Страница 7 из 16
– Зачем? – спросила, не понимая, к чему и для чего эта информация.
Но Урли ушел, не проронив больше ни слова.
Закрыв дверь, я вернулась на кровать и открыла конверт.
Первой из него выпала небольшая золотистая бумажка с алым отпечатком. Королевское слово. То самое, которое нелегко забрать назад и сделать все по-своему. Даже уничтожив эту бумажку, клятву с императора я не сниму. Она останется до ее исполнения.
С меня такую клятву брать не обязательно. У него моя няня, а это дороже любого слова.
Еще там был шифр и адрес доверенного человека, которому я смогу передавать донесения. И – очень подробная инструкция на все случаи жизни.
Оставшееся время я провела, запоминая шифр, который оказался совсем несложным.
К моменту, когда служанки пришли готовить меня к обряду, я уже успела уничтожить все в камине, который пришлось разжигать самой.
– Пора, – произнесла мадам Силс, возникнув в дверях.
Глава третья
Тьяна
Брачное платье было традиционного красного цвета и представляло собой обычный отрез ткани с дыркой для головы. Держалось оно на тонких плечиках и большом металлическом поясе на талии. Бока и ноги были обнажены. Здесь даже белье не предусматривалось, платье надевалось на голое тело. Порыв ветра, и я могла остаться обнаженной.
Волосы заплели в тугую косу и сверху накрыли золотой вуалью, призванной скрывать лицо новобрачной. Вуаль держалась благодаря тяжелому венцу с огромным, прозрачным, как слеза, алмазом.
Ноги оставили босыми, но на них надели золотые браслеты, которые при каждом шаге тихо звенели, оповещая о приближении счастливой невесты.
По правилам меня должна была наряжать на свадьбу мама. Именно она должна была наложить на глаза зеленые тени, подвести их черным карандашом, сделав еще больше. Она должна была причесать меня и надеть на голову венец, едва слышно напевая ритуальные песни, желая мне счастья, любви, процветания и здоровых деток.
Все могло бы быть по-другому. Рядом не было бы недовольной мадам Силс, которая смотрела на меня, как на кусок грязи, не было бы этой звонкой напряженной тишины, нарушаемой лишь шорохом одежды.
А пройди я третий круг жизни у Великого Древа, проводился бы другой ритуал. Огненный бог отступил бы, отдав меня на милость Зеленому божеству Вечного леса.
К свадьбе меня готовили бы дриады – прекрасные лесные нимфы. Те, что могли жить вечно и оставаться красивыми долгие столетия, пока не встретят того, ради которого захотят отринуть прошлую жизнь и стать смертными, любимыми и счастливыми. Брак для дриады – великое событие, лишь истинная любовь могла заставить нимфу решиться на такой поступок.
Мои волосы украсили бы венком из ароматных хмельных цветов, тело облачили бы в тонкий белоснежный шелк, который почти не скрывал бы обнаженной кожи, коралловых вершинок груди и темного треугольника внизу живота.
Солнце уже зашло бы, и наш путь освещали бы лишь факелы и стайки крохотных светлячков. С избранником мы произнесли бы клятву у Великого Древа, густая крона которого уходит под самое небо. Жрица скрепила бы наш союз кровью и позволила провести первую ночь у корней Древа.
Там, в высокой траве, под звездным небом, скрытые от любопытных глаз, под песни сестер я стала бы женой того, кого любила больше всего на свете, даже больше жизни. Именно там мы дали бы начало новой жизни, зачав следующую дриаду, благословленную лесными духами и богом.
Проклятие и дар всех нимф – способность рожать лишь дочерей, послушниц Зеленого божества.
Но я не дриада, третий круг мне пройти так и не дали, чем обрекли на одиночество и боль.
«Не прощу ее! Никогда не прощу!»
– Пора, – громко произнесла женщина, вырывая из тяжелых воспоминаний.
Меня весьма грубо подтолкнули к выходу и повели в часовню, которая располагалась совсем недалеко.
Кого я точно не ожидала увидеть, так это стоящего у входа в храм наследного принца Ремаля. Встретившись с ним взглядом, я невольно замерла, почувствовав себя обнаженной и беззащитной, и придержала ткань на бедрах, не дав ей распахнуться.
