Страница 130 из 151
Гвен и Гарри выходят из корабля, наконец-то видя Ваканду, залитую солнцем, во всей ее красе, кроме, разве что, горящих на границе лесов, оставшихся после наземных стычек с инопланетянами. Питер ждет Тею, та подталкивает к выходу Майлза.
— Меня точно не выкинут из этого мира? — боязливо спрашивает он, оказываясь перед взорами нескольких вакандских стражей и Тони Старка, во главе с ними.
— Точно, — подтверждает Тея. Она и Питер подходят к Старку, держась за руки.
— Здравствуй, принцесса, — выдыхает он и заключает Амидалу в объятия.
Она радостно охает и вдруг начинает тихо плакать.
— Молодец, парень, — шепчет Тони, глядя на Питера поверх плеча девушки, и гладит ту по спине. — Ну-ну, все в порядке. Все закончилось, мы живы.
Они приходят к Шури, и та, охнув, кидается к Тее и тоже ее обнимает. Тея ойкает, Шури ахает, рассыпается в торопливых извинениях, ведет Амидалу к столу, куда укладывает для полного анализа. Питер остается ждать рядом со Старком.
— Пит, ты можешь на соседнюю кушетку прилечь! — говорит Шури, бегая вокруг Теи.
— Я подожду. Нормально.
Он отвечает рваными фразами, отдельными словами. Делает большие паузы между репликами. Ему сложно говорить: все, чего жаждет его тело — это беспробудный сон на пару суток. И чтобы Тея была рядом. По крайней мере, сейчас условия позволяют ему хотя бы один из пунктов.
— Мы побудем в Ваканде некоторое время, — сообщает Старк. Питер косится на него и отмечает, как тот похудел и осунулся. Отпуск не был ему на пользу — или же его вид сильно подпортили последние события. В любом случае сейчас он не может об этом думать. Но обещает себе, что коснется этой темы с Теей, как только они оба придут в себя.
— Мы? — переспрашивает Питер.
— Ты, принцесса, я. Ваш друг Майлз Моралес. Стрэндж сообщил мне, какие у него проблемы. Это надо будет как-то решать.
— Да, — устало соглашается Паркер. — Мы все уладим, мистер Старк. Позже.
Он не видит этого, но Старк смотрит на своего подросшего подопечного — на своего взрослого подопечного — с уважением и гордостью. Отца Питер лишился в раннем детстве и не знает, каково это, когда родитель гордится своим ребенком, когда ребенок чувствует, что родитель его уважает. Поэтому он думает, что то тепло, которое разливается по его телу, это облегчение. От того, что все закончилось. От того, что они живы. От того, что он видит Тею на расстоянии вытянутой руки, и ее лечат, а не причиняют ей боль.
— А Пит и Тесса… — с трудом вспоминает Питер. Тони Старк его успокаивает.
— Ты же слышал золотую Амидалу, — говорит он, и Паркер кривится от этого сравнения. Дурацкое сравнение. — На закрытие порталов уйдет некоторое время, так что пока все ваши двойники поживут в гостевых комнатах дворца Т’Чаллы.
— Вот он обрадуется, — усмехается Питер. Тони его поддерживает.
— Да уж.
Они ждут и ждут, так что Старк, хлопнув Паркера по плечу, удаляется вместе с пришедшей за ним Вандой.
— Подойди ко мне завтра, хорошо? — просит Шури, отпуская Тею спустя полчаса. — Я проверю все показатели и смогу составить полный анализ. Но пока что мои прогнозы оптимистичны.
— Спасибо, — улыбается ей Тея. За то, с какой щедростью Амидала раздает всем свои улыбки, Питеру хочется прибить то Шури, то Майлза, то Гарри Озборна поочередно, но он понимает, что это остаточные чувства, которые стоит забыть и поскорее.
— Питер? — зовет Шури. Он мотает головой.
— Давай я приду к тебе завтра? — просит он, но вакандка шикает и насильно ведет его к столу. Тея улыбается им обоим. Хватит так улыбаться, мисс Амидала.
Но она подбадривает его и ждет, повторяя за ним, и ждет, засыпая на месте, и ждет, пока Шури не говорит, что они оба могут быть свободны.
— У вас в кимойо навигатор, — объясняет она на выходе. — Второй этаж, восточное крыло. Мы подготовили для вас комнаты, Тея, у тебя та же, что была в прошлый раз. Идите уже. Вам нужен отдых.
