Страница 11 из 37
– Судя по тому немногому, что я знаю от брата Аделяра, их надо изолировать. Ереси распространяются все дальше с каждой новой парой глаз, которая их видит. Я не хочу прибавлять свою пару.
Томас был впечатлен:
– Вы мудры не по годам, Рамиро. – Он жестом подозвал монаха поближе. – Но сегодня нам нужны ваши познания в книжном деле.
Рамиро отвечал за монастырскую библиотеку. Он руководил ее строительством в клуатре для монахов – и до сих пор занимался усовершенствованиями, – а еще приобретал книги, чтобы заполнить полки.
Рамиро приблизился к «Компендиуму», словно это была свернувшаяся гадюка. Он прикоснулся к книге так, будто опасался, что та обожжет его плоть. Аделяр приблизился сзади и стал смотреть через его плечо.
– Не знаю, что это за металл, – сказал Рамиро. – Похоже на полированную сталь, но блики на поверхности выглядят очень необычно.
Томаса тоже удивили перламутровые блики.
– Это не сталь, – сказал Аделяр.
Томас поднял брови:
– Да? А вы не только философ, но еще и металлург?
– Я стараюсь узнать о Божьем творении столько, сколько могу, приор. Но думаю, очевидно, что обложка сделана не из стали. Иначе книга весила бы гораздо больше.
Рамиро взял «Компендиум» и прикинул его вес:
– Легкий как перышко.
– Обратите внимание на шарниры, которые соединяют обложку с корешком, – сказал Томас. – Вы видели что-нибудь подобное?
Рамиро поднял книгу, чтобы присмотреться, и Томас добавил:
– Я спрашиваю, потому что мы должны выяснить, где это изготовлено.
Аделяр понимающе закивал:
– Да, конечно. Чтобы выследить еретика, который ее сделал.
Рамиро покачал головой:
– В жизни не видел ничего подобного. Представить не могу, как ее изготовили.
– С помощью колдовства, – сказал Томас.
Рамиро посмотрел на него ясными глазами:
– Да, это единственное объяснение.
Томас скрыл разочарование. Если бы Рамиро понял, где ее сделали, это заметно приблизило бы их к обнаружению еретика.
– Тот мавр, который продал ее вам, – сказал Томас, поворачиваясь к Аделяру, – торговал на рынке?
– Да, приор.
– Может, это его работа?
– Сомневаюсь. Бедный, оборванный, со скрюченными пальцами. Не представляю, как это возможно.
– Но он может знать, кто ее сделал.
– Да, определенно может.
Аделяр хлопнул ладонью по столу:
– Ах, если бы мы имели право заниматься маврами!
Эдикт Фердинанда и Изабеллы давал инквизиции власть лишь над теми, кто объявлял себя христианами, но ее внимание всегда было сосредоточено на «конверсо» – евреях, которые по Альгамбрскому декрету должны были либо перейти в христианство, либо покинуть страну.
– Мы имеем право следить за чистотой веры, – сказал Томас, указывая на «Компендиум». – Это относится к ересям любого рода, а перед нами – самая грязная ересь. Доставьте его сюда.
Мавр стоял перед ними, трясясь от страха.
Из-за колдовской сущности «Компендиума» и решимости хранить в тайне само его существование Томас решил отказаться от судилища в полном составе, ограничившись собой и двумя другими, уже знавшими о книге.
Когда Аделяр опознал мавра, солдаты, приписанные к инквизиции, схватили его и доставили в зал трибунала.
Томас рассматривал этого жалкого представителя человеческого рода. Имя, которое тот назвал по прибытии, звучало как берберская белиберда. Томас разобрал лишь «Абдель» и решил звать его так. На Абделе был грязный тюрбан, который, вкупе с клочковатой бородой, говорил о том, что он не оставил обычаев Мухаммеда. Левый глаз, молочно-белый, резко выделялся на темном морщинистом лице. У него почти не осталось зубов, а руки были узловатыми и скрюченными. Томас подумал, что Аделяр был прав: этот человек не мог изготовить «Компендиум».
– Абдель, принял ли ты Иисуса Христа как своего спасителя? – спросил Аделяр.
Старик кивнул:
– Да, господин. Много лет назад.
– Значит, ты – мориск?
