Сердце Девы

— Роксола, Бургундец, ворота стеречь! Не расползаемся, ботов не агрим!

Последний приказ оказался лишним. Отряд действовал, как хорошо смазанный механизм. Добив стражей у ворот, команда стала разворачивать артиллерию. Все знали, что надо действовать быстро. Что едва над крепостью на карте взовьется огонь — сюда прискачет подкрепление. Это нам до нашего привратного форта топать и топать, а «помидорам» рукой подать. А если, бросив Летами, на нас завернет орда, то будет и вовсе весело. Я только оскалилась, это представляя, и еще сильней налегла на бревно тарана.

Мы успели. Вышибли врата цитадели, и ворвались, и отмахались от редких защитников, идущих нам в спину.

С точки зрения стратегии Миглосе нам на фиг не упиралась, но больно вдарить по самолюбию красных, оставивших свои холды без защиты, чтобы ордой попереть на чужие земли? Это было неоценимо.

Пьяную эйфорию и легкое неверие испытывали и я, и мои бойцы.

А еще Финист! Он меня определенно вдохновляет, и слепая удача так и прет.

— Мы сделали! — орала я. — Мы их сделали!

И отряд слаженно ударил мечами в щиты, приветствуя свою королеву. С гулом рванулось под темные своды эхо.

Мне казалось, что Алая цитадель огромна — пока я не оказалась здесь. Горевшие по стенам факелы едва разгоняли тьму. Дыбились, перекрещиваясь, лестницы. Широченные отполированные плиты звенели под шагами. Сквозняки дергались, разнося туда-сюда горящий в огромных чашах у колонн огонь.

— Готовимся к обороне, — сказала я, остро чувствуя, как мало у меня бойцов для защиты поистине гигантской крепости. — Держимся, сколько можем. Потом уходим.

Я обскакала крепость на коне — и по двору и прямо по крепостной стене, — изучая ее изнутри. Определяя слабые места и те, через которые можно сбежать, когда здорово припечет. Офицеры совершили обход со мной.

Финистом отправил людей латать ворота, Роксола ставила артиллерию, Манул выбрал место и раскинул лекарский шатер. Я, снедаемая нетерпением, умудрилась оказаться в нескольких местах сразу, но большой отряд красных первым все же заметил Некро.

На перешейках среди серебряных озерец, окружающих Миглосе со всех сторон, закружились тени, выбирая, куда приладить боевые машины. Сперва редкие, легко вышибаемые прицельным выстрелом из катапульты или баллисты, через пять минут они роились густой массой, освещенные факельным огнем. И требушеты с катапультами росли, как грибы. Довольно скоро нас вышибли с внешних стен, красные ворвались во двор, и мы отступили в главное здание, вцепившись когтями и зубами.

Всегда нужен тройной перевес, чтобы выбить обороняющихся из укрепления. Но даже с ним штурм обошелся для «помидоров» долго и дорого.

Нас хватило на пару часов кромешной промозглой ночи, разорванной феерией взрывов и цветных заклинаний. Я урывала секунды между залпами, чтобы полюбоваться ею и огнем многочисленных факелов, суетливо мерцающих далеко внизу. Они охватили Миглосе огненным кольцом, стягиваясь к стенам. А мы стреляли, сея панику и разрушения, постоянно меняя дислокацию. И ушли, не прощаясь, когда «помидоры» ворвались под первый флаг.

Мы обманули погоню, свернув на юг, когда она помчалась на запад. Проскакали вдоль одного из полноводных притоков Смородины, переехали мост и разделились на перекрестке. Кто-то отправлялся в наш холд, кто-то спешил потратить в приграничном форте знаки доблести, кто-то выходил из игры. Мы остались вчетвером.

Манул с Роксолой тактично отстали, ворча на накрапывающий дождик. Финист распахнул надо мной крыло.

— Ты хмуришься, Боудикка? Тебе грустно?

— Нет. До сих пор удивляюсь, как все сошло нам с рук. Спасибо тебе.

— За что?

— Без тебя ничего бы не было.

Он резко приподнял меня, перетянув к себе на седло:

— Это без тебя ничего бы не было! Ты как Русалочка. Ездишь рядом, молчишь, помогаешь, когда необходимо. А я не смею тебе признаться, что влюбился в тебя. Как мальчишка. Как последний дурак.

Придерживая меня левой рукой, правой ветровей зачем-то снял шлем, повесил у седла. Месяц, выглянув в промоину туч, окрасил волосы Финиста серебром.

А то, что случилось после — показалось вполне естественным.

«Вы можете вступить в интимные отношения, если достигли 18 лет и по обоюдному согласию».

Я отмела табличку, как нечто пафосное.

Я впервые, пожалуй, видела ветровея без доспехов. Был он лет тридцати, харизматичен, хорошо сложен, не толстый и не тонкий и выше меня на полторы головы, как раз самое то. Бородатый брюнет, но не мрачный. Руки с длинными сильными пальцами, изящный разворот головы. Впрочем, человек, проводящий половину игровой жизни в бою, вряд ли будет слабаком.

И алые крылья за спиной, словно плащ, в котором хватит места двоим.

Не знаю, как с реальной внешностью, а со вкусом у него был порядок. Я попала еще раз. Я потянулась к нему даже не телом, всей сутью.

И мы были вместе долгий-долгий промежуток между боями.

— Боудикка!

— Что?

— Идем со мной в Алый край.

— Хорошо… — никогда не избегала авантюр, тем более, здесь они стоили разве виртуальной головы, а развлечения сулили немалые. Ай, что я себе вру, с ним — куда угодно. Я устроила руку на груди Финиста, поглаживая кожу, чувствуя на спине щекотное прикосновение алых перьев. — А зачем?

— Ветровеи имеют право только у себя на родине жениться. Я отведу тебя в храм.

— Да.

Манул с Роксолой отправились с нами. С одной стороны, вдвоем по опасным землям проскользнуть проще, чем вчетвером. Со второй — от хорошей компании лекаря и бойца не отказываются.

Больше книг на сайте — Knigoed.net