Инсайдер (ЛП)

– Отвратителен? Сама ведь знаешь, что любишь меня, – он невинно заморгал томными голубыми глазами, обрамлёнными густыми чёрными ресницами.

– За исключением моментов, когда я тебя ненавижу. А их куда больше, – она взялась за дверную ручку, но Джулиан взял её за руку.

– Сейчас, я как бы должен сказать тебе, чтобы ты была хорошей девочкой и охраняла свои сердце, тело и душу от нечестивых рок–звезд. Потом посоветовать тебе не злоупотреблять алкоголем, наркотиками, сексом и бесчисленными афтепати.

– Но ты не собираешься…

– Конечно нет. Тебе стоит жить полной жизнью, а может, и пуститься во все тяжкие. Твоя мать слишком изолировала тебя от внешнего мира, и я боюсь, ты никогда не сбежишь.

– Так, для справки, она меня не изолировала. Я это сделала сама.

– Я до сих пор удивлен, что она позволила тебе взяться за это дело. Тебе ведь предстоит провести ближайший месяц не в компании Венского хора мальчиков. Уверен, моя жизнь просто скукота в сравнении с подвигами этих парней, при том, что твоя мама всегда поглядывает на меня с неодобрением.

Тони и сама прекрасно знала этот мамин взгляд.

– Знаешь, что мне сказала мама, когда я попросила ее отпустить меня на это задание? «Думаю, настало время жить своей жизнью», – копируя мамины скучающе–протяжные интонации, произнесла Тони. Но Тони и так уже жила своей жизнью. Правда в свои двадцать пять она все еще жила со своей семьей, но в отличие от других ее это не беспокоило.

– Твоя мама права. Настало время, да.

Тони нахмурилась. Почему все решили, что раз она не королева вечеринок, то непременно несчастна?

– Я люблю свою жизнь. А Бёрди для меня очень много значит.

Кто–то позади них посигналил, и Тони уже собралась открыть дверь, но Джулиан остановил ее.

– Осознаешь ты это или нет, но тебе самой для ощущения полноты жизни нужно нечто большее, чем только забота о младшей сестренке. И, если ты вернешься из этой поездки по–прежнему девственницей, я за тебя возьмусь уже всерьез.

Она удивленно уставилась на него.

– Ты за меня возьмешься всерьез? Ты? Мужчина, опасающийся вагин?

– Эй, я бы справился лучше, чем тот твой бывший идиот, но нет, я не собираюсь осквернять свой прибор женскими соками.

Словно желая защититься от диких планов Джулиана, Тони прикрыла глаза рукой.

– Если к следующему разу, когда я тебя увижу, ты все еще будешь невинной девочкой, я украду тебя и в багажнике притащу в Вегас, где куплю мужика–проститута, который живо устранит это досадное упущение.

Она резко убрала руку от пылающего румянцем лица.

– Ты не посмеешь этого сделать!

Джулиан фыркнул.

– Сама знаешь, что посмею. А, закончив с тобой, он переключится на меня.

Глядя на его жуткую ухмылку, Тони покачала головой.

– Иногда ты меня пугаешь.

– Я и сам себя иногда пугаю. Но зато никогда не упускаю случая хорошо провести время. И моя жизнь не проходит мимо. Теперь давай–ка целуй меня и выходи. А то парень сзади сейчас протаранит мою машину, – Джулиан подставил щеку, куда Тони его чмокнула. – Хорошенько повеселись! Позвоню тебе на днях разузнать все самые грязные подробности.

– Я не стану тебе их рассказывать, даже если такие и будут.

Хм, вот именно – если. В ее жизни было не так много всего, о чём было бы интересно рассказать. И во всех тех случаях Джулиан был либо зачинщиком, либо свидетелем.

– Это мы еще посмотрим. Напиши, как расстанешься с девственностью. Например, сегодня, – подмигнув, он указал Тони на дверь. – А сейчас, вперёд.

Ноги Тони дрожали. Даже имея при себе пресс–карту, придется убедить охрану ее пропустить. Ведь, глядя на нее, вряд ли кто–нибудь бы подумал: «Вау, по этой женщине видно, что она уверенная в себе профи. Она – хозяйка положения».

Но каким–то чудом она добралась до места, и ее не отшвырнули прочь.