– А вот и невеста, – фальшиво улыбнулся принц. – Здравствуй, дорогая кузина.
Говорят, его матерью была принцесса-ящер, которую двадцать лет назад император захватил во время похода и изнасиловал. Конечно, родство никем не подтверждалось, и любая мысль о подобном жестоко каралась. Официально Ремаль был сыном первой жены императора, которая умерла вскоре после родов, или ей помогли умереть, чтобы она не сболтнула лишнего. Ящеры являлись врагами, и наследник императора просто не мог оказаться одним из них.
Но, глядя в его темные глаза, я видела в их глубине красные всполохи. И это был не божественный огонь Сайрона, призванный дарить тепло и оберегать. Нет, это был безумный блеск навеки запечатанного внутри хищника.
Полукровки не могли оборачиваться. Именно поэтому ящеры отказались от принца, отдав его на милость завоевателю.
Но это тоже слухи. Доказать их правдивость никто не мог.
– Так это тебе выпала честь сопроводить меня к алтарю? – спросила, подходя ближе.
Он вырос и изменился. Из прыщавого сутулого подростка, который обожал дергать меня за волосы, щипать и подставлять подножки, Ремаль вырос в красивого худощавого мужчину с острым лицом, прямым носом и чувственными губами. Его чуть волнистые черные волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб.
Красив и порочен.
А еще очень опасен и коварен.
– Ты же наша родственница. По крайней мере, на ближайшие пару часов – для посла и его свиты. Раз отец будет проводить церемонию, на меня возлагается обязанность сопровождать тебя.
Я огляделась и внезапно поняла, что на площадке перед храмом мы остались совсем одни.
– Этель сказала, что ты утратила красоту и очарование дриад, стала блеклой тенью Микеллы, – всматриваясь в мое лицо и пытаясь пробраться взглядом под золотистую вуаль, произнес он и протянул руку, словно хотел сорвать с меня кисею.
От него удушливо пахло кровью – или это всего лишь игра моего воображения?
– Об этом все говорят.
– Проклята родной матерью. Сильнейший заговор из существующих, обратить его действие вспять не под силу никому. Интересно, зачем она это сделала?
– Не знаю.
«Хотела спасти от вас, от той участи, что ждала меня, когда я стану старше… От того, чего так и не смогли получить от нее».
– Император ведь показал тебе портрет Микеллы?
Я еще крепче стиснула ткань накидки, но не ответила. Ремаль усмехнулся:
– Запретная страсть. Дриада, что предпочла ему, вершителю судеб, незаконнорожденного брата. Отец ведь до сих пор ее любит.
– Мне об этом ничего не известно.
– Все его последние любовницы – зеленоглазые беловолосые девушки. Жрица до сих пор не потеряла надежды на союз, каждый год присылает новую дриаду. Они посговорчивее твоей матери.
Наверное. Родить дочь от императора, получить славу, деньги и почет. О чем еще можно мечтать? Разве что о любви.
– А какие надежды он возлагал на тебя, – вкрадчиво произнес принц, подходя ближе и поднимая вуаль.
Я замерла, позволив Ремалю увидеть мое лицо. С мучительным удовольствием наблюдала, как, ведомый проклятием, он отшатнулся и закрыл глаза.
– Значит, правда. Жаль. Давай руку, скоро закат, нас уже давно ждут.
Уже не боясь, я протянула ему ладонь и пошла следом.
Часовня была небольшая, но очень красивая. Стены, пол и конусообразный потолок из сверкающего белоснежного мрамора. Четыре статуи богов соответствовали четырем частям света и были созданы из мрамора соответствующих цветов – Красный бог огня Сайрон, Зеленый бог жизни Древ, Синий бог воды Каарх и Желтый бог неба Воргун. Не было здесь лишь пятого бога. Того, кого не стоило даже упоминать. Идолы Темного ставились лишь в храмах ящеров, которые почитали его как главного. Ведь именно он дал им возможность оборота, превратив в злобных чудовищ.
Но не статуи привлекли мое внимание.