Страница 15 из 94
— Это в моем животе.
И увидела, как он медленно моргнул, прежде чем спросить:
— Что?
— Напряженная, ядовитая змея свернулась калачиком. Он может становиться очень маленькой, такой маленькой, что я забываю о ней. Но когда она раскручивается, увеличивается и становится такой большой, что заполняет меня, пробирается в горло, глубоко в горло, Брок, иногда я думаю, что она меня задушит, когда она начинает раскручиваться, я всегда ужасно боюсь ее удара.
Одна из его рук скользнула по моим волосам, вокруг глаз появились лучики, потом он прошептал:
— Это он оставил в тебе?
— Да, — прошептала я в ответ.
Он вздернул подбородок вверх, его пальцы просеивали мои волосы, затем он наклонил свою голову к моему горлу.
И когда он снова заговорил, его голос был густым, тягучим, я поняла, что это значит, тягууучим, я знала, что это означает для меня, я придвинулась к его длинному, худому телу, он спросил:
— Ты собираешься работать над этим дерьмом?
— Я..., — его рука напряглась у меня в волосах, а мои пальцы сжались на его футболке, потом я прошептала:
— Да.
— Ты разрешишь мне помочь?
Я закрыла глаза.
И шепотом повторила:
— Да.
Его руки сжались, придвигая меня, я напряглась.
— Ты боишься, детка? — Спросил он.
Я не стала повторять свое «да», просто кивнула.
Его руки сжались, а голос стал еще гуще, я почувствовала, как его шея согнулась, а губы сказали мне:
— Не надо. Пугающая, как п*здец и дикая, это просто, обычная неудержимая тварь. Ты только что прицепилась к другой неудержимой твари, Тесс, и я клянусь, детка, клянусь, — его руки сжались, и он закончил: — Я покажу тебе, что это хорошее, безопасное место.
Я глубоко вздохнула, потому что поверила ему.
Затем прошептала:
— Хорошо.
Брок ничего не ответил. Он просто крепко меня обнимал. Он держал меня так долго. Достаточно долго, чтобы я расслабилась в его объятиях. Достаточно долго, чтобы мои пальцы распрямились, а затем опустились расправленные на его теплую, твердую грудь. Достаточно долго, чтобы я поняла, что «Космо» на задней веранде действительно плохом бэби-шауэр с девушками, которые переживали за меня до глубины души и хотели лучшего, не пролили даже малую толику света на то, что у меня происходило на этом диване в этот момент. Единственный, кто знал, что происходит, это была я и Брок.
И после того, как прошло достаточно долго, он толкнулся вверх, схватил свое пиво, прислонился спиной к дивану, головой к моим подушкам, приподняв их на подлокотник, я в основном расположилась на его теле, его бутылка с пивом стояла у него на груди, и когда я подняла голову, чтобы взглянуть на него, увидела его «жидкого серебра» глаза, наблюдающие за мной.
Затем он пробормотал:
— Хорошо, детка, теперь расскажи мне о Кентукки.
Я прикусила губу.
Брок усмехнулся.
Я перестала прикусывать губу и улыбнулась в ответ.
Потом прошептала:
— Я должна снять линзы и надеть очки.
Его взгляд потеплел, губы расплылись в улыбке, рука ослабла, и он тихо произнес в ответ:
— Хорошо, дорогая, я буду здесь.
Это заставило меня снова улыбнуться.
Потом я вскочила, чтобы снять линзы и надеть очки.
6.
Недостаток аннулирован
— Черт, — пробормотала я, открыв глаза и увидев перед собой грудь Брока в футболке.
Мы спорили на диване и очевидно заснули, потому что раннее утреннее солнце светило через жалюзи.
Я поняла, что было утро, потому что услышала, как Фиона Эппл пела Fast as You Can из моей спальни, а это был рингтон моего будильника.
— Черт, — пробормотала я, перемещаясь и собираясь подняться, выбираясь из-под его колена и руки на подушке, когда внезапно сильные руки схватили меня, и мое расслабленное тело столкнулось с твердым телом Брока, его рука скользнула мне в волосы, и он приблизил мою голову к себе.
Поцеловал долго, сладко, глубоко и влажно.
