Москва - 36

-Нужно нагреть контакт градусов до семисот, приложив золото. Оно хорошо вытягивает медь, должно помочь.

-Вытягивает?- Сомневается он.

-Именно, градиент концентрации для этой пары большой и, следовательно, вектор диффузионного потока тоже, поэтому диффузия меди в германий происходит быстро. Но диффузия меди в золото будет проходить ещё быстрее...

-Ничего не хочешь мне рассказать?- Лосев внимательно смотрит мне в глаза.

-Лучше тебе не знать,- не отвожу взгляда.- но учти, подсказки из-за кордона почти на исходе. Скоро придётся полагаться исключительно на себя.

Закончили втроём обсуждать возможные схемы радиостанций уже к одиннадцати вечера. Пока осталось два варианта: 'Север-бис' с кварцевой стабилизацией и 'хэнди-токи' аналог американской SCR-536, первой радиостанции, помещённой в телефонную трубку, работающую на дальность до полутора километров. Я был категорически против второго варианта, так как мне было очевидно, что наладить массовый выпуск стержневых ламп будет невозможно и поэтому и предлагать надо модели для ограниченного применения, для разведки, штабов дивизий и выше, но никак не для взвода, танка или самолёта, для которых потребуются миллионы таких ламп. Посопротивлялся, а потом махнул рукой, решив, что эффектная презентация возможностей стержневых ламп- дело самоценное, и пусть военные решают что им и как выпускать.

Домой с работы поехал на метро, на 'Комсомольской' прошёл мимо колонны 'для объявлений'. Судя по месту отметки, сообщение от Оли ждёт меня на Озерковской набережной у пешеходного Зверева моста через Водоотводнй канал, недалеко от ОКБ.

'Очень кстати, туда я смогу попасть через дворы, минуя проходную. Взялись за меня плотно, вот и сейчас сзади метрах в десяти, не особо скрываясь, маячит топтун в бушлате и заячьей шапке. Плевать, всё равно зайду к Паше! Пусть Ежов знает, что я от своих людей не отступлюсь'. Захожу в подъезд, сопроводающий остаётся снаружи, вытягивает шею, пытаясь в темноте разглядеть номер дома.

'Что-то долго не открывает, заснул'?

Бросив крутить бабочку механического звонка, стучу в дверь кулаком. Наконец внутри что-то грохочет и слышится скрежет снимаемой цепочки.

-Чего надо?!- Заряд водочного перегара бьёт мне в нос.- Алексей! Живой!

-Не дождутся!- Закрываю за собой дверь на засов, знаками показываю Паше чтобы шёл на кухню.

-Хорош!- Открываю на кухне водопроводный кран.- Профессор кислых щей!

В галифе на босу ногу, в нижней рубахе, небритый, со всклоченными седеющими волосами, он был похож, скорее, на извозчика после долгого трудового дня.

-Алексей! Живой!- громко кричит он и затем тихо и совершенно трезвым голосом.- Где Аня?

-Я её спрятал, с ней всё в порядке.- Шепчу ему на ухо.- Как ты? -Отстранили от службы, КБ закрыли, мне предъявили обвинение в финансовых нарушениях.- Частит Ощепков глупо улыбаясь.- Алексей!

-Живой!- Отвечаю первое, что приходит на ум.- Приходи завтра вечером ко мне в ОКБ, поговорим.

'У-уф, всех вроде бы приставил к месту'...

Отсюда и до после обеда вёл беседы с каждым из сотрудников спецотдела: обнаружил двух совершеннейших психов- ясновидящих. Прошедших этот первый фильтр, под строгим присмотром Кати усадил писать контрольную.

'Пора ставить процесс дешифровки сообщений на научную основу, без всякого там ясновидения, мистики и прочей чертовщины, как оно было при прежнем руководстве'! Конечно, с наиболее одиозными представителями старой школы я расстался ещё полгода назад при вступлении в должность, но, как выяснилось, некоторые пробрались в спецотдел 'нового строя', то ли по блату через Язева, то ли по моему недосмотру. Спешил сегодня утром в темноте в управление и пришла мне в голову мысль как отобрать к себе в команду самых достойных.