Они молча бредут мимо знакомых стен коридоров, мимо лестниц на верхние, самые верхние этажи вакандской башни, мимо широких дверей в тронный зал. Кимойо связывается с ИИ в их костюмах, так что голоса Карен-2 и Дэмерона— Питер с особой теплотой вспоминает, что ИИ Теи взял себе новое имя, когда покопался в памяти Соло и выцепил его из разговоров Паркера, — сообщают им, что лестница на второй этаж расположена дальше по коридору, что восточное крыло заселяется гостями африканской страны, и что Тее и Питеру нужен хороший сон.
Они доходят до спальни Теи. Да, она расположена там же, где в прошлый далекий, давнишний раз Питер обнаружил девушку, когда ее прятали ото всех, и даже от него. Дальше идти нет смысла.
Питер отворяет дверь ключом в кимойо— в своем кимойо, спасибо тебе, Шури! — и заводит Амидалу в утопающую в полумраке комнату.
Тея замечает дверь в ванную за небольшим журнальным столиком у широкой кровати. Точно, душ.
Питер помогает девушке снять кимойо с руки и раздеться и ждет, когда она потребует у Дэмерона стянуть чешуйки анаптаниума, оголяя руки, ноги, живот. Тея оказывается перед Питером в той же одежде, какую он помнит. Свитер и старые джинсы.
Сам он велит Карен отключиться, снимает костюм.
Потом помогает Тее выпутаться из свитера и футболки. Из джинс. Нижнего белья.
Потом поднимает руки в безмолвной просьбе, которую Тея выполняет еще до того, как он успевает об этом подумать: она снимает с него футболку, стягивает шорты. Тихо смеется и что-то шепчет себе под нос, отмечая рисунок на его боксерах — пес-призрак в санях Джека Повелителя Тыкв — и поднимает смеющиеся глаза к Питеру. Он пожимает плечами.
Тогда Тея делается серьезной; касается теплыми пальцами пореза на его ключице и ведет вдоль нее до солнечного сплетения. Переходит к синяку под ребрами с правой стороны. Читает, как карту, историю его сражений и поражений, и Питер жалеет, что не провел под лечащими лучами Шури чуть больше времени, чтобы те успели залатать его без следов. Тея хмурится, нащупав оставшийся от раны шрам на плече. Вздыхает, опускает руки.
Эй. Питер аккуратно берет ее за подбородок, заставляет взглянуть на себя. У нее тоже остались ссадины и царапины по всему телу. На шее разливается такой синяк, что похож на перелом. Питер трогает его кончиками пальцев, дует на него, потом наклоняется — целует. Легонько, боясь надавить губами и причинить дискомфорт.
Тея утыкается лбом в изгиб его плеча, ее руки окружают его и обнимают, сцепляясь на выпирающих позвонках у шеи.
Он шепчет девушке что-то бессвязное и нелепое — такое же бессвязное и нелепое, как и все его мысли сейчас. Они стоят так некоторое время, а затем, не сговариваясь, двигаются в сторону ванной.
Принимать душ после войны — самое странное и блаженное удовольствие, какое Питер знает. Он стоит под горячим потоком воды, обнимая Тею. Водит пальцами вдоль ее позвонков на спине, просчитывает их, шепчет.
— Пять, — выдыхает он. — Шесть.
Тея поднимает к нему затуманенный взгляд.
— М?
Питер мотает головой. Неважно.
Они моют головы — Питер запутывается в волосах Теи, и некоторое время у них уходит, чтобы вычесать пятерней колтун; Тея смывает с тела Паркера пот и гряз, и пыль, и усталость, и невыраженную скорбь, и все, что копилось в нем полгода и еще больше. Питер радуется, что на них льется вода, и лицо у него уже влажное, так что не разобрать, на самом ли деле он плачет. Потому что ему кажется, что да.
Из душа он выходит первым. Кое-как вытирается, сдергивает с крючка на двери халат, заворачивается в него сам. Тея терпеливо ждет, переминаясь с ноги на ногу в душевой, и вода, стекая по ее телу, капает на пол и отдается гулким эхом. Питер растягивает перед девушкой второй халат, в который она с облегчением падает и заворачивается.
Кое-как они вываливаются из ванной, и кровать оказывается рядом быстрее, чем Питер о ней вспоминает, и будто пол внезапно падает ему в лицо, и он утыкается носом в мягкие подушки. Тея, снова тихо хихикая, потягивается рядом.