– Да, господин.
– И все же ты носишь бороду по обычаю религии, от которой ты якобы отрекся.
Томас понимал, что делает Аделяр, – он наполнял страхом душу мориска.
Мавр сверкнул здоровым глазом:
– Я ношу бороду так, как Иисус, изображенный в церквях.
Томас закрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку. Аделяра перехитрили.
– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать твою манеру одеваться, Абдель, – сказал Томас, желая направить расследование в сторону, которая интересовала его больше всего. – Тебя ни в чем не обвиняют.
Он увидел внезапное облегчение в глазах мавра.
– Тогда могу я спросить – почему?..
Томас поднял «Компендиум», чтобы мавр увидел обложку:
– Мы здесь для того, чтобы выяснить, почему ты продаешь ересь.
Удивление мавра выглядело искренним.
– Я не знал! Я просто нашел эту книгу!
– Нашел? – спросил Аделяр. – Где?
– В сундуке, – сказал мавр еле слышным голосом, опустив голову.
– И где этот сундук?
Голос мавра стал еще тише:
– Я не знаю.
Аделяр спросил еще громче:
– Ты хочешь сказать, что забыл? Может, дыба освежит твою память?!
Томас поднял руку. Кажется, он понял, в чем загвоздка.
– Ты украл ее, правда, Абдель?
Мавр вскинул голову и снова опустил взгляд, ничего не ответив.
– Пойми, Абдель, – продолжил Томас, – мы не можем рассматривать гражданские преступления. Да, нас тревожит безнравственность твоего поступка, и мы верим, что ты покаешься в этом грехе своему духовнику, но мы не можем выдвинуть против тебя обвинение в самой краже.
Он сделал паузу, чтобы его слова дошли до собеседника, и добавил:
– У кого ты ее украл?
Мавр снова не ответил, и Томас тихим голосом продолжил, несмотря на подступающий гнев:
– Мы не вправе наказывать тебя за кражу, но можем использовать любое доступное нам средство, чтобы вытянуть из тебя признание относительно источника ереси.
Дав волю гневу, он принялся стучать кулаком по столу:
– И я лично прослежу, чтобы ты прошел через все адские мучения, если ты не…
– Ашер бен Самуэль! – закричал мавр. – Я украл ее у Ашера бен Самуэля!
В зале трибунала воцарилась тишина. Наконец Рамиро, который молчал в течение всего допроса, заговорил:
– Ашер бен Самуэль… наконец-то!
Самуэль был крупным торговцем-евреем, который предпочел перейти в христианство, чтобы не покинуть страну после Альгамбрского декрета, но никто в трибунале инквизиции не верил, что он действительно сменил веру. Они посылали горожан шпионить за ним, чтобы застать его за отправлением иудейских ритуалов. Они следили, идет ли из его трубы дым по субботам, – отсутствие дыма указывало бы на соблюдение еврейского Шаббата. Они предлагали ему квасной хлеб во время Песаха – если бы тот отказался, вскрылась бы его истинная вера. Но он всегда ел хлеб без колебаний.
Однако членов трибунала это не убеждало.
Но теперь… теперь он попался.
Попался или все-таки нет?
Когда Абделя увели, чтобы отпустить, Томас сказал:
– Какое обвинение можно выдвинуть против Ашера бен Самуэля?
– В ереси, конечно! – сказал Рамиро.
– Кто обвинит его?
Аделяр ответил:
– Мы.
– По указанию презренного уличного торговца – мориска, которому придется признаться в воровстве, чтобы выдвинуть обвинение?
Вопрос был встречен молчанием.
– У меня есть идея, – сказал Рамиро. – Что важнее для нас – разоблачить тайного иудея или узнать происхождение адской книги?
Томас уже знал ответ:
– Думаю, все мы согласимся, что «Компендиум» представляет гораздо более серьезную угрозу для веры, чем один конверсо.
– Сомнений нет, – сказал Рамиро. – Хотя в глубине души я верю, что Ашер бен Самуэль повинен во многих ересях, мы еще ни разу не поймали его. Но, пытаясь уличить его, мы многие годы наблюдали за ним – слишком пристально, чтобы у него была возможность изготовить эту книгу втайне от нас.
Томас неохотно согласился: