Страница 51 из 94
— Будет сделано, Тесс, — пробормотал Вэнс.
Со стороны Гектора я получила еще один кивок, и они направились к двери.
Двигаемся дальше!
Я направилась к холодильнику, рассуждая о вариантах на ужин, когда услышала и почувствовала, что вернулся Брок.
Теперь мы должны были вернуться к обычным делам, не включающим стервозных, манипулирующих бывших жен или злобных, ужасных бывших мужей, я заявила:
— На выбор — стейк и картофель, свиные отбивные и рис или гамбургеры.
Я вытащила голову из холодильника, закрыла дверцу и повернулась к Броку.
Он прислонился бедрами к барной стойке, упираясь руками в столешницу, изучая меня.
Затем ответил:
— Свиные отбивные и рис.
Я кивнула, открыла холодильник и достала пакет свиных отбивных. Затем бросила его на стол, открыла шкаф, чтобы вытащить коробку с ароматным рисом.
— А что с пакетами? — Спросил Брок, когда я наклонила голову, чтобы изучить способ приготовления на коробке с рисом.
— Рождественские подарки, — ответила я. — Мальчики приедут завтра, а под елкой ничего. Елка не должна стоять без подарков, особенно в доме, где есть два парня в возрасте десяти и двенадцати лет. Итак, сегодня я заворачиваю подарки, а завтра они придут сюда и увидят их под елкой.
— Детка, сколько ты их накупила? Там должно быть двадцать рулонов оберточной бумаги.
— Ты должен кое-что узнать обо мне, — пробормотала я, не отрывая головы от коробки. — У меня слабость к оберточной бумаге и не только к рождественской.
Мое откровение было встречено молчанием.
— Да, детка, забыл тебе кое-что сказать.
Я перевела взгляд с коробки с рисом на Брока, он уже сидел на столешнице.
— Да? — Спросила я нерешительно.
— Пару недель назад ты преподнесла мне секс в чертовски милой ночнушке и произнесла слова.
Я почувствовала, как все мое тело замерло, пока смотрела ему в глаза.
— Забыл тебе сказать, я чувствую то же самое, — заявил он, и мне показалось, что меня внутри выпотрошили.
— Что? — Выдохнула я.
— Положи коробку с рисом и иди сюда, детка, я хочу сказать тебе, что люблю тебя, когда ты будешь в моих руках.
Я не двигалась, уставившись на него, мне показалось, что я стала такой легкой, но мой организм все же смог выдавить слезы, быстро и тихо заскользили по щекам.
Брок смотрел на слезы две секунды, затем прошептал:
— Тесс, дорогая, иди сюда.
И я пошла, он раздвинул бедра и протянул ко мне руку, когда я подошла к нему ближе. Поставил меня между своих ног, одной рукой обнял, другой обхватил мою голову и прижал к своей груди. Я обняла его за талию и с силой прижалась к нему.
Он опустил голову мне на макушку и прошептал:
— Я люблю тебя, моя милая Тесс.
Я тихонько всхлипнула, ухватилась рукой за горло, еще сильнее вжавшись в него.
— Господи, девочка моя, ты такая обалденно милая, — прошептал он мне в волосы.
Упала еще одна слезинка, затем я отклонила голову назад и притянула его голову к себе, прижавшись к нему губами.
С силой и страстью поцеловала его, пытаясь показать, насколько много значат для меня его слова.
Я предполагала, что это сработает, но он оторвал свои губы от моих и пробормотал:
— Может, я не люблю тебя. Может мне просто нравятся твои губы.
Я ухмыльнулась, глядя на него.
— И твоя киска, — продолжил он.
Моя улыбка стала еще шире.
— И твои кексы, — добавил он в конце.
Я начала хихикать, а он улыбнулся.
Затем прошептал:
— Нет, только тебя.
Я перестала хихикать, посмотрела в его серебряные глаза, а затем опустила подбородок и спрятала лицо у него на груди.
Он обнял, прижав меня к себе, положил руку мне на голову, перебирая пальцами мои волосы.
Через некоторое время я вздохнула, подняла руку к лицу, смахнув слезу и пробормотала:
— Отпусти меня, детка, я должна накормить своего мужчину.
Его рука остановилась, перестав перебирать мои волосы, крепко обняв меня двумя руками.
А потом отпустил.
Я отошла и занялась делом — готовить ужин для своего мужчины.
* * *
Я допила остатки горячего какао, затем на четвереньках стала перебираться к елке по полу, толкая коробки, чтобы разложить, только что упакованные подарки. Затем я убрала обрывки бумаги, ножницы и скотч, сложила пакеты, убрала рулоны рождественской бумаги, ленты и бантики в шкаф в прихожей. Пока я всем этим занималась Брок лежал на диване, положив голову на кучу разбросанных подушек, с одной рукой под головой, с другой на прессе, смотря игру по телевизору.
Я подошла к спинке дивана, устроила на нем свою задницу, перевернулась, перебросив ноги на диван, выпрямилась и в последнюю минуту объявила: «Прыгаю», плюхнулась на него всем телом.
Он крякнул, подпрыгнув всем телом от моего веса, тут же обхватив меня руками.
— Господи, детка, — пробормотал он, посмеиваясь, и сладкий гул наполнил комнату.
Я соскользнула с него, прислонившись спиной к дивану, прижавшись к нему с боку, положив голову на грудь, положив руку ему на живот.
Брок снова опустил руку на свой пресс, другой обнимая меня за талию, вернее ладонь его лежала на моем бедре.
Я смотрела футбол, на который мне было совершенно наплевать, но мне нравилось, потому что было уже поздно, я устала, голова должна была отдохнуть от мыслей и рядом со мной лежал прекрасный мужчина, который любил меня, и мне нравилось растянуться на диване рядом с ним.
Когда стали показывать рекламный ролик, я услышала и почувствовала всем телом низкий голос Брока:
— Что ты купила им?
Хм. По-видимому, он не увидел, что я заворачивала, игра по телевизору заняла все его внимание, если учесть тот факт, что последние сорок пять минут я провела, сидя перед ним на полу, заворачивая подарки, которые я не собиралась от него прятать.
— Всякую ерунду, — ответила я.
— Всякую ерунду? — спросил он.
— До того, как в прошлое воскресенье, мы отправились выбирать тебе внедорожник, я попросила мальчиков написать письмо Санте, и они его написали, — сообщила я ему.
— Детка, не хочу тебя расстраивать, но им десять и двенадцать лет. Они знают, что Санта Клауса не существует.
Я подняла голову и посмотрела на него.
— Да, я знаю, что они не глупые. Они посмеялись надо мной, сказав, что у меня есть кредитка.
Тело Брока слегка тряхнулось от его смешка, приятно прижимаясь ко мне, и я улыбнулась ему в ответ.
Потом снова поудобнее устроилась рядом с ним.
— Что ты обычно покупаешь своим племянницам и племянникам? — Спросила я, глядя в экран телевизора.
— Я даю их мамам пятьдесят долларов на каждого ребенка, и они покупают за меня подарок, прикрепив карточку, что он от меня.
Я приподняла голову и удивленно посмотрела на него.
Затем с ужасом спросила:
— Что?
— Думаешь, пятьдесят долларов — это много? — спросил он в ответ.
— Нет, я думаю, что их дядя может задумать над подарками и купить им то, что они хотят.
— Дорогая, последний раз я ходил в торговый центр восемь лет назад.
Я в шоке уставилась на него.
А потом спросила:
— Как такое возможно?
— Я мужчина, одинокий мужчина, поэтому да, такое вполне возможно.
— Так как же ты покупаешь мальчикам подарки?
— Есть четыре варианта, даю денег маме, Джилл, Лауре или всем трем сразу.
Я снова уставилась на него.
Потом спросила:
— А где ты покупаешь одежду?
— Я не знаю. У меня есть мама и две сестры. Они дарят мне одежду на Рождество и день рождения.
— А футболки?
— Я не покупаю футболки в торговом центре, Тесс. Ни одну приличную футболку нельзя купить в гребаном торговом центре. Нужно приобрести опыт, чтобы купит хорошую футболку.
Я должна была признать, что это правда. Когда я попыталась несколько месяцев назад купить футболку и джинсы, я руководствовалась футболками Брока, но не нашла ничего похожего ни в одном магазине, который даже близко не подходил к крутым футболкам, которые он носил.