Страница 90 из 94
И он набросился на меня.
Я снова начала кричать и бороться с ним, лягаться ногами, сопротивляться, царапаться. Как только мои ногти прошлись по его лицу, у него мгновенно потекла кровь из трех царапин, он инстинктивно отпрянул, я воспользовалась его замешательством, упершись ногой в пол смогла повалить его на спину.
В этот момент, возможно, мне следовало встать и убежать.
Но я этого не сделала.
Я села на него и со всей силы ударила кулаком, со всей силы, насколько у меня хватало в лицо.
Он застонал от боли, его голова дернулась в сторону.
Он не успел ответить на мой удар, потому что я ударила его снова.
И еще.
И еще.
И еще.
И еще.
А потом обхватила его руками за шею и стала сжимать.
— Ты гребаный мудак, — прошептала я, сильнее сжимая руки, хотя он пытался оторвать мои руки, ухватившись за запястья, от своей шеи, но я со всей силой, всем своим весом сжимала пальцы... сжимала... со всей силой. — Ты гребаный, мудацкий член. — Он дернулся всем телом, ноги стучали по полу, пытаясь выбраться из-под меня, но я полностью была сосредоточена на нем, вернее на его шеи своих пальцах, которые мертвой хваткой сцепились вокруг нее, сжимая все сильнее.
— Ты лишил Бри прекрасного будущего, ты не лишишь его меня.
Я сжала еще сильнее.
Он начал задыхаться.
Но я продолжала сжимать.
Я видела, как багровеет его лицо, открывается рот, пытаясь глотнуть воздуха, он напоминал рыбу, выброшенную на берег, он перестал пытаться выбраться, по телу прошлись конвульсии.
А я продолжала сжимать.
И не слышала, как с грохотом распахнулась входная дверь, не слышала топота мужских ботинок по полу.
Я просто продолжала сжимать его шею.
И вдруг, в мгновение я не сидела уже на нем верхом, а стояла на ногах, прижатая спиной к твердому, как камень, мужскому телу, огромные руки схватили меня за запястья, обернулись вокруг меня, пока я тупо смотрела, как этот старый мудак пытается втянуть ртом воздух, ухватившись руками за горло, а высокий, темноволосый мужчина с жетоном на поясе склонился над ним, направив на него пистолет.
— Ты в безопасности, — прошептал мне мужчина, к чьей груди я прижималась спиной. — Я Хоук, мужчина Гвен, ты в безопасности, Тесс.
И я, находясь в напряжении и на адреналине долгое время, сдулась, у меня подкосились ноги, я обвисла в его руках, но он твердо удержал меня в вертикальном положении, прижимая к себе.
— Ты в безопасности, Тесс, — снова прошептал он мне на ухо.
Я молча кивнула, не сводя глаз с темноволосого мужчины, который пинком ботинка перевернул старика на живот, присел на корточки, уперся коленом ему в спину, вытащил наручники на поясе джинсов, заломил его руки за спину и надел на него наручники.
Меня начала бить дрожь.
Хоук, мужчины Гвен, еще крепче прижал меня к себе.
Темноволосый мужчина, сидевший на полу, на корточках, рявкнул:
— Не двигайся, мать твою.
Потом встал, достал из заднего кармана телефон, нажал на пару кнопок и поднес его к уху. Затем его добрые, напряженные и настороженные темно-карие глаза остановились на мне, он осмотрелся меня с ног до головы, перевел взгляд на Хоука, потом снова на меня. И сказал в телефон:
— Да, это Лоусон. Мы нашли ее. Она цела и невредима. Скажи Слиму.
Мы нашли ее. Она цела и невредима. Скажи Слиму.
И тогда я заплакала.
Эпилог
Осуществил свое желание
Сработал звонок будильника.
Послышалась музыка, Тим МакГроу, Брок услышал сонное бормотание Тесс:
— Какого черта?
Он усмехнулся еще до того, как открыл глаза.
Она отодвинулась от него, но прежде чем успела нажать на кнопку выключения музыки, он открыл глаза, обнял ее за талию и притянул назад к себе.
Она перекатилась в его руке и подняла на него свои зеленые глаза, ее светло-золотистые волосы со светлыми прядями взъерошились и часть из них упала на лицо.
— Кто это? — спросила она, поднимая руку, чтобы убрать мягкие локоны с глаз.
— Тим МакГроу, — ответил он, поняв ее вопрос и понимая, что она понятия не имеет, кто такой Тим МакГроу. Он провел больше года, знакомя ее со своими музыкальными предпочтениями, и больше года она полностью игнорировала все его попытки.
Музыка стала громче.
Он видел, как она прищурилась, и не потому, что у нее не было очков.
— Каким образом она оказалась в моем будильнике?
— Я записал ее туда.
— Ты... — начала она, но он перекатился на нее так, что оказался на ней, на ее мягком, сладком теле и приблизил свое лицо к ее.
— Детка, — прошептал он, — сегодня мой день рождения. Я не собираюсь просыпаться под Фиону Эппл.
— Фиона не была в списке приглашенных, — сообщила она.
— Или Тори Эймос, — добавил он.
— И она тоже.
— Или Сара Маклахлан.
— Она тоже.
— Или Пола Коул.
Она закрыла рот.
Да, Пола, мать твою, Коула определенно не была запланирована на его день рождения.
Он почувствовал, что его начинает сотрясать смех, а Тим МакГроу набирал обороты.
Он попытался проконтролировать свой смех, опустив лицо к ней, снова напомнив:
— Сегодня мой день рождения.
— Мне нужно выключить музыку.
— Да, ты сможешь выключить музыку после того, как поздравишь меня.
— Она становится громче.
И она была права. Музыка становилась все громче.
— Тесс, — прорычал он, прижимаясь к ней всем телом, она закусила губу, и дверь распахнулась.
Его голова дернулась к двери, и он увидел Джоуи и Рекса, которые появились на пороге их спальни, точно так же, как в прошлом году Тесс заставила его, через два дня после его дня рождения, зайти в комнату Рекса Джоуи с именинным тортом, и точно также, как через четыре дня они — Рекс, Тесс и Брок вошли в комнату Джоуи с шоколадным тортом.
Джоуи держал красиво украшенный праздничный торт, несомненно, морковный, его любимый, в котором горело множество высоких тонких голубых свечей.
Они пели «С Днем Рождения тебя» под Тима МакГроу и улыбались, как идиоты.
Он посмотрел на Тесс, которая улыбалась ему, но не как идиотка. Ее глаза с нежностью смотрели на него, улыбка была милой и мягкой.
В этом была вся Тесс.
Он ухмыльнулся в ответ, наклонился, коснулся губами ее губ, потом скатился с жены, опираясь на согнутую руку, она перекатилась к будильнику, выключив Тима МакГроу примерно в то время, как только Рекс и Джоуи подошли к кровати, растягивая «С Днем Рождения, дорогой Паааапа», Тэсс присела и пропела с ними последнюю фразу.
Джоуи протянул ему торт и потребовал:
— Задуй свечи и загадай желание.
Брок «Слим» Лукас посмотрел на старшего сына, потом перевел взгляд на младшего, потом на жену.
И когда его глаза встретились с ее сияющими глазами, он понял, что желать еще чего-то ему нечего. Нет ни одного желания. Ему больше в жизни ничего не нужно.
У него было все.
Кроме одного.
Он склонился к Тесс, загадал желание и задул свечи.
Она захлопала в ладоши.
Рекс заявил:
— Чертовски круто! Как и в прошлом году! Торт на завтрак три дня на этой неделе!
Джоуи, подросший в прошлом году, теперь был намного выше Тэсс и определенно мальчик постепенно превращался в мужчину, всего через неделю после своего четырнадцатилетия, развернулся и зашлепал босыми ногами, зашагав к двери, заявив:
— Я поставлю тарелки.
Рекс, тоже повзрослевший, хотя и не так сильно, как его брат, все же был выше Тэсс, ему было почти двенадцать, но он все еще сохранял статус мальчика, но не долго, последовал за ним, объявив:
— Я налью молоко.
Тесс откинула одеяло и заявила:
— А я сделаю кофе.
Он снова обхватил ее за талию, хотя ее ноги почти коснулись пола, потянул ее обратно в кровать и перекатился на нее.
Прежде чем она успела сказать хоть слово, он поцеловал ее в свой день рождения, сделав это долго, крепко и влажно.