь, я тебя не покину».Но плачет Нюрка, живая душа…Ах, пуля, конечно же, дура…
Ах, пуля, конечно же, дура,но это ещё ничего…Пьёт штабс-капитан из главпурас корнетом из Войск ПВО.Кремлёвские звёзды в оконцеопять обратились в орлов,восходит трёхцветное солнцеиз красных, советских углов.В музейном Успенском соборегремит литургия опять…И значит, за Чёрное моренам скоро пора отплывать.Сбежится с окраин Союзаорда голопузых господ,стреляя в осевший от грузаооновский наш теплоход.А впрочем, куда торопиться,товарищи штабс- и корнет?Ещё мы успеем напитьсяи в землю зарыть партбилет…Русское море
Нам опять уходить в наше Русское мореиз неправой страны, что Отчизной была.Нам опять поднимать в одиноком просторена грот-стеньгах несдавшиеся вымпела.Нам опять вспоминать скалы русского Крыма,Севастопольский рейд и Малахов курган.Нам опять объяснять то, что необъяснимо,и сквозь слёзы глядеть в Мировой океан.Вот когда мы поймём наших прадедов горе.Спорить с волею Божьей и мы не смогли.Раз в три четверти века по Русскому морюиз России уходят её корабли.Советник
Он сядет на поезд хороший,уедет служить в Ленинград.Он хочет не думать о прошлом,как года четыре назад.Не спит от колесного стука,хоть на ночь попил не чайку.В окошко уставился Жуков –советник в афганском полку.Он помнит, он помнит ту дату,когда в роковом декабрев полку взбунтовались солдатыи ждали его на дворе.И вышел военный советник,небрежно ремень теребя,а там под ремнём пистолетик –девятый патрон для себя.Глаза опускали сарбазыи пятились по одному:советник страшнее приказа,они подчинились ему.Своим пистолетиком малымсарбазов погнал он вперёд –туда, где за каждым дуваломмятежный строчил пулемёт.И шли, пригибаясь от страха,судьбу проклинали, но шли:советник страшнее Аллаха,когда он из русской земли.Так что ж ты, советник, не веселв экспрессе «Москва – Ленинград»?Мир тот же, из крови и песен,как года четыре назад.Не ты уезжаешь в разлуку,а мы с тобой разлучены…Спи, Виктор Дмитриевич Жуков,советник Советской страны.Пустыня
Опять жара за шестьдесят,пески взметнулись и висят.И лезешь в бронетранспортёркак в полыхающий костёр,выхватывая из огнябоекомплект шестого дня.А сколько их ещё –спроси пустыню.Шесть дней назад(сказал комбат)разведка видела отряд:прёт от границы прямиком,наверно, коротко знакомс оазисами на пути.И мы должны его найти.А сколько их ещё –спроси пустыню.Гудят вертушки день и ночь,они хотели б нам помочь,да разглядишь ли свысокасреди проклятого песка,где разбежались и леглидесяток тех, что ближе шли.А сколько их ещё –спроси пустыню.Во флягах кончилась вода –подбросят небом, не беда.Беда, что бьют из кишлаков:они чужие средь песков,там богатеи правят всласть,плевать им на Кабул и власть.И сколько их ещё –спроси пустыню.Шесть дней в песках искали тень,седьмой удачный выпал день:подул нам в лица наконецне тёплый ветер, а свинец –с бархана, с гребня, с бугоркаударили три ДШКа.А сколько их ещё –спроси пустыню.Пускай под семьдесят жара,сегодня лучше, чем вчера.Два взвода двинуты в обход,их прикрывает третий взвод,четвертый с пятым – на заслон,гранатометный взвод – на склон.А сколько их ещё –спроси пустыню.Прошла минута или час,какая разница для нас,когда окончен разговор,и тащишь в бронетранспортёр,перехвативши за приклад,в тебя стрелявший автомат.А сколько их ещё –спроси пустыню!