Читал когда-то книжку по определению IQ, так вот несколько примеров тестовых заданий, приведённых в приложении, пришлись очень кстати. Смесь задачек на логическое и пространственное мышление, проверка памяти, способности сопоставлять и обобщать известные факты, всё это идеально подходит для отбора кандидатов в спецотдел 'новейшего строя', который должен уместиться в двух комнатах оставшихся у меня в наличии как результат выхода нового штатного расписания, где число сотрудников и помещений должно быть сокращено вдвое.

'А что делать'?

Пытался вчера весь день пробиться на приём к Ежову, но тщетно: 'Нарком не принимает, пишите докладную'... Подумал, подумал и решил (тем более Киров в Киеве на пленуме ЦК КпбУ, да и не набегаешься по пустякам к своей 'крыше'), что 'Нет худа без добра'. Ну и объявил спецотдельный кастинг, где на каждое вакантное место будет два кандидата или даже больше, так как всех сотрудников ОКБ в количестве десяти человек я посчитал успешно прошедшими испытание. Тайно гордясь своим творческим продходом, соединил два бильдаппарата (быстро Егор Кузьмич подсуетился) куском телефонного провода, размножил варианты анкет на импровизированном копировальном аппарате, оставил народ писать тест, а сам быстренько набросал принципиальную схему доработки фототелеграфа и вызвал техника из ОКБ, воплотить задуманное в стекле и металле.

-Разрешите, Алексей Сергеевич?- В кабинет вплывает Катя и, волнуясь всем телом, плывёт к столу держа в руках свежеотпечатанные листки со списком сотрудников, расположенных в порядке убывания свежерассчитаных коэффициентов интеллекта.

'Неожиданно... А у меня в отделе-то башковитый народ работает! Десять человек попали в группу с АйКью более 130 баллов. В среднем таких должно быть лишь два процента, а у меня- целых десять'!

Беру в руки красный карандаш и провожу черту, безжалостно отделяя 'зёрна от плевел' на уровне 110 баллов.

-Эх, жалко, наш Макар не прошёл...- искренне вздыхает Катя.

'Распустил её, из-за спины в мои бумаги заглядывает'.

-Какой Макар?

-Певец наш,- тычет в последнюю строчку списка.- он выступал на последнем дне чекиста со своей песней. Очень понравился товарищу Ежову...

'Единственный в группе меньше восемидесяти баллов! Это ж в в нижних двадцати процентах, в среднем по планете,... не в нашем отделе. Может оставить? Вдруг из него потом Юрий Никулин получится, выйдет, что я душил будущее нашего искусства'...

-Нет, справедливость превыше всего,- размашисто расписываюсь в углу на первой странице.- пусть поёт в ВОХРе, там сейчас людей не хватает.

Глухо похрюкивая, завонил внутренний телефон, поднимаю трубку.

-Товарищ Чаганов,- взволнованно дышит в трубку сам Шапиро.- у шестого подъезда вас ждёт автомобиль наркома. Быстрее, вас ждут в Кремле.

Хватаю с вешалки шинель и бегу к лестнице, прыгая через две ступеньки через минуту оказываюсь во внутреннем дворе, где порученец распахивает передо мной высокую дверь наркомовского 'Паккарда', перегородившего выезд на Малую Лубянку. В обитой чёрной кожей салоне автомобиля пусто. Шлёпаюсь на широкий диван, с металическим лязгом, как затвор пушки, закрывается дверь и махина авто плавно стартует на пустой улице. Постовой милиционер перекрывает движение на выезде на площадь Дзержинского.

'Ежов- всё'?

Мелькает шальная догадка, но короткий путь в Кремль не позволяет обдумать эту сладкую мысль,... в плане моих перспектив. Не останавливаясь, лишь чуть притормозив, проезжаем ворота Спасской башни, пролетаем по пустым дорожкам вокруг Сенатского дворца и тормозим у того незаметного подъезда, через который в прошлом году Киров выводил из своего кабинета. По узкой каменной лестнице мы с порученцем поднимаемся на второй этаж, где небольшом пятачке лестничной клетки нас останавливает охранник, сержант ГБ, проверяет наши удостоверения и пропускает на этаж. По длинному безлюдному коридору, устланному красной ковровой дорожкой, мимо высоких кабинетов с высокими дверями, спешу за шагающим впереди порученцем. Он открывает одну из них и мы попадаем в просторную приёмную с тремя письменными столами, один из которых был заставлен телефонами, второй бумагами, а третий совершенно пуст.