Кареглазая моя

— Надо будет укоротить до колен, — решительно заявил Стивен. — Ноги, подобные твоим, следует выставлять напоказ.

— Красивое платье, — признала я. — Но чересчур яркое. Слишком сильный контраст с волосами.

— Цвет идеально подходит к твоим волосам.

— Это не я. — Развернувшись, я кинула на него извиняющийся взгляд. — Мне неудобно в одежде, которая заставляетчувствовать себя настолько…

— Уверенной? Сексуальной? Притягивающей взгляд? Эйвери… с людьми, которые всегда находятся в своей зоне комфорта, никогда не случается ничего интересного.

— Как человек, который покидал свою зону комфорта в прошлом, могу авторитетно заявить, что значение этого опыта переоценивают.

— И все же… Если ты отказываешься меняться, то никогда не добьешься желаемого. И мы сейчас даже не говорим о чем-то существенном. Это одежда, Эйвери. Нечто весьма незначительное.

— Тогда почему ты поднимаешь из-за нее такой шум?

— Потому что устал видеть тебя одетой как монашка. И все остальные — тоже. Ты — последняя женщина на земле, которой нужно скрывать фигуру. Давай купим тебе милое платье, может, дизайнерские джинсы, парочку топов. И жакет…

В мгновение ока Стивен заручился поддержкой двух продавщиц, которые начали приносить всё новую одежду всех цветов радуги. В один голос они втроем сообщили мне, что я покупаю больший размер, чем мне необходим, и в стиле, противоположном тому, который должна носить женщина с моей фигурой.

К тому времени, когда мы со Стивеном вышли из «Неймана Маркуса», я купила голубое платье, блузку с цветочным рисунком, пару футболок с добавлением шелка, дизайнерские джинсы и обтягивающие черные брюки, шелковые шорты, сливовый кожаный жакет, персиковый кардиган без пуговиц, костюм с юбкой матово-белого цвета и четыре пары туфель. Все это были изящные и простые наряды, которые подчеркивали талию.

Если забыть про огромную сумму, которую я заплатила за наш склад-дом в Монтроуз, никогда в жизни я не выбрасывала столько денег за один раз.

— Твой новый гардероб просто сногсшибательный, — сообщил Стивен, когда мы, держа в каждой руке по сумке, выходили из магазина.

— Как и сумма, списанная с моей кредитки.

Он проверил сообщения.

— Сейчас к оптометристу. После этого в салон.

— Просто из любопытства, Стивен… в моем внешнем виде есть хоть что-нибудь, что тебе нравится?

— Брови неплохи. И у тебя красивые зубы.

Пока мы ехали, Стивен небрежно поинтересовался:

— Ты когда-нибудь расскажешь, что же произошло между тобой и Джо Тревисом на свадьбе у Кендриков?

— Ничего.

— Будь это правдой, ты бы сразу мне так и сказала. Но ты молчала полторы недели, значит, что-то все же случилось.

— Ладно, — признала я. — Ты прав. Но я не хочу говорить об этом.

— Я понимаю. — Стивен нашел волну с легким роком и подрегулировал громкость.

Через пару минут я выпалила:

— Я с ним переспала.

— Вы использовали средства защиты?

— Да.

— Ты получила удовольствие?

После неловкого колебания я призналась:

— Да.

Оторвав руку от руля, Стивен поднял ее, чтобы хлопнуть меня по ладони.

— Ух ты, — пробормотала я, подставляя ладонь. — Никаких лекций по поводу случайных связей?

— Нет, конечно. Если пользоваться презервативом, в наслаждении без обязательств нет ничего плохого. И все же, я бы не советовал использовать кого-то как постоянного полового партнера. Кто-то один всегда начинает испытывать чувства, чего-то ждать. В конечном счете, кто-нибудь да страдает. Поэтому после первого раза лучше сразу ставить точку.

— А что, если другой человек хочет встретиться еще раз?

— Я тебе не прорицатель.

— Ты хорошо разбираешься в таких вещах, — настаивала я. — Скажи — возможно ли завязать отношения после секса на однуночь?

Стивен насмешливо покосился на меня:

— Чаще всего одноразовый секс означает, что оба изначально решили — из этого ничего серьезного не выйдет.