Как только Тони ступила на порог автобуса «Исходного Предела», она почувствовала, как желудок ухнул куда–то вниз, прямо в ее ботинки. Ощущение назойливого беспокойства не покидали ее с тех пор, как она оставила Бёрди на ее непривыкшую к домашним заботам мать и села в машину с Джулианом. Ее печень с желудком подскакивали, словно на трамплине, пока она проходила мимо охраны. А сейчас, когда она наконец обнаружила свой дом на ближайший месяц, неугомонные внутренности, судя по всему, затеяли прыжки с парашютом. Такими темпами в ближайшем будущем ей светит прием у гастроэнтеролога.

Дыши глубже, Тони. Сьюзен ошибается. Ты сможешь.

Ухватившись покрепче за ремень сумки, она попыталась подавить недомогание. Сможет ли она с этим справиться? Сможет ли провести четыре недели рядом с самой известной в мире рок–группой? И возможно ли, кстати, помереть от чистого испуга? Потому что внезапно появившаяся у нее на пути гора мышц, источающая недоброжелательность, никак не поспособствовала успокоению.

– Фанатам входить в автобус запрещено, – сказал какой–то крупный парень и, схватив ее за руку, развернул лицом к входу.

– Я не фанатка, – возразила она, хотя это было не совсем так. Ей очень нравилась музыка «Предела», а после того, как занялась предварительными исследованиями для этой работы, стала ценить ее еще больше. Схватив свою висевшую на шнурке на шее пресс–карту, Тони сунула ее парню под нос. Если Тони смогла по ней пройти мимо охраны, то и сейчас это должно было сработать. – Я Тони Николс. Сэмюэл Бэйли сказал мне приехать сегодня к автобусу и присоединиться к турне. Я думала, меня будут ждать.

Она создана для этого, и она воплотит в жизнь свою мечту, вот только звезды, до которых она мечтала дотянуться, все еще были недоступны.

Охранник отпустил ее руку, взял ее пресс–карту и стал изучать. Тони заставила себя спокойно встретить подозрительный взгляд парня в неоново–желтой футболке, пока он оценивал фото на ее пропуске, а затем и ее саму. Потом еще раз взглянул на фото. Потом еще раз на нее. Его каштановые усы дернулись, но хмурое выражение со своего мясистого лица он не убрал. Она догадалась, что, наверное, поклонники часто прикидывались представителями прессы, чтобы проникнуть в гастрольный автобус. И он явно не поверил ее словам, хотя это была чистая правда. Тони не хватило бы смелости, чтобы враньём пробраться в автобус. Да кто вообще так поступает?

– Это Сэм тебя прислал? – хмуро поинтересовался он. – А со мной не согласовал. Знает ведь, что все должен обсуждать со мной. Абсолютно все, – этот мистер Большой и Мускулистый вынул из кармана телефон. – Не двигайся отсюда ни на шаг, – потребовал он, пока набирал номер.

С чем–чем, а с этим у нее не было никаких проблем. Она все равно бы не смогла ходить при помощи вареной лапши, в которую превратились ее ноги.

Мужчина отвернулся, и она разглядывала слово «ОХРАНА», написанное у него на футболке, пока он уточнял о ней у мистера Бэйли. Тони захотелось оглядеться и оценить, как живут и гастролируют участники «Исходного Предела», но побоялась, что если посмотрит на любую вещь, принадлежащую группе, этот охранник испепелит ее взглядом.

– Парни знают, что она приедет? Не думаю, что они будут в восторге, – какое–то время он молчал, потом добавил: – Ага, она. Тони – девчонка.

Тони оцепенела. Менеджер группы, мистер Бэйли, уверил издательство ее матери, что все пройдет гладко. Сказал, что парни в восторге от идеи интерактивной биографии, возможность издать которую мистер Бэйли продал ее матери за предварительную сумму в виде семизначной цифры. Хотя «Николс Паблишинг» немало вложились в это дело, Тони не светило бы никаких процентов с продаж готовой биографии. Она просто, работающий по контракту, писатель, который при этом еще и фотограф, оператор и программист. Все, кому положено, должны были быть заранее извещены о ее приезде. В чем тогда дело?

Тут рация на поясе охранника испустила скрежещущий звук.

– Бутч, они идут к тебе, – раздался голос из устройства.

Тони поджала губы, чтобы сдержать улыбку. Его зовут Бутч? Подходящее имя [один из вариантов перевода с английского Butch – «короткая стрижка», «грубиян» – прим. перев.]. Даже очень.