Мои пальцы свернулись, в животе разлилась теплота, тело расплавилось от него, одна из моих рук скользнула по его шее в волосы, другая обвилась вокруг спины.
Когда он прервал поцелуй, я приподняла голову на дюйм, лениво открыв глаза, и услышала, как Фиона Эппл стала петь громче (но мне было все равно).
— Ты отключилась до того, как мы приступили к веселью, детка, — сказал мне Брок глубоким, сексуальным, сонным, хриплым голосом.
— Правда? — Спросила я.
— Да, — я наблюдала, как его губы растянулись в улыбке, — прямо посреди разговора ты просто провалилась.
Дерьмо.
Неудобно как-то.
Я уставилась в его сексуальные, сонные глаза и прикусила губу.
Брок опустил взгляд на мой рот.
Затем я оказалась на спине на диване, Брок надо мной, он поцеловал меня снова, уже дольше, слаще, глубже, влажнее, и еще чертовски стал действовать руками… много.
Мм. Так приятно просыпаться.
Фиона перестала петь Fast as You Can и перешла к Get Gone на моем непреклонном замысловатом будильнике, туда можно подгрузить MP3, и он начнет будить вас мягкой, приятной музыкой, которая нравится, но чем дольше его игнорировать, тем громче становится музыка.
И мы позволяли звучать моему будильнику в течение длительного времени, темп Фионы в Get Gone сменился от сладкого и мелодичного к обозленному и возбужденному, заполняя дом, что даже фантастические поцелуи Брока не смогли его заглушить.
И очевидно я тоже не могла заглушить эту музыку от Брока, потому что он отлепил свои губы от моих, и проворчал:
— Черт, детка, прости, но я должен выключить это дерьмо.
— Фиона Эппл — не дерьмо, — ответила я, он стрельнул в меня взглядом и прошмыгнул в мою спальню.
Я смотрела на его задницу, пока он двигался, думая, что было бы не хорошо, если его взгляд означал, что ему не нравится Фиона, потому что я люблю Фиону. Я не слушала ее двадцать четыре на семь, но у нее было много эфирного времени в доме Тесс О'Хара.
Нет, это было не совсем так. Я думала о Броке и Фионе Эппл, но в основном я думала о том, как здорово его задница выглядела в выцветших джинсах.
Как только я перестала думать об этом (примерно, когда он исчез в спальне), я огляделась вокруг в поисках своих очков, заметив их на столике сбоку от дивана, Брок видно снял их и положил туда, я схватила и напялила на нос, встала и отправилась на кухню.
Я стояла у раковины, наполняя кофейник водой, когда он вошел в кухню.
Мне потребовались усилия, чтобы не выронить стеклянный кофейник в свою керамическую раковину, когда увидела обжигающего горячего в помятой одежде, как всегда сексуального, с взъерошенными волосами, теперь еще более сексуальными, непослушными (из-за сна и моих рук, пробегающих по ним), со слипающимися глазами, Брока Лукаса фланирующего в мою кухню.
Ого!
Я никогда не просыпалась с Броком, но смотреть на него утром было почти так же хорошо, как один из его поцелуев.
Почти.
Я выключила воду и перешла к кофеварке, решив скрыть свою реакцию, спросив:
— Тебе не нравится Фиона Эппл?
Его ответ был:
— Это помешает нашим отношениям?
Я открыла верхнюю крышку кофеварки, вылила воду и повернулась к нему, наблюдая, как он собирается открыть холодильник.
И сказала:
— Я буду считать, что это «нет».
Он стоял, обхватив дверную ручку холодильника, и его глаза смотрели на меня.
— Детка, я слушаю «Криденс», «Иглс», Сантану, Стиви Рэя, Воана, Трогуда, дерьмо вроде этого и почти всех стран, если не поют цыпочки. Похож я на человека, которому нравится Фиона Эппл?
— Нет, — ответила я. — Ты похож на человека, который остро нуждается в ускоренном курсе за три десятилетия по музыке. Ребята вернулись из Вьетнама, Брок, последуй за мной в новое тысячелетие.
Он ухмыльнулся и пробормотал:
— Умничаешь, — прежде чем открыл дверь холодильника и засунул в него голову.