Было уже больше девяти вечера, когда Стивен наконец привез меня домой. Мастер из салона «Один» три часа усердно колдовала над моими волосами, нанося на них расслабляющие химические препараты, крема и сыворотки, нагревая и просушивая их после каждого этапа. Затем она отрезала сантиметров двадцать, оставив меня с копной волос, ниспадающих на плечи свободными мягкими волнами. Косметолог сделала бледно-бежевый маникюр и педикюр и, пока лак подсыхал, показала, как накладывать макияж. В результате я купила небольшую сумочку косметики, которая стоила как мой ежемесячный платеж за машину.

Выяснилось, что посещение салона стоило каждого пенни. Стивен, который в последний час моих процедур решил сделать освежающую маску, вышел как раз в тот момент, когда меня закончили красить. Его реакция была бесценна. Отвесив челюсть, он недоверчиво рассмеялся:

— Боже мой. Кто ты такая, черт возьми?

Я закатила глаза и покраснела, но Стивен не сдавался и, обойдя меня по кругу, в конце концов заключил в одно из своих редких объятий.

— Ты великолепна, — пробормотал он. — Просто признай это.

Позже, когда мы с множеством сумок ввалились к нам домой, София спустилась из своих комнат на четвертом этаже. Она уже переоделась в пижаму и пушистые тапочки и собрала волосы в высокий хвост. Вопросительно взглянув на меня, София покачала головой, словно не могла поверить собственным глазам.

— Мы обанкротились, — с улыбкой сообщила я. — Я истратила все наши деньги на прическу и одежду.

К моему ужасу, глаза сестры наполнились слезами. Быстро тараторя что-то на испанском, она обняла меня так крепко, что я чуть не задохнулась.

— Так плохо? — спросила я.

Она рассмеялась сквозь слезы.

— Нет, нет, ты такая красивая, Эйвери…

Как-то так получилось, что во всеобщей суматохе, пока все мы на радостях обнимались друг с другом, София поцеловала Стивена в щеку.

От этого невинного жеста он застыл и как-то странно, растерянно на нее посмотрел. Уже через секунду с его лица исчезло всякое выражение. София, кажется, ничего не заметила.

Даже если бы у меня и были какие-то сомнения по поводу чувств Стивена к моей сестре, я знала, что сказал бы любой прорицатель: «Знаки говорят — да».

Глава 7

Вечер, когда Холлис Уорнер устраивала свой аукцион произведений искусства, выдался жарким и влажным. В воздухе был разлит тяжелый аромат восковницы [5] и лантаны [6]. Я остановила машину рядом с парковкой, полной дорогих автомобилей, и служитель в униформе, стоявший за специальной стойкой, поспешил помочь мне выйти. Подол моего бирюзового, украшенного стеклярусом платья игриво затанцевал вокруг коленок. Прическу и макияж мы сделали вместе с Софией, и я знала, что никогда не выглядела лучше.

Живой джаз словно дымкой окутал меня, едва я вошла в дом Уорнеров. Особняк в колониальном стиле, выстроенный на участке в два акра, сохранился с двадцатых годов, когда район Ривер-Оукс только начинал застраиваться. Холлис увеличила площадь дома почти в два раза, пристроив к нему сзади очень современное стеклянное крыло: броское, но не слишком удачное сочетание. Позади этого крыла белел, возвышаясь, огромный шатер.

В роскошном холле со старинными паркетными полами царил холод. Дом был полон гостей, а ведь прием только начался. Помощницы раздавали каталог произведений искусства, выставленных на аукционе.

— Аукцион и ужин пройдут в шатре, — сказала мне одна из девушек, — а пока можно пройтись по дому и посмотреть лоты. В каталоге рядом с описанием указано, где их найти.

— Эйвери! — В облегающем платье из розового шифона, юбка которого состояла из колышущихся бледно-розовых страусиных перьев, показалась Холлис. Ее сопровождал муж, Дэвид, — подтянутый привлекательный мужчина с седой шевелюрой.

Чмокнув воздух около моей щеки, она защебетала:

[5] Восковница — род растений семейства Восковницевые, включающий в себя 35–50 видов деревьев и кустарников. Виды рода распространены в Африке, Азии, Европе, Северной и Южной Америке.

[6] Лантана — род двудольных цветковых растений, включённый в трибу Lantaneae семейства Вербеновые. Родина лантаны — тропические районы Америки, откуда она была завезена практически во все уголки земного шара, обладающие подобным климатом. В благоприятных условиях лантана быстро размножается, вытесняя другие растения. В странах с умеренным климатом зимой растение вымерзает.